Всемирный день философии отмечается ежегодно в третий четверг ноября. В этом году он выпадает на 21 ноября. К этой дате об особом пути русской философии, задачах гуманитарной науки и лучших профессиях для философов корреспонденту «ФедералПресс» рассказал политолог, журналист и философ Борис Межуев.
Борис Вадимович, 21 ноября отмечается международный День философии. Расскажите, как вы сами к нему относитесь?
— Я даже не знаю, как к нему относиться и почему надо ставить вопрос именно так. Этот день ничем не хуже других, но отмечу, что вспомнить философию всегда неплохо. У всех есть свой профессиональный праздник.
Вокруг философии всегда много споров, много разговоров. Важно, что из года в год мы о философии вспоминаем, пусть и не часто, в международный день. Тем более если России и нужно импортозамещение, то в первую очередь в философии.
Что вы подразумеваете под «импортозамещением философии»?
— С развалом Советского Союза мы потеряли свою философскую школу. Тогда и мы потерялись и сами не понимали куда идти, для нас это был «конец истории». И философия не могла помочь. Нарративы СССР закончились, и русская философия стала переписыванием западной, транслирование западной мысли.
Чтобы определиться с собственным путем, нам для начала надо создать свою философию. Нам нужна своя школа мысли, в первую очередь – национальная школа мысли. Россия должна отказаться от навязанной западной мысли, но не для того, чтобы отрицать ее, а для выработки своей школы.
Как вы оцениваете развитие философской мысли в современной России? Какие вопросы она пытается решить и насколько успешно? И главное – как построить русскую философскую мысль?
— Для создания собственной философской школы нужна элементарная преемственность мысли. Это возможно только тогда, когда есть учитель и ученик, мыслящие в едином национальном культурном коде. Когда в стране есть только ученики, а все мыслители – учителя на Западе, ничего не получится. А своих учителей у нас не так много.
Появление этой прямой связи «учитель – ученик» нам и необходимо в первую очередь. А если она продлится на несколько поколений, для нас это будет вообще что-то сказочное.
Мы что-то подобное уже переживали в XIX веке при философе Соловьеве. Тогда появилась своя школа в Киеве, в Казанском и Московском университетах. Тогда был написан труд «Миросозерцание Вл. С. Соловьева», в котором ученик философа Евгений Трубецкой осмысляет путь своего учителя. Сейчас чего-то подобного уже нет. Есть школа Валерия Подороги, есть школа Мамардашвили, но у них нет последователей, настолько же глубоко осмысляющих путь учителя, как «Миросозерцание Соловьева».
Что нам дает философская школа? Она дает возможность развивать свою национальную философскую мысль. А не переписывать, не интерпретировать западных авторов.
Тогда поговорим о более общих вещах: как вы можете сформулировать задачу философии?
— Здесь я могу только высказать свою позицию. Главная задача философии – рефлексия, или попытка объяснить человеку, почему он думает так, как думает. В жизненном опыте появляются представления о мире, формирование ценностей: что хорошо, а что плохо. Именно философия помогает понять, почему у вас складываются такие представления.
Философия отвечает на вопрос, как происходят интеллектуальные решения: почему ты стал либералом или консерватором, почему ты делаешь именно такой выбор. Именно тогда, когда человек пытается объяснить свой выбор, он и становится философом.
Можно ли говорить о более прикладном использовании философии?
— Если человек действует без оглядки на себя и своих оппонентов, он совершает ошибки. Если действовать, категорически не понимая других людей, эти ошибки могут быть фатальными – это мы можем наблюдать в истории. Именно из-за непонимания других и возникают многие войны.
Без развитой философской мысли человек не понимает, чего ему ждать от себя и, что страшнее, чего ему ждать от окружающих.
В этом смысле стоит сделать упор на западной цивилизации. Запад – цивилизация, очень глубоко рефлексирующая, именно за счет этого она стала столь могущественной. Да, в разные периоды истории было по-разному. Да, они не всегда правы. Но без рефлексии общество живет в замкнутом пространстве. А философия учит как осознавать собственный выбор, так и принимать чужой. Отказываться от собственных догматов, переосознавать себя.
Справедливо ли говорить о некой специфической русской философской мысли? Есть ли «русская философия»?
— В русской философии было много разного за ее историю. Но самое важное – поиск целостного знание. Эта традиция идет от классической немецкой философии, но наши же учителя в своих школах ее утратили. Мы же продолжаем искать некую общую, предельную Истину.
Если говорить о философии как о предмете в вузах, зачем ее преподавать студентам непрофильных факультетов?
— Философия – это инструмент, это предмет познания. Реально ли существуют те понятия, которые историк использует? Или происходили те события, из которых он исходит? В построении целостной картины своего знания ему и необходимо прибегнуть к философии. Достроить отдельные факты в единую картину.
То же самое в любой науке. Любая наука в своем пределе выходит на метафизику. Даже физика и химия упираются в предельную философскую картину мира.
Если говорить о «профессиональной» философии – кем может работать дипломированный философ?
— Философия хороша тем, что позволяет легко переквалифицироваться. Мне, к примеру, философское образование позволило стать экспертом по американской политике. Философия дает способность ко всему подстраиваться. Это уникальная возможность смены интеллектуальной деятельности, поскольку философ ориентируется в интеллектуальном пространстве.
Если он, конечно, настоящий философ.
Изображение сгенерировано нейросетью Kandinsky 3.1