Рынок политконсалтинга в России в целом и на Южном Урале переживает очередную трансформацию, а те, кто утверждает, что профессия умерла, мягко говоря, ошибаются. Так считает известный уральский политтехнолог координатор интернет-проекта PR-dozor Евгений Маклаков. В интервью РИА ФедералПресс он рассказал о том, почему доступ к административному ресурсу остается ключом к успеху для любого специалиста в области политического PR и почему власть на сегодня является крупнейшим распорядителем выгодных подрядов на рынке политконсалтинга.
Давайте прежде всего определимся с терминами. Все-таки «политконсультант» или «политтехнолог»?
Я считаю, что понятия «политический консультант» и «политтехнолог» – синонимы одной профессии. В Челябинской области, как и в целом в России, профессия «политический технолог», или «консультант» появилась на рубеже 80-90-х годов. В это время происходило становление рынка политических технологий: появляются первые политические технологи, предоставляющие услуги в сфере политического консалтинга, происходит наработка инструментария. Одновременно на челябинском рынке начинают работать политконсультанты из других регионов Екатеринбург, Москва. В 1993 году в Челябинске было организовано первое PR-агентство на Урале «Нью имидж», которое основал Евгений Минченко.
Второй этап развития профессии (конец 90-х – начало 2000-х годов) – время бурного расцвета политического консалтинга. Это период чрезвычайно креативных кампаний. Круг политтехнологов на данном этапе значительно расширился. В профессию пришли люди из других сфер – социологи, политологи, психологи, журналисты. Часто для них это было второй профессией, большинство из них имели постоянное место работы, но периодически участвовали в избирательных кампаниях.
Наверное, примерно в тоже время власть задумалась о собственном PR-позиционировании?
Да. Одновременно сформировался пул технологов, близких к администрации области и заксобранию. Связка с админресурсом не сразу, но со временем позволяла им становиться безоговорочными лидерами челябинского рынка избирательных технологий и оказывать заметное влияние и на политическую ситуацию на Южном Урале».
Именно это, кстати, стало одной из причин того, что даже в период расцвета в Челябинске не было создано ни одного консалтингового агентства, специализирующегося на политическом пиаре. А «Нью имидж» к этому времени уже переместил штаб квартиру в Москву, где рынок гораздо шире.
Свято место пусто не бывает, и поэтому на рынок активно заходили иногородние политтехнолог. В силу своего провинциального менталитета заказчики считали, что московские и екатеринбургские консультанты уж точно приведут их к желанной должности. Именно в это время в сфере избирательных технологий расцвел так называемый «черный» пиар.
Третий этап начался примерно с 2003 года, когда политический консалтинг медленно вступил в период кризиса. Основные причины его – рост влияния административного ресурса в стране и регионе, жесткая централизация власти, сужение поля политической конкуренции и так далее. Это негативно сказалось на деятельности политтехнологов.
В 2004 году губернаторские выборы отменили и эпоха «гигантов» политтехнологического цеха – «Никколо М», «Имидж-Контакта», «Нью имиджа» – прошла. Зато появились организации, заточенные под освоение больших бюджетных заказов. За каждым из них стояла та или иная крупная монополия. За «Никколо М» – Газпром, за «Имидж-Контакт» РЖД. По сути, они монопольно осваивали деньги этих монополий.
И все же что стало основной причиной падения челябинского рынка политконсалтинга?
Тут все очевидно. И наш регион в этом смысле совсем не уникален. Политические реформы 2003 – 2004 годов изменили партийное и избирательное законодательство и, как следствие,
привели к сужению рынка политконсалтинга в области за счет отмены выборов губернатора и выборов в заксобрания по одномандатным округам. Политическое поле существенно сжалось и это сильно повлияло на спрос политконсультантов кандидатами-политиками. Выборов стало значительно меньше. Политтехнологи вынуждены были работать в других регионах, менять профиль деятельности, работать на крупные корпорации, администрации.
Важное место на челябинском рынке политконсалтинга в эти годы занимают команды политтехнологов из других регионов (Екатеринбурга, Москвы и т.д.). Наиболее успешными из
«варягов» являются команды из Екатеринбурга («Пирогов и партнеры», «Бакстер групп», «Игла», «Прополитика» и др.).
В условиях политической реформы 2003 – 2004 годов и централизации власти в регионе стало очевидно, что в современной России успешный политтехнолог, претендующий на успешность, должен быть близок к власти. Политтехнологи, приближенные к власти, могли рассчитывать на большое количество заказов и соответственно сохранили свое влияние в Челябинской области. Если проанализировать избирательные кампании, проведенные разными «игроками» челябинского политконсалтинга, то заметно, что крупные заказы (обслуживание политических партий, выборы в Законодательное собрание Челябинской области) получают, в основном, политтехнологи и иногородние политконсалтинговые агентства, имеющие связи с администрацией области. Прочие вынуждены довольствоваться муниципальными заказами. Здесь и конкуренция и количество кандидатов больше. Рынок политтехнологий все сильнее смещается в сторону муниципалитетов и «свободные» политтехнологи работают в территориях, участвуя в избирательных кампаниях по выборам органов МСУ.
Увеличение «доли» партсписков в избирательном законодательстве сильно повлияло на работу политтехнологов?
Если до реформы основной областью их деятельности был электоральный менеджмент (выборы губернаторов, депутатов Госдумы по одномандатным округам, выборы в Законодательное собрание), то сейчас приоритетным направлением их деятельности становится работа с партиями. Это связано с тем, что степень их участия в выборах, да и в целом в политической жизни региона, увеличилась. Кроме того, избирательная кампании партии стоит больше, чем избирательная кампания отдельного кандидата.
Можно ли говорить об уникальных чертах челябинского рынка политконсалтинга?
Уместнее говорить об общем кризисе идей и подходов к организации и проведению избирательных кампаний. В работе в основном используются проверенные временем, шаблонные схемы.
При этом политические технологии, применяемые на выборах в Челябинской области, мало чем отличаются от тех, которые применяются в других регионах. В целом же на современном этапе
распространение получили, в первую очередь, мобилизационные политтехнологи, позволяющие увеличить явку на выборы (например, электоральный сетевой маркетинг). Широкое применение получают и так называемые «черные» технологии (технология двойников, выдвижение подставного кандидата, распространение «грязных» агитационных материалов, «поддельных» агитматериалов, проведение фальшивых соцопросов). Постепенно набирают популярность такие современные технологии, как интернет-маркетинг, биг-дэйт, диджитал маркетинг, SMM.
На сегодняшний момент существует довольно многочисленная профессиональная корпорация политических технологов, оказывающая значительное влияние на ход политического
процесса. Есть люди, команды, которые этим занимаются. Есть люди группирующиеся при ВУЗах, например, при РАНХиС и ряда других. Они, как правило, универсальны. Я могу, например, делать все, начиная от руководства «полевой» структуры. В Челябинске и области людей, занимающихся выборами 5-10 лет и на профессиональной основе не более сотни. Как правило, они все друг друга знают очно или заочно.
За последнее десятилетие из профессии ушло много «случайных» людей. И к сожалению, ушли многие творческие люди, так как они не находят себе применение. Причина в том, что выборы стали очень «технократичные», то есть меньше свободы для творчества. Многие ушли в бизнес-консультирование – работают как PR-консультанты.
Еще говорят, что рынок политконсалтинга в Челябинске не институцианализирован, он «прозевал» этот процесс. Это так?
Большинство политконсультантов не существуют в рамках организационно-правовых форм. Да, вся эта сфера сейчас существует на личных контактах, связях. Кто-то кого-то знает, кто-то кого порекомендовал. Главное это опыт, контактность человека, его способность расположить к себе других людей, знакомства.
Сегодня профессия политтехнолога переживает не самые лучшие времена. Многие ушли из профессии, потому что был введен единый день голосования, голосование по спискам и т.п.
Также была утрачена преемственность. Поросль молодых политтехнологов, к сожалению, еще не сформировалась. Да и не учат сейчас этому в вузах.
Может быть, самое время цеховому сообществу объединиться, чтобы сформулировать некие общие правила игры?
Об этом говорят. В частности, группа челябинских политтехнологов недавно впервые собрались вместе, использовав как формальный повод для встречи День политконсультанта. Для первого раза мы не ставили перед собой каких либо глобальных целей. Главное, если можно так выразиться, – «смотр» наших рядов и укрепление как модно сейчас говорить,
горизонтальных связей между членами профессионального сообщества и всеми участниками политических процессов.
Практика показывает, что когда собирается такая «могучая кучка» креативных, амбициозных, опытных профессионалов то просто не может не родиться пара тройка идей каких-нибудь проектов. Что из этого выйдет время покажет и вы обязательно это увидите или услышите, а некоторые почувствуют на себе!
И все же если говорить в целом о перспективах политического консультирования, я считаю что политконсалтинг скорее жив, чем мертв. Состояние средней тяжести, но стабильное. Хотя хоронят его уже много лет. Но всегда будут ниши конкурентной политической борьбы, столкновения интересов, а значит политические консультанты будут востребованы. Пока хоть одни выборы будут существовать политконсалтинг будет жить.