В России расширяется сфера применения «конфессиональных» финансовых механизмов. В первую очередь исламских – и тут уже два года работают два крупнейших российских банка. В то же время идея православного банкинга и вовсе начинает забываться. Почему этические финансовые системы не могут пока укорениться в России – в материале «ФедералПресс».
На волне кризиса
«Религиозный» или этический банкинг – это финансовые институты, работа которых не противоречит религиозным догматам, в первую очередь тем, что запрещают ростовщичество, то есть отдачу денег в долг под проценты. Такие нормы есть и в православии, и в исламе.
Тема таких финансов стала особенно популярна в 2014–2015 годах. Этому поспособствовали очередной виток кризиса, антироссийские санкции Запада и начало расчистки банковского сектора. Доходы граждан снижались, доверие к экономическим институтам падало. Тогда-то об «религиозном» банкинге и заговорили как об альтернативе традиционному.
Исламский банкинг за 20 лет до этого начал активно развиваться в Азии. Когда западные деньги оказались недоступны для российского бизнеса, кто-то именно в исламском банкинге увидел способ выйти из финансовой изоляции и укрепить сотрудничество с Востоком.
Православный банкинг мог бы стать исключительно российским изобретением. По своим тезисам он мало отличался от исламского – сказались общие этические основы двух религий. Однако ни та ни другая модель в России так и не укоренились.
Причина тому – их противоречие законодательству и традиционным понятиям. Исламские финансы оказались более жизнеспособными, главным образом из-за поддержки таких институтов за рубежом. Пару лет назад Банк России, а также Сбербанк и ВЭБ подписали меморандум с Исламским банком развития. Рабочие группы по развитию исламских финансов (чтобы не акцентировать внимание на религии, их стали называть партнерскими) созданы и действуют в ЦБ и Госдуме.
Пока усилия госбанков в развитии партнерской экономики больше декларативны, чем реальны. Они направлены, в частности, на развитие внешней торговли со странами Востока, особенно экспортных проектов. Не так давно президент Татарстана Рустам Минниханов рассказывал об интересе Сбербанка к созданию центра исламской экономики в республике.
«Ислам предлагает отказаться от процентов, лежащих в основе нашей национальной банковской системы. Пока не будет закона, который урегулирует эту коллизию, исламских банков в России не будет. А учитывая и антироссийские санкции, и борьбу с исламским терроризмом, ожидать прогресса в этом направлении в ближайшие годы не приходится», – высказал мнение «ФедералПресс» начальник аналитического управления банка БКФ Максим Осадчий.
Халяльные деньги
Исполнительный секретарь Российской ассоциации экспертов по исламскому финансированию Мадина Калимуллина сказала «ФедералПресс», что некоторые исламские экономические принципы практикуются в России. Например, используются закят (отчисление 2,5 % с остатка средств на благотворительность) и вакф (отчуждение и использование какого-то имущества с благотворительными целями). В прошлом году состоялся первый выпуск сукук – это исламский аналог облигаций, который предусматривает, что его держатель получает право на получение доли прибыли от какого-либо актива. Растет рынок халяльных товаров (это не только продукты, но и косметика, фармацевтика), что делает теоретически востребованным развитие и исламских финансовых продуктов.
С 2011 года в Татарстане, Дагестане, Чечне начали появляться компании, работающие по исламским канонам. Они создаются в нелицензируемых формах: потребительское общество, товарищество на вере, управляющая компания. «Сегодня исламские финансы в России представлены на микроуровне: если речь идет о бизнесе, то существующие исламские финансовые компании, как правило, проводят сделки не крупнее 10 млн рублей. Отсутствие специальной лицензии у таких компаний негативно сказывается и на доверии потребителей», – объяснила Калимуллина.
Попытки создать какие-то более крупные финансовые образования закончились неудачами. Один из первых банков, который позиционировал себя как исламский, «Бадр-Форте», лишился лицензии еще в 2006 году. Такая же участь постигла дагестанский «Экспресс» и Центр исламского банкинга, созданный на базе «Татфондбанка» и «Татагропромбанка».
Мадина Калимуллина считает, что отзывы лицензий не связаны с исламским «профилем» деятельности банков: «Мы ставим исламские финансы в зависимость от обычной банковской системы, от существующих проблем внутри нее. Исламский банкинг лучше развивать через отдельные лицензируемые компании, не привязанные к банкам, хотя пока, учитывая отсутствие регулятивной поддержки, это маловероятно».
Песочница для банкира
Чтобы инструменты партнерского банкинга заработали, нужно урегулировать много правовых коллизий. Например, одним из аналогов коммерческого кредита в исламе является мурабаха – это покупка компанией какого-то имущества и перепродажа его клиенту с наценкой.
По российскому законодательству эта операция дважды облагается НДС. Эксперты предлагали уравнять мурабаха с кредитом с позиции налогообложения. «Для развития исламских финансов это краеугольный вопрос, потому что применять мурабаха в нынешних условиях менее выгодно, чем использовать кредит, и исламские финансовые услуги оказываются сегодня менее конкурентоспособными», – говорит Калимуллина.
В Минфине и ЦБ пока не видят, как это можно сделать. Это не только потребует введения новых понятий. Прежде всего это означает потерю налогов, на которую в нынешней ситуации (учитывая повышение НДС) вряд ли кто-то даст добро. А кроме того, не совсем понятно, на каком законном основании одни сделки можно освободить от налогов, а другие нет. Банкам в России вовсе запрещено заниматься торговлей, и просто так сделать исключение для отдельных организаций не получится.
На обсуждении в ЦБ выдвигалось предложение опробовать партнерские инструменты в одной из так называемых регулятивных песочниц, но применение этого экспериментального формата было отложено.
Депутат Госдумы, председатель Экспертного совета по законодательству в сфере партнерской экономики Олег Николаев рассказал «ФедералПресс», что до конкретных законодательных решений эксперты не дошли, продолжается «глубокое, системное обсуждение»: «Мировая практика разная. Допустим, Казахстан создает для партнерских проектов полностью параллельное регулирование. Есть страны, где партнерская экономика интегрируется в общую. На взгляд большинства экспертов, у нас законодательство достаточно унифицированное, и мы могли бы двигаться по пути более точечного регулирования, не создавая какую-то параллель».
Спасение через кооперацию
О православном банкинге теперь и вовсе не говорят, эта тема снята с обсуждения. Впрочем, с самого начала многие экономисты оценивали перспективы этого явления скептически. «Если исламский банкинг имеет сильную поддержку со стороны мусульманских государств, где он развит, православный банкинг такой поддержки не имеет, и на данный момент я не вижу перспектив его развития ни в России, ни в мире», – отметил Максим Осадчий.
Как сказал «ФедералПресс» член экспертного совета по кооперации при комитете Госдумы по экономической политике Дмитрий Сурмило, от обсуждения идеи православного банкинга была и определенная прагматическая польза. Во время него банкам предлагали использовать счета эскроу (использование счета-посредника при расчетах за услуги), которые не так давно начали практиковать в Сбербанке.
Сейчас эксперты, ратовавшие за создание православной финансовой системы, нашли воплощение некоторых ее принципов в кооперации, особенно в аграрной. «Производителям выгодно складываться через такие формы и самим себя финансировать. Это некоммерческая деятельность, это реализация поставленных задач общими усилиями, соответственно там нет налога на прибыль. Кроме того, если мы включаем в эту систему переработчика, он может стать членом кооператива, и тогда взаимоотношения между ним и поставщиками освобождаются от НДС. Это существенно снижает цену, конечный потребитель выигрывает, как и участники процесса», – говорит Сурмило.
Для того чтобы участники таких финансовых объединений могли быть независимы от банков с их процентами, эксперты тоже предлагают нововведения: создать для кооперативов отдельные небанковские расчетно-клиринговые структуры, а также разрешить кооператорам финансироваться за счет свободных средств друг друга. «Можно было бы на маленьком примере, в отдельных регионах или отраслевых кластерах создать благоприятную среду, где нет обязаловки и кредитного ярма», – надеется Сурмило.
Фото Евгения Трухачева, pixabay.com