Совокупная прибыль российского бизнеса (крупных и средних предприятий без учета малого бизнеса) в марте - мае 2020 года обвалилась по сравнению с аналогичным прошлогодним периодом на 67%. Это самое глубокое падение за весенние месяцы как минимум в течение последних 16 лет, за весь доступный период статистических наблюдений - выяснила аналитическая служба международной аудиторско-консалтинговой сети FinExpertiza. Финансовые показатели бизнеса ухудшились в 58 регионах, а в 27 субъектах, наоборот, улучшились. В результате эту весну завершили с убытком предприятия в 16 регионах. Комментирует Петр Пушкарев, шеф-аналитик ТелеТрейд:
«Сразу обращают на себя внимание более трети убыточных бизнесов. Конечно, эта статистика только лишь включительно по май, когда еще почти нигде по России не пытались возобновить работа остановленных предприятий. То есть, учтен только период торможения экономики. Но ведь и это еще не самое «дно», не худший статистический срез, поскольку в него попали только крупные и средние предприятия, где почти одни производства и торговые сети. И лишь немногие компании-агрегаторы услуг среднего размера представляют в этой статистике убытков наиболее пострадавший в карантин сервисный сектор. В категорию среднего бизнеса, вероятно, попали большинство известных всем агрегаторов, занимающихся доставкой заказанных товаров, еды и перевозками. Остальная же сфера услуг почти целиком представлена именно малым бизнесом, где во многих случаях цифры выручки падали едва ли не до абсолютного нуля на время вынужденного закрытия дверей перед клиентами.
Сальдированный финансовый результат только малых предприятий (прибыль минус убыток), согласно данным бухгалтерской отчетности, по Росстату превышал в прошлом году 3 трлн руб, включая более чем 2 трлн руб на микропредприятиях, а суммарные обороты малых предприятий приближались по разным оценкам к 55 трлн руб. Естественно, что этой весной для большей части таких предприятий и речь не могла идти о какой-то инвестиционной активности: проблемой было сохранить хотя бы фонды заработной платы, не уволить насовсем сотрудников, разобраться с арендными и кредитными платежами - словом, остаться просто на плаву, переждав худший пик повсеместного спада активности. Но обороты и выручка малых предприятий могли упасть в разы.
Соответственно, и общая статистика, включая простоявшие почти без дела малые и микропредприятия, наверняка показала бы убытки - не только по май, но и вероятно по июнь включительно. А вытянуть отчасти показатели могли лишь предприятия торговли, учитывая, что более 50% всего финансового оборота малых предприятий приходится именно на оптовую и розничную торговлю. Но за время вынужденной изоляции и торговля явно не осталась в прибыли, а лишь поддерживала минимальную температуру активности. Дальше включается цепная реакция: убытки малых предприятий влекут за собой недобор доходов у большинства работающих там сотрудников, а занято на малых и микропредприятиях всего более 10,5 млн жителей России. И осложнять, тормозить процесс восстановления всей экономики со дна, будут именно упавшие доходы этой категории людей. Дело давно уже не в самой эпидемической обстановке: понятно, что многие осторожничают, стараясь не посещать без особой нужды общественные места, торговые центры, но помимо боязни вируса у многих семей есть есть элементарная потребность жестко экономить деньги. И потребность в экономии останется еще на много месяцев, вне зависимости от эффективности внедрения вакцин или от снижающихся цифр выявления тестами бессимптомных носителей.
Собственно, и если брать региональный разрез, то прибыль сохранили или нарастили лишь отдельные регионы с очень высокой долей сельского хозяйства и производства продуктов питания. А пострадали финансово и регионы с развитыми добывающими мощностями, и заводы, производящие промышленный ширпотреб, и наукоемкие, технологичные производства. Когда активизации потребительского поведения ждать быстро не приходится, то на помощь предприятиям могли бы прийти государственные субсидии - на которые правительство России, увы, не идет. В отличие от охотно предоставляемых сотен миллиардов под обеспечение льготных кредитов, но большинство руководителей компаний просто не готовы обременять себя дополнительными финансовыми обязательствами. Поэтому многие из этих линий «помощи» остаются формальными и не востребованными по факту, а на федеральном уровне дефицит бюджета оказывается почти вдвое ниже ожиданий: на уровне всего лишь 1,522 трлн руб за первые 7 месяцев года. Это означает одно: что деньги на поддержку экономики тратятся явно недостаточные. Но даже Европа, выделившая триллионы евро субсидий и кредитов практически под нулевой процент своему бизнесу, ждет в к концу 2021 года восстановления ВВП всего лишь на 5.2-5.5% после ожидаемого падения на более чем 8% по итогам 2020 года. Очевидно, что в случае России, где никаких огромных бюджетных денег в помощь бизнесу выделено и не было, нереалистично ждать полного восстановления потерь раньше, чем в течение 3-5 лет.
По-настоящему масштабной волны закрытия компаний может и не быть, но банкротства уже есть и на Западе, при всех их гигантских программах поддержки. Например, не далее как на днях подал на банкротство всемирный сервис аренды автомобилей Hertz, старейшая компания такого рода, созданная более 100 лет назад. Что и говорить о гораздо более молодых представителях российского малого и среднего бизнеса. Уберечь сами компании, а значит и рабочие места, в определенных случаях могли бы именно не предложения кредитных каникул, когда платить к концу осени или к январю все равно начать придется, а будет нечем - помочь могли бы именно субсидии, которыми государство могло бы входить в долю предприятий, с правом последующего возврата этих государственных долей, скажем, в течение 10 лет. Государство могло бы покрыть и до половины от накопившихся арендных платежей за неиспользованные по факту месяцы, а остальную часть обязать законодательно «простить» владельцев помещений. Аналогично можно было бы поступить для субсидируемых предприятий и со списанием процентов по кредитам – хотя бы в пределах сумм уже уплаченных предприятием за прошлый год в казну налогов. На субсидирование можно было пустить до половины средств из ФНБ и даже часть из золотовалютных резервов:
Подобная, в меру радикальная, программа сохранения тех малых предприятий, что уже вполне успешно работали, была бы более толковым делом, нежели корпеть с намного большими затратами над созданием абстрактных новых рабочих мест в еще только создаваемых стартапах. И такой пакет экстренных субсидий, со всеми оговоренными в нем условиями, мог бы стать неплохим дополнением к нацпроекту, который предусматривал увеличение доли МСП в экономике России - с тем, чтобы эта доля хотя бы не упала уже в следующем году из-за волны банкротств. В противном же случае, если таких мер не предпринять, то разорившиеся владельцы малого бизнеса не слишком скоро оправятся от удара, если у них вообще останется хоть толика охоты начинать малый бизнес еще раз со стадии «разбитого корыта».
Фото: ФедералПресс / Евгений Поторочин