У Петербурга много символов и визитных карточек: «Аврора», Мариинка, Зимний дворец, Невский проспект. Но есть на улицах города и пространства, особенность которых сводится скорее к чему-то метафизическому. Такими местами можно назвать рюмочные. Да, во всех городах есть бары, наливайки и кабаки. Но это, как сейчас модно выражаться, другое. Рюмочные – история, полюбившаяся почему-то больше всего на берегах Невы. В чем особенность феномена – разбирался «ФедералПресс».
Как в Петербурге появились рюмочные
Питейных заведений такого формата, как «рюмочные», в дореволюционном Петербурге не существовало, рассказывает петербургский историк Лев Лурье.
«Но всяк сверчок знал свой шесток. Выпивать из горлышка «сороковку» у выхода из ренсковых погребков, отбивая на ходу сургучную пробку, могли крестьяне-сезонники; в пивных сиживали станочники с Выборгской стороны; в «чистой половине» трактиров – под графинчик и селянку слушали «музыкальную машину» торговцы Апраксина рынка. «Пролетарии умственного труда» – репортеры, студенты-репетиторы, мелкие чиновники трактирами пренебрегали: пусть плохонький, но ресторан», – пишет Лурье.
После введенного в 1914 году «сухого закона» питейные заведения в империи были запрещены. Вернулись они в 1925 году. И в Ленинграде они мало походили на те, которые работали «при царях».
«Здесь кутили как в последний раз растратчики, мелкие торговцы, налетчики вперемежку с инженерами из «бывших», – отмечает Лурье.
По его словам, двери постреволюционных рюмочных были открыты для всех сословий, так как поход в ресторан могли позволить себе совсем немногие.
«И все – от офицеров до студентов, от откинувшихся со шконки уголовников до фрезеровщиков 6-го разряда – стоят за круглыми столиками со столешницами из искусственного мрамора», – пишет историк.
Эта особенность дойдет через петербургские рюмочные и до наших дней.
«Насколько мне известно, рюмочные – это советское изобретение, чтобы люди не пили на улице, так сказать, культурно отдыхали. Именно такую роль они играли в СССР. Сейчас тоже так отчасти», – рассказывает «ФедералПресс» петербургский журналист, автор анонимного телеграм-канала «На донышке» о городских рюмочных и недорогом общепите (спикер пожелал сохранить анонимность).
В 1970-е были популярны заведения формата «Вина/Шампанские», где можно было взять 100 или 150 грамм шампанского и 50 грамм коньяка, говорит в беседе с «ФедералПресс» президент Федерации рестораторов и отельеров по Северо-Западу Леонид Гарбар.
«Получался замечательный коктейль – универсальный как для женщин, так и для мужчин», – вспоминает Гарбар.
В классической же ленинградской рюмочной времен СССР было жесткое требование – не продавать спиртное без закуски.
«Мудро поступала власть. Во-первых, это стимуляция продаж. Во-вторых, люди не напивались вусмерть», – замечает Гарбар.
Он объясняет популярность рюмочных в Ленинграде тем, что не у всех была возможность встретиться с сослуживцами или друзьями дома – коммунальный быт и проживание в одной комнате нескольких поколений разом мешал подобным посиделкам.
«Рюмочные не были и пристанищем маргиналов: люди ходили культурные», – говорит Леонид Гарбар.
В чем отличие рюмочных от баров
Еще одна из отличительных черт рюмочной – классический формат заведения не рассчитан на долгие посиделки, говорит петербургский журналист.
«В самых трушных (например, такое заведение есть у метро «Елизаровская») даже нет стульев, только длинные столы вдоль стен. Ассортимент закуски прям очень скромный, и принимают исключительно наличку. Однако практически в любой рюмочной Петербурга есть свой постоянный контингент, это, как правило, соседи или коллеги», – говорит журналист.
Он замечает, что рюмочная – не альтернатива барам, а «совсем другой формат».
«В бары ходят обычно по пятницам или по праздникам и проводят там весь вечер. К слову, сейчас в Петербурге появляется много заведений, которые работают под вывеской «рюмочная», хайпуют на этом названии. Притом что на самом деле это бары, в которых зачастую отношение к клиентам на порядок хуже, чем в самой дешевой рюмочной, а ценник при этом выше в несколько раз. Там модный интерьер, но крайне скверный сервис. Тут непонятно, с чего это вы рюмочной зоветесь, если вы подаете напитки в наперстках по 30–40 граммов, а только через полчаса приносите бутерброд. Формат рюмочной – это выпил, закусил и ушел», – отмечает эксперт.
С ним заочно не соглашается Леонид Гарбар. По его мнению, рюмочные в России, напротив, по своей сути стали чем-то вроде пабов для британцев – местом, куда можно забежать после работы, немного выпить, закусить и поговорить по душам.
«То, что модные молодежные заведения стали называться рюмочными, – современный взгляд на феномен прошлого. Подразумевается «наверное, это было так», – считает Леонид Гарбар.
Сохранились ли еще настоящие рюмочные в Петербурге
«Лично меня олдскульные заинтересовали в середине 10-х. Туда меня привело любопытство. И вообще любовь ко всяким винтажным штукам. В моем окружении были андеграундные ребята, которые тоже заглядывали в подобные места. Но и тогда, и даже сейчас я очень редко могу встретить молодежь и своих ровесников, тех, кому около тридцати, в рюмочных. Но это не значит, что они не заходят. Молодежи может даже сейчас чуть больше, чем, скажем, пять лет назад, но все равно немного. И да, в основном хипстерская. Но основной контингент – скромная интеллигенция и работяги, те, кому за 40–50», – говорит автор телеграм-канала «На донышке».
Он замечает, что совсем законченных пьяниц в рюмочных почти нет.
«Такие глушат фунфыри у алкомаркета. Но если, конечно, и зайдут и начнут буянить, то их не обслужат и найдут способ выпроводить. Причем без грубости и насилия. Те, кто работают за кассой, зачастую отличные психологи», – заключает эксперт.
По его словам, «этот формат не то чтобы стал популярным у нас в Петербурге, а он просто сохранился».
«Еще десять лет назад много рюмочных было в Москве. Последней из олдскульных была «Второе дыхание», просуществовала до 2019 года. Как памятник советскому общепиту в столице осталась, по-моему, только «Дружба», но это чебуречная, хотя подача алкоголя там как в рюмочной. Но в Москве подобные заведения, особенно в центре города, начали считать маргинальными, их вытеснили бары, рестораны. Тем более что у них обороты гораздо выше. При этом веяния из Москвы приходят в регионы. А мы, петербуржцы, в основном консерваторы. А еще у нас соседствуют блеск и нищета, люди разных социальных слоев бок о бок. В одном доме может быть коммуналка, где живут условные работяги с верфей, и роскошная буржуазная квартира. В этом же доме, условно, могут быть и ресторан, и рюмочная, где рабочий люд может пропустить по стаканчику после тяжелой смены. Поэтому такой формат, думаю, у нас пока актуален. Хотя тенденции как в Москве тоже имеются», – считает журналист.
Он описывает одну классическую «трушную» рюмочную – из тех, что еще работают в Петербурге.
«Она представляет из себя подвал-чулок, оббитый вагонкой, по бокам длинные столики. Ассортимент закусок там прям очень маленький, даже меньше, чем обязательный минимум в СССР был, оплата только за нал. Там еще пузатый телек из 90-х», – говорит эксперт.
Фото: ФедералПресс / Матвей Николаев
Эксклюзивы «ФедералПресс»