Год кино уже передал эстафетную палочку Году экологии в России. Настало время подвести итоги: что удалось осуществить кинематографу, а для каких задач двенадцати месяцев оказалось недостаточно. «ФедералПресс» встретился с продюсером, генеральным директором студии «Мастер-фильм» Александром Герасимовым и узнал, на какие фильмы сегодня пойдет российский зритель, почему в кадре можно то и дело наблюдать одних и тех же знаменитых актеров, а также можно ли просчитать успех той или иной картины задолго до ее выхода в прокат.
Александр Петрович, какие ожидания лично вы связывали с Годом российского кино? Что, на ваш взгляд, уже удалось предпринять и какие задачи еще остаются не решенными?
Во-первых, это было очень приятное известие, потому, что оно означало, что государство на самом высшем уровне придает кинематографу очень большое значение. И были, соответственно, ожидания, что это выразится в большей всесторонней поддержке со стороны государства отечественному кинематографу в целом и анимации в частности.
Но получилось так, что учреждение Года российского кино совпало с санкциями. В этих условиях главным экономическим эффектом стал тот факт, что бюджет кинематографа не был сокращен. Если бы Год кино был объявлен в лучшие времена, то, наверное, сумма господдержки была бы даже увеличена, и мы смогли бы запустить еще больше новых проектов. Однако то, что финансирование осталось на прежнем уровне уже хорошо: это позволило в очень непростой экономической ситуации кинематографу продержаться. Кинематограф – как раз та самая сфера, которая при ухудшении любой социально-экономической ситуации страдает одной из первых. Когда становится хуже, люди прежде всего думают о еде, и только потом о развлечениях. Поэтому стабилизация отрасли, пожалуй, является главным экономическим итогом.
Плюс ко всему был разработан ряд мер непрямой финансовой поддержки нашего кинематографа. И одной из них стала программа, которую проводит Фонд кино, -переоборудования кинотеатров в малых городах на современную цифровую проекцию.
Еще реконструкция студий, правильно я понимаю? Вот студия Горького, например.
Насчет реконструкции студии Горького подробностей не знаю. Но то, что касается «Союзмультфильма», то это замечательно (в декабре студия переезжает в новое здание на улице Академика Королева – прим. ред.). Была и продолжает осуществляться масштабная поддержка со стороны Минкультуры России именно в связи с переездом студии в новое здание. Почти 6 тысяч квадратных метров, которые нужно было привести в порядок, отремонтировать, оснастить оборудованием – современным, дорогостоящим – создать рабочие места. Это очень серьезное вложение, и уже сейчас люди начинают переезжать в новое здание. Уверен, это будет очень большая помощь для нашей анимации. Потому что комплекс позволит не только создать в Москве единый анимационный кластер, но и собрать под одной крышей энное количество маленьких студий, продюсерских центров и творческих коллективов, обеспечить их услугами, помещениями, помочь в продвижении фильмов, реализовать совместные проекты. Это, можно сказать, еще один важный итог Года кино.
Главными задачами Года кино в России, как известно, стала популяризация отечественного кино и повышение его качества. Не слишком ли масштабная цель для 12 месяцев? Она была достигнута, хотя бы в некоторой мере?
Чем выше мы себе ставим цели, тем больше можем осуществить. Глобальный ориентир был задан абсолютно правильно. И, конечно, за 12 месяцев его не достигнешь – это обусловлено, хотя бы, сроками производства фильмов. Но главное, что в этом году был запущен механизм производства высокобюджетных, более качественных зрительских фильмов.
Дебютное кино тоже получило развитие. Порядка десяти картин планировалось?
Больше! В этом году Минкультуры финансово поддержало 26 дебютов – это абсолютный рекорд за все годы. Ведь дебютный фильм – это большой риск. Режиссер молодой, никто не знает, какая получится картина, несмотря на, скажем, то, что он уже сделал короткометражку. Но без этого мы не сможем открывать новые таланты, развивать наш кинематограф. И здесь, я считаю, государство абсолютно правильно поступает, беря в какой-то мере эти риски на себя.
Но были также выпущены и ленты-события. Я имею в виду «Экипаж», «Ледокол», сейчас «Викинг» выходит. Понятно, что, к сожалению, кино – такая рискованная отрасль, когда даже Голливуд не может с большой долей вероятности прогнозировать, что выстрелит, а что нет. Тоже бывают провалы, и очень много. И это, казалось бы, при их механизме, отработанном уже десятилетиями и при огромных финансовых возможностях. Поэтому какие-то фильмы отечественные блокбастеры, наверное, не собрали ожидаемых бокс-офисов. В первую очередь потому, что российские кинопроизводители работают в рамках колоссального давления со стороны Голливуда. И мы, как те 28 панфиловцев, – пытаемся как-то обороняться, вернуть зрителя в залы кинотеатров на просмотр отечественных картин.
И результаты еще будут. Ряд отечественных высокобюджетных фильмов продолжает создаваться. Как и десятки картин с более скромными бюджетами, но прошедшие ряд экспертиз Минкультуры и Фонда Кино, а значит, уже имеющие некий «знак качества». Те фильмы, которые были запущены в Год кино, но пока не вышли на экран, будут выходить и в следующем, и в 2018 году.
Официальная передача эстафетной палочки с Года кино в Год экологии уже произошла. Но я надеюсь, что, несмотря на то, что Год кино заканчивается, наше государство не будет сокращать поддержку, не повернется к кинематографу спиной. Потому что задача господдержки и протекционистских мер по защите своего кинематографа находится, прежде всего, в идеологической плоскости. Я бы сказал, это вопрос национальной безопасности.
В этой связи я выступаю однозначно за увеличение объемов финансирования отечественного кино со стороны государства. Пока цифры просто несопоставимые: весь объем нашей господдержки (а это десятки игровых и сотни документальных и анимационных фильмов) равен бюджету одного голливудского блокбастера! И другие меры защиты и поддержки отечественного кино (в том числе, и на законодательном уровне) обязательно должны присутствовать. Как это происходит в той же Франции или Канаде.
А вот, кстати, Александр Петрович, как вы считаете, по какому пути отечественному кинематографу лучше продолжать развитие: создавать свой уникальный продукт или пытаться конкурировать с Западом и производить фильмы с оглядкой на коллег?
Понятно, что существуют мировые тренды. Сейчас в основном в кинотеатрах востребованы блокбастеры, аттракционы. Все меньше и меньше люди хотят смотреть серьезное, вдумчивое, глубокое кино.
А как вам кажется, с чем это может быть связано? Может, с экономической ситуацией? Публика пытается отвлечься от повседневных проблем?
В последние годы настолько развились средства доставки контента к зрителю, что люди могут смотреть в хорошем качестве все у себя дома, не вставая с дивана. Для того чтобы вытащить зрителя в кинотеатр, нужно очень хорошо постараться. И самое первое, что делают кинематографисты – создают аттракцион. Причем такого качества по съемкам, по спецэффектам, по компьютерной графике, чтобы он работал именно на большом экране, чтобы был вау-эффект. И тогда люди понимают, за что они отдают деньги за билет. Потому как дома они этого никогда не получат.
Такие картины требуют колоссальных затрат, и здесь уже начинается битва бюджетов. Поэтому мы должны, с одной стороны, не сбрасывать это со счетов, и стараться делать какие-то свои фильмы-события. Что у нас уже и происходит. Вы помните, я уже говорил про «Экипаж», «Ледокол», «Высоцкий» … Но в любом случае при этом мы должны, обязаны сохранять свою самобытность. Иначе это будет плохой подделкой под Голливуд. Наша фишка, преимущество, именно в нашей уникальности, в нашем таланте. И если получается хороший, талантливый, душевный фильм про нас, зритель обязательно на него пойдет.
Если говорить об успехах нашего кинематографа, то, согласно прогнозам, сборы отечественных фильмов по итогам 2016 года впервые в новейшей истории кинопроката в РФ превысят отметку 8 млрд рублей. Это на 1 млрд больше, чем в 2015 году. Как вы считаете, чем это обусловлено – именно нашей самобытностью и уникальностью?
Конечно, была поставлена задача, чтобы доля отечественных фильмов составляла не менее 20 процентов от всего бокс-офиса. Вроде бы мы этот баланс держим. И это очень неплохо в сегодняшней ситуации, учитывая, что мы в год производим всего около сотни картин, большинство из которых практически не имеет прокатного потенциала. Это либо те же дебюты, либо артхаус, экспериментальное кино.
Голливуд производит на порядок больше фильмов. Но ведь и у них та же самая статистика. Из ста фильмов десять, даже меньше фильмов приносят хорошую прибыль. Потом еще 10–15, грубо говоря, уходят в ноль или с небольшой прибылью. Остальные даже не окупают затрат. Но этими условными двадцатью фильмами покрываются все расходы на остальные 80.
Поэтому нам тоже нужно наращивать производство, повышать уровень качества, готовить новые и новые кадры. А со стороны государства комплексно помогать и защищать наших кинопроизводителей. Россия – великая кинематографическая держава, и этот статус обязательно нужно сохранить.
Мы уже говорили с вами про блокбастеры, что люди пойдут сто процентов, им нужно шоу, аттракцион. А на какие фильмы люди еще пойдут, какой жанр сейчас востребован, если мы говорим о кино и об анимации?
Что касается кино, то это хорошая комедия. Допустим, франшиза «Елки», которая успешно работает уже несколько лет. Хорошие комедии всегда востребованы. Вот фильм «Горько» взял и выстрелил. Прям вот чудо свершилось: свежий, хороший, очень смешной малобюджетный фильм. Вся страна пошла. А через год выходит «Горько 2» и сильно проседает. Чего-то, видимо, зрителю не хватило. Качественную комедию сделать очень сложно. Это жанр, в котором должны быть особая драматургия, режиссеры, вроде Гайдая. Но таких талантов в принципе очень мало.
Что касается анимации, то хорошо работают те же самые комедийные, семейные фильмы. Если делать чисто детское кино, оно не будет в кинотеатрах работать. Потому что родители детей до определенного возраста просто одних в кино не отпустят. А сами не пойдут, потому что им это не интересно. Почему работают франшизы про богатырей и Ивана Царевича? – Потому что это абсолютно семейное кино. Там есть, что посмотреть и над чем посмеяться. Тот же аттракцион, только на русскую тему. Такие фильмы работают. Да и в США в другие фильмы никто даже денег не вложит. Там вся полнометражная анимация для кинотеатрального проката - только семейная.
А можно как-то просчитать, условно говоря, выстрелит фильм или нет?
Теоретически можно. Что и делают многие продюсеры на каждом этапе реализации проекта, начиная с идеи, сценарной заявки. Но гарантии все равно нет. Представляете, сколько факторов нужно учесть! Допустим, нанимаешь лучших специалистов, советуешься с профессионалами, проводишь исследования и фокус-группы и т.д. И в итоге получаешь вполне конкурентоспособный фильм. Отдаешь прокатчику. А тот поставил его выход на такую дату, что он со всех сторон зажат и задушен конкурентами. И ему просто «не хватило» зрителя. И это часто не вина прокатчика, а беда нашего кинопоказа, когда каждую неделю выходят 12-15 новых фильмов.
И хорошие, крепкие фильмы, можно так назвать, второго эшелона – анимационные, и игровые – оказались в очень тяжелом положении. Многие из них запускались еще до кризиса, расчеты и бизнес-планы делались при «старых» курсах валют. А сейчас у людей денег стало меньше, и они пойдут только на один гарантированный фильм, допустим, в неделю или в месяц. Хотя раньше ходили на два. Получается, что какие-то мега-блокбастеры (в основном они Голливудские) даже еще повысили свои сборы процентов на 20. А те, что «попроще» - просели процентов на 25-30. И в эту категорию попало много отличных российских картин. А для продюсера потеря этих процентов означает, что фильм уже практически ушел в минус, он в долгах, и это сильно подрывает всю его бизнес-стратегию. Получается «эффект домино».
А насколько справедливо говорить о том, что сериалы вступили в достойную и в полной мере жесткую конкуренцию с полным метром? Можно ли говорить, что за ними будущее?
В анимации я такого не вижу. В основном производятся сериалы, у которых очень четкий таргетинг: 0-3, 3-5, 5-7 лет и так далее. И если у сериала невнятная, размытая целевая группа, то он, как правило, не имеет успеха. Полнометражные мультфильмы, как мы уже говорили, на все возрасты. А вот в игровом кино серьезные фильмы, которые в прошлые десятилетия создавались для кинотеатров, теперь в виде сериалов выходят на телеканалах и в интернете. И это объяснимый процесс.
За чем будущее – вопрос риторический. Это как в прошлые времена с театром, телевидением. Но тенденция очевидна: чтобы удержать зрителя у экрана в принципе, прежде всего, дома – создаются качественные фильмы, сериалы. Чтобы оторвать зрителя от того приятного места перед телевизором, стоят угловые диваны, и заставить пойти в кинотеатр – создаются шоу, которые будет приятно «скушать» в компании и под попкорн.
Какие-то бюрократические препоны существуют при экспансии российского кино на Запад? Сложно ли, допустим, отправить картину на фестиваль?
Ничего такого нет, главное, чтобы продукт был востребован за рубежом. Это же бизнес, рыночная история. Если он там нравится, его будут с удовольствием покупать. Вот «Маша и Медведь» – ярчайший пример мирового успеха. В двух странах это бренд номер один – в Италии и Индонезии. Вот это, я считаю, победа. Победа русской анимации, русского кино. Допустим те же самые франшизы полных метров «Снежная королева», «Волки и овцы», «Белка и Стрелка». Они сделаны как интернациональные, и шутки там понятны всем. Темпоритм, дизайн, качество картинки, монтаж, музыка, озвучание - все на хорошем международном уровне. Поэтому эти проекты работают и их покупают во многих странах мира.
А государство, кстати, очень серьезно помогает продвижению российского кино на международном рынке. Оплачивает стенды на кинорынках, субтитрирование фильмов, рекламную продукцию, участие в фестивалях. Сейчас, насколько я знаю, разрабатывается программа господдержки продвижения за рубеж и наших брендов, прежде всего, детских. Это позволит нам осуществлять комплексное продвижение наших успешных фильмов и сериалов.
Кстати, хотела у вас поинтересоваться как у специалиста. Почему чаще всего в российских блокбастерах, которые идут за рубежом, играют одни и те же актеры, например, Светлана Ходченкова или Данила Козловский. Они более узнаваемы?
Ну, во-первых, наше кино, в отличие от анимации, гораздо менее востребовано за рубежом. Но, я думаю, этих актеров снимают не потому, что они очень популярны за рубежом. Хотя они блистательные артисты. Их снимают для того, чтобы пошел, прежде всего, наш зритель. Это очень большой и очень серьезный элемент потенциального успеха проекта. Скажем так, наша, пусть еще маленькая по сравнению с Голливудом, система звезд.
Появились ли в нашем кино системные инвесторы, которые вкладываются в кинематограф?
Системных, я, честно говоря, не знаю. Зачастую продюсеры на афишируют источники финансирования своих проектов. У нас пока системно вкладывается только государство. Минкультуры системно инвестирует в авторское и детское игровое кино, документальное и в анимацию. А Фонд кино - в коммерческие проекты. А внебюджетные источники по большей части: кто-то где-то кого-то нашел, убедил, договорился.
Недавно культурную общественность всколыхнуло резкое заявление художественного руководителя театра «Сатирикон» Константина Райкина о «наездах на искусство». Как Вам кажется, какова должна быть доля участия государства в сфере искусства?
Вы имеете в виду, цензура – не цензура? Да, можно ли вмешиваться в репертуар, в сценарий фильма?
По крайней мере, в российском кинематографе я этого не вижу. Но так как мы преимущественно делаем анимацию (где уж этого точно нет), то могу всего и не знать.
Лично я против цензуры в классическом виде. И каждый человек за свои деньги может снять, что ему вздумается. Но осуществлять публичный показ – только таких произведений, которые не нарушают законы. Для этого и разработаны возрастные ограничения, существует Прокатное удостоверение.
А вот если государство финансирует проект, является заказчиком, то оно вправе требовать очевидные вещи: хотя бы не обливайте его грязью, не очерняйте его, не переворачивайте историю, не плюйте, в конце концов, в колодец. Государственный протекционизм есть в любой стране. Где-то просматривается как бы неявное, непрямое ориентирование на патриотические проекты. И, например, в Штатах все это происходит так органично, что никому и в голову не придет критиковать государство. Американцы настолько патриоты, что с большим удовольствием смотрят свои фильмы, искренне радуются, и говорят: «Господи, благослови Америку!». Про Китай я вообще молчу! И, побывав там несколько раз, понимаю такую жесткую политику руководства КНР.
Что касается «Сатирикона», то, насколько я слышал (но я в этот вопрос глубоко не вникал), театр вроде бы получает стабильно деньги от того же Минкультуры. И со стороны министерства никаких особых вмешательств в их деятельность и запретов нет.