С криками «АУЕ!» подростки разгромили магазин в Нефтеюганске. Вдохновившись сообществами в соцсети «ВКонтакте», молодежная банда угоняла машины, грабила людей и совершала кражи по всей Югре. Скандируя «жизнь ворам, смерть ментам», группа пьяных малолеток напала на полицейский участок, пытаясь освободить задержанного за пьяный дебош друга. Наказание пока не понес никто. Это все описания реальных событий, произошедших в России в прошлом году. Официальные власти признают существование АУЕ-движения, но угрозы государству в этом не видят. Журналист «ФедералПресс» пообщался с «беспредельщиками из девяностых», полицейскими, экспертами по психологии и детьми и узнал, почему движение АУЕ так популярно сегодня и чем оно грозит в будущем.
Матерые уголовники
В Нижневартовске должен состоятся суд над членами группировки АУЕ. На скамью подсудимых отправляют 8 подростков, некоторым из которых только-только исполнилось 14 лет. Они долгое время терроризировали Югру и Урал, угоняя машины, совершая кражи и разбойные нападения.
Суд перенесли из-за «неявки потерпевшего». При этом, говорят в городском суде, это уже вторая отмена заседания. Первый раз начать рассмотрение дела не удалось «по уважительной причине» еще в декабре 2018-го.
«Даже учитывая преступления, в которых их подозревают, они же дети. Потому находятся под подпиской о невыезде. Кто-то заболел, и рассмотрение дела по существу перенесли», – рассказала начальник отдела обеспечения судопроизводства по уголовным и административным делам горсуда Елена Харичкова.
При этом известно, что детей подозревают в почти сорока эпизодах нарушения закона, которые они, предположительно, совершили с апреля по октябрь, путешествуя из Нижневартовска, в Сургут, Пыть-Ях и Тюмень на угнанных машинах. В Тюмени их и задержали оперативники.
Источник в полиции утверждает, хоть все дела объединены и преступления отягощены тем, что совершались они «группой лиц по предварительному сговору», таким образом о какой-то «детской шалости» говорить не приходится.
«Формально они дети, конечно, но это уже матерые уголовники, – считает знакомый с материалами дела источник. – Дерзкие, наглые, бесстрашные, ненавидящее полицию, называющие нас не иначе как «мусора» и «легавые». Они уже выбрали свой пусть в жизни».
Второй пример из Нижневартовска. Группа из семи девочек, возглавляемая 15-летней подругой, устроила ад целой семье. За то, что их одноклассница как-то раз увела у кого-то парня, ее стали избивать и унижать при каждом удобном случае. В школе о проблеме знали, но предпочитали списывать все на обычную шалость. Упиваясь безнаказанностью, малолетки стали слать угрозы матери пострадавшей девочки. В сообщениях через соцсети к взрослой женщине обращались не иначе как «сука» и «тварь мусорская». Все за то, что она написала заявление в полицию по поводу избиения своей дочери.
Итог – никто из малолеток не наказан. Конфликт удалось исчерпать только после перевода пострадавшей девочки в другую школу и активного вмешательства в конфликт журналистов и сотрудников администрации города. В процессе разбирательства стало известно, что девочки не скрывают своего участия в АУЕ-движении. Но, решив локальную проблему, власти города не стали называть ее глобальной.
Третий случай уже в Санкт-Петербурге. Август 2018 года. Группа ауешников нападала на людей, отдыхавших в Таврическом саду. От их кулаков пострадали 16 человек. Эти же подонки избили пожилую женщину на остановке, оставив ее без сознания лежать там же, разгромили ларек. И это только за пару часов «прогулки». Суда над ними не было до сих пор. Всем участникам разбоя нет 18 лет.
Никогда не было, и вот опять
Нарочитое отрицание власти в России существовало всегда. Далеко не все хотели подчиняться государству, милиции, педагогам. Это нежелание появлялось рано – в подростковом возрасте, что создавало удобную ситуацию для развития воровских обычаев. О проблеме не говорили тогда, не говорят всерьез и сейчас.
«Нет никакого движения АУЕ, – на условиях анонимности рассказывает высокопоставленный нижневартовский чиновник. – Нет лидера, нет организатора, нет финансирования, никакого устава. Это просто субкультура, романтика такая. Ужасная, криминальная, но романтика. Но мы не видим, что это какая-то организация, которая системно работает, вербует, если хотите, подростков в свои ряды».
В это же время с чиновником не соглашается ответственный секретарь Совета по правам человека России и глава Союза добровольцев России Яна Лантратова.
«Была собрана специальная комиссия, собранная из сотрудников прокуратуры и действующих полицейских. Выяснилось, что в России достаточно много регионов подверглись влиянию этой проказы», – делится она.
И описывает типичный путь появления среднестатистического адепта АУЕ. Из небольшого города в не столь отдаленные места отправился житель, у которого есть телефон и соцсети, через которые он находит своих молодых земляков.
«Обещает им всяческие блага, а в обмен просит собирать дань. Может назначить «положенцем», «смотрящим». Проверять его «полномочия» в криминальном мире никто не будет. Достаточно лишь этой переписки. Затем вся эта система начинает подпитывать сама себя, за счет новых адептов. Новичкам «положенцы» обещают покровительство. В условиях нехватки ощущения безопасности и нужности, которое испытывают молодые люди в переходном возрасте, этих обещаний достаточно. Молодежь понимает все просто – делай, как тебе говорят «старшие», и будешь уважаемые человеком. Не в будущем, а уже сейчас», – рассказывает Яна Лантратова.
При этом чем дальше от Москвы, тем ауешников больше. Все из-за нехватки веры в будущее, считают опрошенные эксперты.
«Это модно среди молодежи, потому что государство ничего взамен не предлагает либо предлагает какие-то непонятные блага где-то в далеком будущем. С АУЕ же ситуация обратная: хочешь быть реальным пацаном, бродягой, вором в законе, иметь всех девок, жить по справедливости – будь ауешником. Только сдавай чуть-чуть в общак», – описывает ситуацию детский психолог из Нижневартовска Сергей Коржов.
Проблема федерального масштаба
Что страшно, действующая система работы с подростками не сможет решить эту проблему, считает директор Центра клинической психиатрии из Москвы Александр Хаминский. Нужно полностью менять подход и людей, работающих в комиссиях по делам несовершеннолетних, в школах на позиции психологов, участковых. Нужно менять само отношение к тематике.
«Но как это сделать в стране, где по статистике сидел каждый пятый? – задается вопросом Александр Хаминский. – АУЕ как явление появилось давно. Это не проблема последнего десятилетия. Но вопрос в том, как оно поменялось! Раньше ауешниками были уже взрослые, сложившиеся люди. Теперь целевая аудитория поменялась. Это школьники. Подростки, в силу своего протестного стремления, готовы принимать самые разные идеологии. Многих привлекает эта «романтика большой дороги», «свобода», которой у них нет, плюс определенная конспирология. Конечно, им это интересно, а общество не дает другого ответа на эти запросы».
По его словам, усугубляется все тем, что эти молодые люди попадают к колонии в 14–15–17 лет. Выходят из них в 24–25 уже матерые волки, наполненные «понятиями».
«Важно понимать, что сейчас подрастает поколение классических преступников. Тех, что были в Советском Союзе в середине 60–70-х. Новых воров в законе, щипачей, профессиональных домушников, бессердечных убийц – вот это все мы получим уже совсем скоро», – заключает психиатр.
Было не до романтики, мы деньги зарабатывали
Интересной позиции насчет АУЕ придерживаются «братки» из девяностых, дожившие до наших дней и ставшие другими людьми. Например, ветеран Первой чеченской войны Денис, который свой срок уже отсидел. В семье о его прошлом не знают, поэтому фамилию свою он просил не называть. Бандитская романтика его никогда не привлекала, просто работы не было, а деньги были нужны.
«Поехали на дачу к одному бизнесмену, – рассказывает Денис. – По заданию бригадира нужно было его напугать – пострелять по дому, где он тогда был с семьей, бросить пару гранат во двор. Убивать никого не нужно было. Кто-то взял гранатомет, но, скорее, ради шутки. Но нас встретила охрана, и завязалась перестрелка. Наши все живы остались, а с той стороны трое «двухсотых» (убитых. – Прим. ред.).
По его словам, тогда все крутые пацаны хотели в «бандиты» и рэкетиры – чтобы быть при деньгах, девушках, машинах и не работать. Много народу приехали с покалеченными телами и мозгами из Чечни, нашли свое место и афганцы, которых и назначали старшими в бригадах.
«Было весело, если оставался жив», – вспоминает Денис.
Сам он не понимает, что находят в ауешной теме подростки. Для него мотиватором были деньги и женщины.
«Молодежь же сейчас беспределит, чтобы беспределить. У меня хотя бы образование есть. Я получил свой срок, вышел, открыл спортзал, ума хватило завязать, потому что у меня хотя бы детство нормальное было. А эти упыри что? Тупые, безмозглые, потерянные, злые. Даже мне страшно представить, в каком будущем будет жить мой сын. Даже мне! А я своими руками машину поджег, в которой только что убитый барыга сидел», – поражается «беспредельщик из девяностых».
Фото:pixabay.com