Европейские политики продолжают обсуждать судьбу замороженных российских активов: Бельгия расходится с Германией в подходах и пытается сохранить вложенные ранее средства, не возвращая их России. Это показывает не только шаткость мировой финансовой системы, но и отсутствие политического единства среди европейских лидеров. О том, как российские активы оказались заморожены в Европе и почему передача этих денег Украине может стать серьезным ударом для Запада, «ФедералПресс» поговорил с политологом, руководителем Центра политэкономических исследований Института нового общества Василием Колташовым.
После начала российской спецоперации на Украине ЕС и страны G7 заморозили почти половину золотовалютных резервов РФ – около 300 млрд евро. Как вы считаете, было ли экономически оправданно до начала СВО хранить средства именно в Европе?
– Ничто, кроме покупки физического золота, не было оправданно. На начало специальной военной операции золотой запас России едва-едва составлял 21% резервов ЦБ, сейчас – 40%. Результат понятен: была директива «сверху» увеличивать золотой запас, потому что золото в новых обстоятельствах дорожает и реально обеспечивает резервирование.
Западные ценные бумаги и западные облигации ничего не обеспечивают. Их покупка была абсолютно неправильной стратегией резервирования – не только финансово неэффективной, но и опасной: после 2014 года и первых санкций деньги России все равно оставались в юрисдикции западных стран.
Можно ли было этого избежать?
– Для того и существуют экономисты-эксперты, чтобы честно докладывать о том, какая форма резервирования средств является более выгодной и где лучше хранить деньги. Почему у нас было только 20% резервов в золоте? Это предел, который рекомендовал Международный валютный фонд.
Отметим, что с 2014 года золотые запасы России только увеличивались, что было оправдано. За последние годы драгоценный металл вырос в несколько раз до $4 343.
И все-таки, чем была обусловлена такая политика резервирования российских денег?
– Актив – от слова «активный». Международный валютный фонд рекомендовал странам с развивающейся экономикой вкладывать свободные средства в ликвидные активы – те, которые можно быстро продать. Прежде всего – в ценные бумаги, в первую очередь в облигации резервной системы США. Подразумевалось, что они не будут дешеветь, а при необходимости их можно быстро продать – даже с небольшим дисконтом – и вернуть деньги в экономику.
Но это небезопасные формы. Со времен «арабской весны», а затем и «майдана» в Киеве было понятно, что Западу доверять нельзя. Уже тогда были заморожены ливийские средства. Запад показывал, как пользуется чужими деньгами. То есть номинально высокая ликвидность на практике упиралась в политические причины: вам просто не дадут быстро распорядиться этими активами.
Как вы считаете, какую стратегию резервирования средств стоило выбрать?
– Можно было иметь не 20% в золоте, а наоборот – 80%. А 20% держать в ценных бумагах, но дружественных стран. В недружественных странах можно держать совсем немного денег.
Как минимум на 10 – 15 лет запоздало изменение стратегии резервирования. Переход на золото надо было совершать еще во времена «арабской весны», поскольку Каддафи тоже верил в Западный мир. А он уже тогда безвозвратно менялся.
Возвращаясь к замороженным российским активам: сейчас идет речь о выдаче так называемого «репарационного кредита» в размере €140 млрд. При этом на счетах европейских государств заморожено гораздо больше средств, однако об их судьбе почти ничего не известно. Возможно ли, что остальные средства уже были потрачены?
— Европейский союз сегодня не может добраться до российских средств. Здесь две проблемы. Первая — против выделения этого кредита выступает Бельгия, а бельгийская компания — держатель этих средств — даже согласилась судиться в России, и процесс может затянуться на десятилетия. Пока идет спор, деньги остаются замороженными.
Бельгийское правительство напугано: ему объяснили, что изъятие российских активов — практически повод к войне, так делать нельзя.
Вторая проблема в том, что, чтобы затронуть остальные российские активы в Европе, нужен общеевропейский консенсус, а его нет: Венгрия и Словакия против. Франция тоже опасается: ее финансовая система может дестабилизироваться, и Европейскому центральному банку придется вливать в нее значительно больше средств. Поэтому за счет замороженных российских резервов пока ничего финансироваться не будет.
А почему тогда Германия продолжает давить на Бельгию с целью выдачи наших денег Украине?
– Германия продолжает антироссийскую политику. Если бы страны дружили, никакого Европейского союза в нынешнем виде бы не существовало: российско-немецкий союз господствовал бы в Европе и Германия бы процветала. Мы к этому стремились, США и Великобритания этого боялись. Поэтому было принято решение развернуть Германию от России.
Марионеточное немецкое правительство с Фридрихом Мерцем главным врагом считает Россию. Германия от России оторвана и рано или поздно по планам заказчиков должна будет столкнуться.
А если бы Украина получила «репарационный кредит», чтобы это изменило?
– Ничего. Украина крадет практически все деньги, которые получает. Американцы на Украину ввезли очень много наличных долларов на поддержание гривны и все разворовывалось.
Поэтому Германия рассчитывала, что на эти деньги разместит у себя заказы на оружие и технику для Украины и будет поставлять ее. Хотя с 2022 года все видят, как вся эта техника, выданная Украине, тоже разворовывалась.
Как вы считаете, когда и при каких условиях Россия могла бы вернуть свои деньги?
– Россия вернет их после того, как победит на Украине и Европейский союз затрещит и надломится. Возвращать эту сумму будем с компенсацией: в два – три раза больше. Я насчитал 271,6 млрд 600 долларов. Как она определяется: Центральный Банк РФ сейчас продал бы бумаги и купил бы золото. Это все – упущенная выгода, только с Бельгии. Интересно, вся Бельгия столько стоит?
Евросоюз сейчас мандражирует: когда Россия победит, а США уйдет из Европы, мы будем определять там свои правила. Европейским странам придется на наши претензии реагировать, отвечать. Вопрос сейчас не о сроках: в ближайшие пару лет ничего не произойдет, но дальше будет серьезный разговор.
Изображение сгенерировано с помощью ИИ / Маргарита Неклюдова