В МИА «Россия сегодня» презентовали новый номер «Мониторинга экономической ситуации в России» РАНХиГС и Института Гайдара, в котором был представлен анализ роста российской экономики за 2017 год и основных рисков роста 2018 года. Эксперты представили результаты анализа стимулов и ограничений роста экономики в 2017 и 2018 годах и дали прогноз развития ситуации. Корреспондент «ФедералПресс» послушал мнения аналитиков.
По словам научного руководителя Института Гайдара Сергея Дробышевского, российская экономика последних недель показывала противоречие между введением возможных санкций и имеющихся позитивных фактов. На фоне объявлений о «кремлевском списке» и других «докладов», международные рейтинговые агентства либо повышали рейтинги России и ее компаний, либо меняли свои прогнозы на позитивные. Тем временем, российская экономика не стояла на месте. «Последовательная макроэкономическая политика правительства РФ нивелировала часть негативных внешних эффектов, в том числе, возможный запрет на покупку российских долговых бумаг. Это создало определенные условия для необходимых структурных реформ», – пояснил ученый.
Говоря о результатах минувшего года, Дробышевский уточнил, что находятся в рамках ожиданий, причем ближе к их верхней границе, поскольку структурные темпы роста ВВП, зависящие от производительности труда, трудовых ресурсов и капитала, в последние годы опустились до ежегодных 1–1,5%. По его мнению, условия внешней торговли, несмотря на рост цен на нефть, были хуже, чем в среднем за последнее десятилетие, а численность экономически активного населения падала. Но были и положительные факторы. « Главным фактором роста стало завершение отрицательной фазы делового цикла и возвращение к циклическому росту. Признаками выхода из нижней точки делового цикла является позитивная динамика инвестиций, изменившееся поведение населения, что проявилось в росте розничного оборота, а также снижение рисков благодаря проводимой правительством РФ экономической политики», – подчеркнул Дробышевский.
Прогноз на 2018 год
Анализируя перспективы текущего года, Сергей Дробышевский назвал существующие риски. « Мы ожидаем некоторого ускорения структурных темпов роста в размере 1,5–2,0% в год. Однако на данный момент мы видим значительное число рисков и ограничений, которые этому препятствуют. В частности, это продолжающееся сокращение численности экономически активного населения и низкие темпы роста совокупной факторной производительности труда. В 2015 г. после девальвации рубля и ускорения роста цен доля заработной платы в ВВП снизилась на 1,0–1,5 п.п. Однако за 2016 г. эта тенденция развернулась и к настоящему времени доля фонда заработной платы в ВВП превысила предыдущие максимумы. Иными словами, позитивный эффект от корректировки заработной платы полностью исчерпан, и издержки компаний на труд снова повышают себестоимость производимой продукции», – пояснил ученый и назвал другие факторы неопределенности. − «Рост инвестиций в основной капитал остается загадкой, так как статистика показывает сокращение доли прибыли компаний в ВВП, возобновление накопления остатков на депозитных счетах компаний в банках и отсутствие расширения банковского кредита нефинансовому сектору. В то же время с учетом эффекта акселератора текущий экономический рост через увеличение желаемого объема капитала должен привести к более высоким темпам инвестиций и в 2018 г», − уточнил Дробышевский.
Большая неопределенность, по его словам, заключается в будущей экономической политике правительства РФ после президентских выборов и, соответственно, возможного изменения делового и инвестиционного климата в России. Также неопределенность для инвесторов, вероятно, будет поддерживаться риском введения новых санкций со стороны США. К числу негативных факторов для российской экономики Дробышевский также назвал усиление конкуренции на мировых рынках сырьевых товаров и исчерпание потенциала роста экспорта в сельском хозяйстве.
Платежный баланс в плюсе и на подъеме
Заведующий лабораторией исследований международной торговли РАНХиГС Александр Кнобель рассказал про ситуацию с платежным балансом, который и определяет общее состояние экономики. По данным Центробанка, сальдо счета текущих операций за 2017 год составило 40,2 млрд долларов, что на 58% (или на 14,7 млрд долл.) больше показателя за 2016 г. Сальдо торгового товарного баланса достигло 115,8 млрд долл., превысив на 28% (или на 25,5 млрд долл.) показатель 2016 г. (90,3 млрд долл.).
«Определяющую роль здесь сыграл рост стоимостных объемов экспорта на 26% – с 281,8 млрд долл. в 2016 г. до 353,7 млрд долл. в 2017 года, в первую очередь, за счет нефти. Выросли цены и на другие базовые товары российского экспорта: на черные металлы (с 321 долл./т до 440 долл./т), каменный уголь (с 52 долл./т до 74 долл./т), пшеницу и меслин (с 166 долл./т до 176 долл./т), цветные металлы (алюминий, медь, никель – на 10–30%). На сальдо торговли товарами повлиял также рост импорта на 24% – со 191,6 млрд долл. в 2016 г. до 237,9 млрд долл. в 2017 г., что объясняется прежде всего укреплением рубля. Согласно данным Банка России, индекс реального эффективного курса рубля к иностранным валютам в 2017 г. вырос по отношению к 2016 г. на 15,9%, что привело к существенному относительному удешевлению импортных поставок для российских экономических агентов», − подчеркнул Кнобель.
Вместе с тем анализ показал, что в 2017 году произошло ухудшение баланса торговли услугами, который составил -30,2 млрд долл. по сравнению с -23,8 млрд долл. в 2016 г. Экспорт вырос на +15% с 50,6 млрд долл. до 58,1 млрд долл., главным образом, за счет въездного туризма и транспортных услуг, импорт услуг вырос на +19% с 74,4 млрд долл. до 88,3 млрд долл., главным образом за счет выездного туризма, транспортных и прочих деловых услуг. Ухудшение баланса, как объяснил ученый, произошло за счет более высокого роста импорта.
Наибольший вклад в сальдо операций банков с внешним миром внесло погашение внешних банковских обязательств, которые за 2017 г. сократились на 31,4 млрд долл. (27,1 млрд долл. в 2016 г.), тогда как иностранные активы банковского сектора за 2017 г. снизились на 2,9 млрд долл. (28,3 млрд долл. в 2016 г.). При этом в 2017 г. значительно сократился чистый отток капитала из прочих секторов, снизившись до 2,7 млрд долл. с 20,9 млрд долл. годом ранее. Внешние обязательства небанковского сектора увеличились на 15,7 млрд долл., тогда как в 2016 г. их рост составил 17,6 млрд долларов. Ученый объяснил, почему это произошло.
«Увеличение внешних обязательств произошло преимущественно за счет привлечения прямых инвестиций в размере 23,2 млрд долл. (30,9 млрд долл. в 2016 г.). При этом наблюдалось сокращение обязательств в виде портфельных инвестиций в размере 5,9 млрд долл. (в 2016 г. их величина оставалась практически неизменной), а объем ссуд и займов снизился на 1,7 млрд долл. (-12,0 млрд долл. в 2016 г.), тогда как прочие обязательства увеличились на 0,1 млрд долл. (отток 1,3 млрд долл. в 2016 г.). В целом положительный прирост иностранных обязательств свидетельствует, что в 2017 г. небанковскому сектору удалось привлечь средств из-за рубежа существенно больше, нежели требовалось для осуществления выплат по внешнему долгу. Этому также способствовало успешное рефинансирование небанковским сектором внешнего долга», − подчеркнул ученый.
Банков стало меньше, но денег у них больше
Заведующий лабораторией финансовых рынков Института Гайдара Михаил Хромов подвел итоги года в банковском секторе и назвал причины его нестабильности в минувшем году. Он сообщил, что состояние российского банковского сектора остается нестабильным. Возобновление роста банковских активов и отдельных сегментов кредитного рынка в 2017 г. сопровождалось падением прибыли и выявлением значительных объемов некачественных активов в крупнейших банках, находящихся в процессе финансового оздоровления. При этом совокупные активы банковского сектора выросли за 2017 г. на 7,8%1, превысив по итогам года 85 трлн руб. Номинальный темп роста активов был чуть ниже (6,4%) вследствие укрепления рубля в течение 2017 г. и соответствующей переоценки активов в иностранной валюте. За минувший год количество действующих кредитных организаций сократилось на 62 с 623 до 561, или на 10%.
Хромов пояснил динамику отзыва лицензий. «Всего за 5 лет с 2013 по 2017 г. их число уменьшилось более чем на 40%, или почти на 400. Пик сокращения пришелся на 2016 г., когда число кредитных организаций сократилось на 110. В 2017 году Банк России отозвал 51 лицензию на осуществление банковской деятельности. Это почти в 2 раза меньше, чем за 2016 год. Оставшиеся банки, прекратившие свою деятельность в 2017 г., были реорганизованы в форме присоединения к другим кредитным организациям. За прошедший год не было зарегистрировано ни одного нового банка», − сказал он.
Финансовый результат банковского сектора в 2017 году заметно сократился по сравнению с 2016 годом. Хромов пояснил основные показатели. «В 2017 г. совокупная прибыль банковского сектора составила 790 млрд руб., что означает снижение рентабельности активов (ROA) ниже 1% в годовом выражении и собственных средств (ROE) ниже 10% в годовом выражении. В 2016 г. прибыль банковского сектора достигала 930 млрд руб., а показатели рентабельности активов и капитала – 1,1 и 12,2% соответственно. Основным фактором падения прибыли стал многократный рост отчислений в резервы на возможные потери по ссудам и другим активам. За 2017 г. их объем увеличился на 1322 млрд руб., или на 24%, тогда как за 2016 г. резервы на возможные потери выросли лишь на 188 млрд руб., или на 3%. Большая часть прироста резервов и соответственно банковских убытков пришлась на последние месяцы 2017 г. За первые 8 месяцев 2017 г. прибыль банковского сектора превысила показатели 2016 г., достигнув 997 млрд руб., а объем отчислений в резервы составлял лишь 235 млрд руб. За оставшиеся 4 месяца года резервы были увеличены более чем на 1 трлн руб., что привело к убыткам в 207 млрд рублей», − уточнил он.
Механизм санации кардинально поменяли
Ученый объяснил за счет чего это произошло. «Причиной такого резкого изменения в динамике банковских доходов стало начало в августе-сентябре процедур санации в отношении крупнейших российских банков – ФК «Открытие» и Бинбанка, а в декабре – Промсвязьбанка. В процессе санации в этих банках был выявлен значительный объем высокорискованных активов, по которым оперативно были начислены адекватные уровню риска резервы. В итоге общий объем резервов по банковскому сектору на 1 января 2018 г. достиг рекордных 8,1% совокупных банковских активов, превысив уровень кризиса 2008–2009 гг. (7,5%). Таким образом, замедление процесса отзыва банковских лицензий не стало свидетельством радикального улучшения ситуации в банковском секторе. По мере обнаружения критических проблем в крупных банках регулятором было принято решение модернизировать механизм финансового оздоровления. С июня 2017 г. вступили в действие новые законодательные нормы, закрепляющие альтернативный механизм проведения санации (финансового оздоровления) банков. Для этого Банк России формирует Фонд консолидации банковского сектора (ФКБС) и создает управляющую компанию ФКБС, полностью подконтрольную Банку России. Основными целями изменения механизма санации провозглашаются сокращение расходов на санацию и усиление контроля над расходами и использованием выделяемых средств», − объяснил Михаил Хромов и пояснил, как теперь осуществляется санация банков. −«До середины 2017 г. санация банков осуществлялась при участии Агентства по страхованию вкладов (АСВ), в основном, за счет средств Банка России с привлечением банков-инвесторов, заинтересованных в развитии бизнеса санируемого банка. Однако средства, выделяемые на санацию, зачастую использовались банками-инвесторами в целях развития собственного бизнеса. Новый механизм санации исключает такую возможность до момента продажи санируемого банка. Таким образом из цепочки финансовой поддержки санируемых банков исключаются два элемента – АСВ и банк-инвестор, которые заменяются на подконтрольную Банку России управляющую компанию. Хочу уточнить, что первые банки, попавшие под действие нового механизма финансового оздоровления – ФК «Открытие» и Бинбанк, – сами активно участвовали в процедурах санации других банков в роли банка-санатора. И во многом проблемы этих кредитных организаций были связаны с неэффективностью прежнего механизма банковских санаций. К концу 2017 г. финансовое оздоровление этих двух банков еще далеко от завершения, и пока нет полноценной возможности оценить эффективность нового механизма санации. То же самое можно было бы сказать про Промсвязьбанк, который перешел в состояние санации в самом конце года. Однако его судьба уже практически решена – на основе Промсвязьбанка планируют создать опорный банк для обслуживания Гособоронзаказа. Это означает значительное снижение прозрачности деятельности банка», − сказал Хромов.