Больше года продолжается российская специальная военная операция на Украине. При этом инцидентов террористического характера в зоне конфликта меньше не стало. Если раньше в основном взрывали в Херсоне, то теперь – в Мелитополе. «ФедералПресс» разбирался, почему так вышло и как исправить ситуацию.
Представитель администрации российской части Запорожской области Владимир Рогов на днях заявил:
«К сожалению, Мелитополь превратился в террористическую столицу всей Новороссии».
Он написал об этом после того, как в апреле в центре города была взорвана машина главы Акимовского района Максима Зубарева, который получил тяжелые ранения. Ранее там же в результате подрыва автомобиля пострадал полицейский. В середине марта в Мелитополе взорвали в собственном авто Ивана Ткача, руководителя муниципального транспортного предприятия. Но надо учесть, что теракты то и дело происходили и в других населенных пунктах региона, а также в соседней Херсонской области.
Действительно, следует признать, что за минувший год террористическая активность в северном Причерноморье сместилась восточнее. Весной 2022 года российские войска практически без сопротивления заняли Херсонщину и большую часть Запорожья. Вскоре после этого украинские спецслужбы начали там террористическую кампанию. Причем, эпицентром ее стал Херсон и его окрестности. В ноябре Россия вывела свои подразделения из города и западной части области, находящейся за Днепром. Таким образом, главной ареной террора и антитеррора сделались оставшаяся часть Херсонщины и населенные пункты Запорожья, в том числе Мелитополь.
Работа по тылам
Историк Матвей Акимов напоминает, что ранее нечто подобное случалось и в республиках Донбасса, когда при различных обстоятельствах погибла целая плеяда местных знаменитых полевых командиров. Мало того, в 2018-м году жертвой теракта стал глава Донецкой народной республики Александр Захарченко.
«Да, сейчас мы чаще наблюдаем диверсии в Запорожской области, но завтра фокус украинских и западных спецслужб – за этим стоят, несомненно, они – может сместиться на другой регион. Мы уже видели взрывы и в Москве, и в Петербурге. Мелитополь сейчас в центре событий по известной причине: готовится наступление ВСУ, и в его полосе дестабилизируется тыл противника, то есть наш тыл. Херсонщина в этом смысле также более приоритетна, чем обе республики (ДНР и ЛНР)», – отметил Акимов.
Журналист и член Общественной палаты России Александр Малькевич считает, что одна из целей украинской террористической активности и сопровождающей ее информационно-психологической кампании – посеять панику и поднять уровень тревожности среди населения Херсонской и Запорожской областей.
«Представьте, что вы – житель Мелитополя. И как вы должны на это все реагировать? Будете ли вы спокойны? Нет. Этого и добивается противник», – уточнил эксперт.
Потребности антитеррора
На взгляд опрошенных специалистов, в России следует сделать более строгим наказание за террористические преступления.
«Речь не только о пожизненном заключении или смертной казни для организаторов, инициаторов и исполнителей. Надо вводить строгое наказание за недоносительство. Ужесточать надо наказание и в отношении тех, кто потворствует терроризму, поощряет и рекламирует его», – подчеркнул Александр Малькевич.
Схожего мнения придерживается Матвей Акимов. По его словам, «возможность выезда» для нелояльного населения того же Запорожья – правильная мера, но не все так просто.
«В военное время наказания, особенно в прифронтовой полосе, должны быть жестче, чем в мирное, вплоть до высшей меры. Но официально у нас нет войны. У нас в новых регионах, где с октября прошлого года по законодательству России вообще-то действует военное положение, даже нет мер, сходных с режимом КТО, осуществлявшимся в Чечне во вторую кампанию. Те, кто совершили преступление, а сотрудничество с врагом – это оно, должны неотвратимо нести наказание, иначе ситуация выглядит абсурдно. Корректировщик огня на фронте – законная цель. Почему в тылу должно быть иначе?» – говорит Матвей Акимов.
Между британцами и асадитами
Как же искоренить террор в северном Причерноморье? По мнению Александра Малькевича, нужно проводить соответствующую твердую политику, вычищать подполье, применять жесткие профилактические меры к «ждунам». Все это в сумме, по его словам, должно дать эффективный результат.
Матвей Акимов, в свою очередь, обращается к трудам теоретика войны Мартина ван Кревельда, который полагает, что в «войнах ножей» – к ним относится и борьба с террористическим подпольем – государство способно выиграть в двух случаях.
Во-первых, когда комбатанты с той стороны достаточно цивилизованы, чтобы не взрывать себя и не резать головы своим противникам, а вооруженные силы терпеливы и последовательны, как в случае борьбы Британии с ирландскими повстанцами в Ольстере. Во-вторых, когда противник не останавливается ни перед чем, и государство тоже не ограничивает себя в применении силы, не страдает комплексами в отношении мирного населения и прочих прав человека, как было в 1982-м в Сирии, где Асад-старший расправился с мятежными исламистами Хамы.
«Мы имеем что-то среднее, и нам нужен компромиссный между двумя этими подходами путь. В нашем случае речь, конечно, идет не о метяже, а о диверсионно-террористическом подполье, созданном и поддерживаемом спецслужбами противника», – рассказывает историк.
Как считает Акимов, России следует нарастить противодействие украинским спецслужбам за счет кадрового усиления профильных органов в новых регионах. Кроме того, вся работа должна носить системный, а не реактивный характер.
«И, наконец, нужна работа по повышению лояльности населения, то есть лишению подполья питательной среды. Тут меры известные: восстановление разрушенного хозяйства, социальная поддержка, создание рабочих мест. Понимание этого тоже существует, и действия предпринимаются. Нужны достаточные силы, способные все это осуществить, а их, очевидно, пока не хватает. Вероятно, нужно вспомнить опыт начала 2000-х, когда много сотрудников правоохранительных органов и спецслужб работало в командировках на Северном Кавказе. Настойчивость в проведении контртеррористических мер и налаживание мирной жизни в итоге дали результат. И, конечно, нужно главное – победы на фронте и удаление линии боевого соприкосновения, без этого все усилия будут напрасны», – объясняет специалист.
Время – экономика и общество
Естественно, возникает резонный вопрос: а сколько времени могут занять подобные усилия? Матвей Акимов отвечает: речь о годах, а не о месяцах. Ведь дело еще и в сопутствующих факторах.
«Многое зависит от состояния российского общества и экономики. Если они будут стабильны и даже развиваться, то это неизбежно благотворно скажется на ситуации», – дополняет историк.
Но есть и еще кое-что. Важно, по словам Акимова, то, как будет развиваться глобальное противостояние, частью которого является нынешний украинский конфликт.
«Если он станет разрастаться, фокус событий смещаться в другое место, например, на Тихоокеанское побережье Восточной Азии – это один сценарий. Если начнет разрастаться за счет открытия новых фронтов для России – в Приднестровье, в Закавказье – то сценарий другой», – резюмирует Акимов.
Фото: ФедералПресс / Виктор Вытольский
Интеграция новых регионов России