На днях состоялось совещание по вопросам развития ВПК, где президент России Владимир Путин произнес речь, которая ряду наблюдателей дала повод говорить о подготовке страны к войне. «Отмечу, что способность экономики быстро увеличивать объемы оборонной продукции и услуг в нужное время – одно из важнейших условий обеспечения военной безопасности государства. К этому должны быть готовы все стратегические и просто крупные предприятия независимо от форм собственности. Ранее в 2015–16 годах мы довольно подробно обсуждали эту тему. Были даны соответствующие поручения по модернизации соответствующих мощностей, формированию резерва материальных и технических ресурсов», – отметил Путин». Корреспондент «ФедералПресс» поговорил о заявлении Путина с Вадимом Козюлиным, профессором Академии военных наук, директор проекта по новым технологиям и международной безопасности.
– Вадим Борисович, почему президент обозначает проблему подготовки оборонных предприятий к работе в условиях войны? О чем это свидетельствует?
– На протяжении последнего десятилетия у нас в стране идет реформа вооруженных сил, происходит перевооружение армии. Без преувеличения – произошла радикальная смена структуры военной отрасли. Дело в том, что в постсоветское время мы фактически ушли от системы мобилизационной готовности, когда все государство держало в резерве мощности на случай войны, чтобы мгновенно их развернуть и отразить нападение. И поскольку на горизонте замаячило завершение этой программы, то необходимо проверить ее результаты, что мы, собственно говоря, и наблюдаем. Это масштабные и в большом количестве учения вооруженных сил. Кроме того, учения гражданской обороны, в которых задействованы все министерства. Может быть, об этом не очень широко сообщается, но они идут. И сегодня пришел черед оборонной промышленности – необходимо ее проверить, насколько она готова на случай ядерной войны.
В заявлении Путина я усматриваю политический фактор, поскольку обстановка вокруг России напряженная, много разнообразных обвинений в ее адрес, усиливаются военные угрозы. Например, контингент НАТО с хорошим потенциалом развертывания приближается к нашим границам. Альянс проводит активно учения, НАТОвские самолеты облетают приграничную территорию, американские беспилотники ее контролируют. Все это внушает опасения, и Путин посылает сигнал миру о том, что мы готовы принять эти вызовы, для этого у нас есть все ресурсы.
– Но если он призывает проверить оборонную промышленность, значит, есть сомнения. Возможно, вы понимаете и знаете, где именно?
– После развала Советского Союза мы потеряли порядка 2000 оборонных предприятий. Многие предприятия остались за рубежом, многие перешли в частные руки, были перепрофилированы и закрыты. Мобилизационные мощности, которые могли себе позволить оборонные предприятия при Советском Союзе, теперь, будучи частными, позволить не могут. Поэтому Путин проводит проверку, которая должна выявить все болевые точки. Их наверняка проявится немало. Например, Советский Союз содержал большое количество пороховых заводов, которые были вынуждены производить сельскохозяйственные удобрения. Поэтому все поля в советское время были буквально завалены селитрой. Это необходимо было для поддержания мощностей для производства пороха. Сегодня большая часть этих предприятий перепрофилирована. Сможет ли в случае чего страна оперативно произвести необходимое количество пороха, большой вопрос. Или, скажем, на случай войны понадобится много бинтов. Но сегодня у нас просто нет такого количества заводов, которые производят этот продукт. Все бинты у нас сегодня импортные, их производят большей частью в Китае и других странах. Подобных примеров можно обнаружить еще немало. Именно на это и нацелена проверка.
– Допустим, проверка, инициированная Путиным, выявит целый комплекс таких слабых мест. И что делать?
– Думаю, что уже структурные изменения не понадобятся. Просто нужно будет вложиться в определенные производства, создать их с нуля. Это правильнее, чем пытаться реанимировать то, что было создано еще при Советском Союзе и морально устарело.
– Часть наблюдателей, политических комментаторов и публицистов, воспринимает подобные речи президента как призыв к милитаризации, гонке вооружений, изоляции и так далее. Что вы им ответите?
– Конечно, если прочитать только эти слова главы государства и не знать, где и в каком контексте он их произнес, то может возникнуть такое впечатление. Но точно так же можно было бы воспринять, например, его слова по тому, что нужно увеличить надои молока и производство мясо. Воспринимающий мог бы решить, что Путин решил сделать из России аграрную державу. Так и тут. Я считаю, никакого «культа войны» в этом нет. Это на самом деле просто рутина, совещание с военными по вопросам обороны. Оно так и должно проходить. Тем более, что задачу по проверке обороноспособности он ставил еще несколько лет назад. Теперь спрашивает со своих подчиненных.
Хотя нужно добавить. В 2017 году у России необыкновенно высокий бюджет, выше, чем в других странах. Он составляет порядка 25 % в год всего государственного бюджета. Это порядка 5,4 % от ВВП. Для страны, которая не воюет, это очень много. Обычно этот параметр в мирное время не превышает 2 %. Раз идет активное финансирование, ВПК растет, то и спрос с него особый должен быть.
– УрФО является средточием предприятий оборонной промышленности. А что бы вы могли сказать про уральскую «оборонку»? Возможно, у вас есть какая-то информация, как предприятия УрФО готовы к возможной войне?
– Принято решение продлить на два года государственную программу вооружений сверх ранее намеченных сроков. А рубеж, я напомню, был в 2027 году. Это говорит, что какие-то недостатки были найдены и не вся программа реализуется в заданные сроки. Так что, видимо, есть над чем поработать еще два года.