Ситуация с наводнением, сложившаяся в Орске после прорыва дамбы, вот уже несколько дней является напряженной. В Оренбургской области оказались подтоплены более 10 тысяч домов в 77 населенных пунктах. Эвакуированы более 6 тысяч человек. О том, что могло привести к беде и грозят ли подобные проблемы другим регионам Приволжья, в беседе с «ФедералПресс» рассказал доцент кафедры экологии и природопользования ННГАСУ Александр Иванов.
Могут ли быть повреждены плотины?
— В Волжском бассейне проблем, соизмеримых по масштабу с аварией в Орске, не было и, я думаю, не предвидится. На Волге и на Каме создан гидротехнический узел, состоящий из 11 плотин. Поскольку эти плотины являются объектами энергетики, там в последние десятилетия не было серьезных проблем с финансированием и обеспечением безопасности. По моим представлениям, крайне низка вероятность, что на этих объектах что-то может произойти.
Более того, когда в советские времена эти объекты строились, там, конечно, не обращали внимания на некоторые экологические особенности последствий строительства, но все вопросы безопасности решались на высоком уровне. Потому что, в первую очередь, речь шла о том, чтобы минимизировать возможные последствия в случае ядерного удара по этим объектам. С этой точки зрения и само проектирование, и выбор места довольно серьезно прорабатывались. И, на мой взгляд, Волга не представляет такой серьезной проблемы, как это получилось на Урале. Урал – это не та река, которая имела бы такое же значение для нашей энергетики, для всей экономики, как Волга. К Волге гораздо серьезнее относились. И, я думаю, относятся сейчас.
Какие проблемы возможны?
— Конечно, весеннее половодье в этом году может привести к проблемам, но я все-таки не связываю их с разрушением плотин. Я думаю, что Орск – это исключительный случай.
Максимальные разливы – это реки, которые находятся в азиатской части России, а не в европейской. По статистике, наибольший ущерб относится к рекам, которые располагаются на Северном Кавказе. Краснодарский край, Ставрополье, республики типа Дагестана и Чечни.
Что касается последствий подтоплений, то локальный характер это, безусловно, может иметь. В основном это будет связано либо с какими-то небольшими гидротехническими сооружениями, либо просто с интенсивным весенним половодьем. На локальном уровне могут быть проблемы для отдельных домовладений. Может быть, даже для десятков и сотен. Но точно не для десятков тысяч, как это произошло в Орске. Такого рода явлений, я думаю, нам опасаться не следует.
Хотя, даже если затапливает несколько улиц, для людей, которые в этой зоне оказались, это серьезное испытание. Но я думаю, что такой масштаб, чтобы это привело к человеческим жертвам или большим разрушениям, для Волжского бассейна маловероятен.
Проблемы возможны. Тут нужно смотреть на конкретные случаи. Бывало, что при планировке города включали в сеть территорию жилых зон, где возможны наводнения с частотой одно или более за 100 лет – так называемая зона 100-летних наводнений. Если такого рода территории попадали в застройку, то на них неизбежно возникали проблемы. Иногда было самовольное строительство, которое потом узаконивалось. И, как правило, и жители, и власти по факту узнают, что в свое время было принято неправильное градостроительное решение, которое привело к беде. Но в последнее время у нас таких ситуаций не возникает. По крайней мере, я не знаком с такими серьезными ошибками в последние 25 лет.
Если кто-то в индивидуальном порядке получал разрешение на такое строительство и теперь от этого может пострадать – такие случаи, наверное, возможны. А системные градостроительные ошибки маловероятны.
Как влияют на подтопления изменения климата?
— Изменение климата носит сложный характер, потому что, с одной стороны, количество осадков немного увеличивается. И в результате возможно, что половодья станут более интенсивными. С другой стороны, такие реки, как Ока, систематически мелеют. Этому процессу примерно 150 лет. Он начался, когда началась интенсивная вырубка русских лесов по всей Верхней Волге, по всему бассейну Оки. Когда началась промышленная революция в России, это сопровождалось тем, что леса вырубались и реки мелели. За последние 150 лет Ока стала менее судоходной. Поэтому такие бедствия, как весеннее половодье, играют все меньшую и меньшую роль. Но для северных рек Нижегородской области это не характерно. Там обмеление проявилось в меньшей степени.
На севере области возможно, что какие-то села будут страдать от весеннего половодья. Но там нет таких гидротехнических сооружений, как, например, в Орске. Поэтому это просто стихийные бедствия, а не техногенная катастрофа, когда разрушается плотина. В целом ситуация требует определенного внимания. Потому что, как с любой природной стихией, с ней шутки плохи.
В Германии в 2002 году на реке Эльбе наводнение нанесло ущерб, который сейчас оценивается в 5 млрд евро. Там нет таких гидротехнических сооружений, которые перегородили бы реку. Там проблема была в том, что, когда велся мониторинг, после уменьшения уровня воды наблюдение прекратили. Получилось так, что это было временное снижение, и потом начался тот мощный подъем, который привел к затоплению части немецких городов. И был нанесен существенный ущерб экономике.
Можно ли было предотвратить ситуацию в Оренбургской области?
— По-видимому, такого серьезного отношения к гидротехническим сооружениям там не было. Это типично в том смысле, что водная стихия нам в полной мере неподвластна, поэтому риски подобных аварий существуют везде в мире. Просто кому-то повезло меньше, кому-то больше.
Нужно иметь в виду, что ошибки людей везде в мире примерно одного типа. Ни в коем случае нельзя расслабляться во время весеннего половодья. Нужно вести регулярное наблюдение за уровнем рек.
С водной стихией шутить нельзя. Нельзя расслабляться и думать, что сейчас XXI век, все такого рода явления уже в прошлом. Природа нам неподвластна, и в какой-то мере риски всегда будут существовать. К этому надо относиться серьезно».
Рекомендуем почитать материал «ФедералПресс» о том, что известно о потопе в Орске, по данным на 8 апреля.
Фото: ФедералПресс / Мария Гридина
Паводки в России