Минобрнауки прокомментировало секс-скандал на филфаке МГУ, резко выступив против любых романтических отношений преподавателей и студенток. В то же время в соцсетях многие интеллигенты поддерживают профессора, которого обвинили в домогательствах, и сравнивают гонения на любителей юных девушек с преследованием ЛГБТ. О том, как защититься от посягательств преподавателей, чем чревато внедрение западной модели борьбы с харассментом и почему старшее поколение недовольно секс-скандалами, «ФедералПресс» рассказала кандидат филологических наук, заведующая музеем «Литературная жизнь Урала XX века» Юлия Подлубнова:
«Механизмов для защиты студенток от домогательств преподавателей сейчас в принципе много. Самый эффективный – соцсети. Все тайное легко становится явным. Другое дело, вопрос, стоит ли делать, по модели некоторых западных университетов, специальные комиссии, куда могли бы обращаться студенты? Наверное, что-то такое должно быть, только в деликатной форме. Здесь ведь страшна обратная угроза: у всякого нерадивого студента появляется инструмент давления на преподавателя. Можно так отомстить за проваленный экзамен – пойти и сказать, что преподаватель домогался, и оценка занижена несправедливо, в ответ на отказ. Пока разберутся, репутация преподавателя однозначно пострадает – такого точно не должно происходить.
Если подходить с точки зрения профессиональной этики, то романтические отношения преподавателя и студентки недопустимы. По факту, жизнь есть жизнь, и если возникает симпатия, любовь, то никакой этический партком в это вмешиваться не должен. Я видела, в соцсетях часто говорят о том, что распространен типаж преподавателя, который раз в пять лет женится на новой студентке. Тогда вопрос к студенткам, зачем он им такой нужен?
Думаю, что многие интеллигенты старшего поколения привыкли жить в мире, который непрозрачен, его границы непроницаемы, их нарушение вызывает тревогу – это логично. Ну а потом с возрастом человек становится консервативен, ему сложно воспринимать новое. Культуру открытости, культуру согласия. Все это со стороны кажется попыткой вторжения в частную жизнь, попыткой ее регламентации (кто-то еще помнит, как это было в Советском Союзе). Есть страх диктатуры феминизма, например. Боязнь молодых и радикальных феминисток.
Как бы то ни было, о насилии нужно говорить, случаи насилия выносить в публичное поле. И особенно нужны общественные дискуссии о том, что является насилием, где границы допустимого. Старшему поколению здесь тоже есть что сказать».
Фото: ФедералПресс / Евгений Поторочин