Стратегия пространственного развития России до 2025 года, по мнению авторов документа, должна определить конкурентные преимущества и перспективы специализации каждого региона с учетом его особенностей. Разработчики из Минэкономразвития планируют объединить все субъекты в 14 макрорегионов по территориальному принципу, по аналогии с Северным Кавказом и Дальним Востоком. Кроме того, авторы рассчитывают упорядочить контуры системы расселения жителей в центрах экономического роста и городских агломерациях. Предварительный проект вызвал немало вопросов у регионов и навлек критику экспертов на слушаниях документа в Общественной палате РФ. Несмотря на обвинения в декларативности и отсутствии механизмов реализации намеченного, в первой декаде сентября проект стратегии был внесен в правительство. Завершить его разработку планируется к концу года. О том, нужна ли России очередная схема планирования, и почему стратегия пространственного развития сегодня трудновыполнима, «ФедералПресс» рассказал профессор Высшей школы экономики Евгений Гонтмахер.
«Технократический подход абсолютно не соответствует реалиям XXI века»
По мнению экспертов, основная проблема стратегии – в ее декларативности и отсутствии конкретных расчетов. Какие претензии у вас?
– Все подобные документы, которые готовят в правительстве, – это проекты вчерашнего дня. По образованию я эконом-географ и 16 лет отработал в Центральном экономическом НИИ при Госплане РСФСР, где мы тоже разрабатывали концепции развития каждого региона. То, что предлагают нам сегодня в качестве стратегии, является ухудшенной версией тогдашних разработок. В то время выпускались довольно конкретные проекты с цифрами и фактами.
Советская идеология предписывала управление всем и всеми. Захотели послать массы на освоение Сибири или Севера – послали. Я сам участвовал в экспертном сопровождении «суперпроекта» БАМ, у которого не было четкого экономического обоснования. Железнодорожную магистраль худо-бедно построили, но она до сих пор не загружена, ее надо модернизировать. И до сих пор разнообразные идеи государственного развития, преобразования отраслей основываются на заблуждении, что власть может объединять территории и переселять людей по своему желанию. Технократический подход абсолютно не соответствует реалиям XXI века.
Разделение страны на 14 макрорегионов поможет повысить управляемость территориями?
– Маловероятно. Разработчикам, видимо, каждую ночь снится Госплан. При Хрущеве ввели Совнархозы, они действительно были органами управления. Мера хотя бы позволила децентрализовать властные полномочия. Затем Брежнев Совнархозы отменил и разделил страну на экономические районы. Уже тогда не стало региональных центров управления. Сейчас в России есть полпреды, которые выполняют политические функции, но экономически-хозяйственных задач у них нет. Будут ли в макрорегионах органы управления, или такое разделение просто удобно для анализа? Многое зависит от ответа.
Что сегодня мешает пространственному развитию страны?
– Во-первых, противоречие между численностью населения и размерами территории. Даже возле Москвы едешь на поезде или на машине и удивляешься отсутствию людей, не говоря уже о Сибири. Это не хорошо и не плохо, такова наша данность.
Второе – сильнейшая неравномерность условий жизни в зависимости от регионов. В Москве, Петербурге, Казани, Екатеринбурге, еще паре городов вполне европейский уровень. Но есть закоулки, где испытываешь шок от увиденного. Можно долго рассуждать, почему так произошло, но это приводит к сепарации населения: наиболее активные, молодые, образованные и здоровые люди перебираются в мегаполисы. А прочая колоссальная территория заселена людьми с другими качествами и потребностями.
«Агломерация – запоздавший подход середины XX века»
Стратегия предполагает организацию в субъектах центров экономического роста. Как переубедить мобильные группы россиян, которые тянутся в Москву и Санкт-Петербург, развивать свои регионы?
– Что же мы им скажем: поезжайте обратно? Теоретически, конечно, уговорить людей можно, только не пропагандой, а другими стимулами. Когда человек живет во Владивостоке, то он должен чувствовать себя не просто гражданином РФ, но жителем Тихоокеанского бассейна. Мы не используем наш выход к Тихому океану, хотя данный макрорегион превращается в центр мировой экономики. Если ваши дети учатся в Токио, а ваш бизнес расположен в Китае, то и сами вы становитесь участником неких глобальных систем. Почему бы Дальний Восток не сделать русским Гонконгом? Основные законы там будут такие же, но экономические условия выстроены по лучшим иностранным образцам. Пойдут, кстати, инвестиции, о которых мы все мечтаем.
Когда человеку с хорошим образованием предлагают куда-то переехать, он думает не только о деньгах. Он размышляет об уровне инфраструктуры предполагаемого места жительства, экологии, уровне здравоохранения. И в этих условиях власти хотят намечать планы по заселению малопопулярных районов?
Чем обосновано глобальное различие в качестве жизни регионов?
– Моноэкономикой государства, заточенной на добычу и продажу ресурсов. В столицах, а также нефтяных и газовых регионах все относительно неплохо, там деньги есть. А, например, в Алтайском крае средняя зарплата составляет менее 25 тысяч рублей. Хотя юг Сибири у нас – продовольственная житница.
Огосударствление экономики крайне неэффективно. По данным Центра стратегических разработок, государство контролирует до 50 % российской экономики. Возникает ситуация, при которой зачастую нет конкуренции, и малый бизнес не может развиваться.
Согласно положениям стратегии, большую часть жителей планируется расселить по центрам экономического роста. Есть ли выход у малых городов?
– Они могут кормиться за счет своей идентичности и правильно выстроенного бренда: город Мышкин стал туристическим центром, создав комплекс музеев. Великий Устюг объявил себя родиной Деда Мороза и зарабатывает на сказочном герое даже летом. Вот такие продуманные центры могут помочь с расселением.
Но для реализации подобных идей не на бумаге, а в жизни необходима реформа по децентрализации власти. Надо изменить отношение к инициативам людей и политической конкуренции. Дать больше экономической свободы муниципалитетам, регионам и бизнесу. Как из Москвы ты можешь качественно управлять тем, что происходит в Уссурийске?
Не нужно бояться, что какие-то территории на время останутся без людей. Тех же китайцев сейчас интересуют наши ресурсы, а не земли. Представления о Китае устарели: сегодня квалифицированные рабочие там зарабатывают больше, чем наши люди в провинциях России.
Для развития экономически важных районов авторы стратегии рекомендуют строить автомагистрали, пересадочные узлы, пути объезда городов, стимулировать общественный транспорт. Что еще необходимо?
– Связь территорий немыслима без сети аэропортов для внутренних рейсов. В этом мы отстаем от Канады, не говоря уже о США, где небольшие самолеты используются между городами как такси. В России же большинство рейсов идет через Москву: нет прямого сообщения. Я считаю, авторы не учитывают человеческий и социальные факторы, они не строят свои рассуждения на методологическом базисе. Не слышал я и серьезных дискуссий, обсуждений стратегии с участием первых лиц.
Если судить по проекту Минэкономразвития, нас ждет более ровное распределение центров экономического роста по территории. Возможно, это положительно скажется на состоянии разных по финансовому потенциалу регионов?
– Что значит ровное? Валовый региональный продукт (ВРП) в качестве основного показателя экономической успешности давно устарел. В субъекте, добывающем нефть и газ, такой ВРП, что мало не покажется. А в соседнем туристическом регионе ВРП небольшой и с показателями нефтедобытчиков никогда не сравнится. По-моему, надо говорить не о выравнивании, а о предоставлении равных возможностей. Как они будут реализовываться на местах – уже другой вопрос.
И я его сейчас задам: существует ли в таком случае риск, что бедные субъекты от выравнивания богаче не станут, а крепкие регионы, наоборот, обеднеют?
– Если система перераспределения ресурсов и возможностей будет номенклатурно-административной, когда группа людей собирается в Москве и решает, у кого сколько отобрать и кому сколько дать, это заведомо несправедливо. Безусловно, возникнут претензии с обеих сторон: почему с моего региона взяли больше или дали меньше, чем соседнему. Нужно внедрять принципы самостоятельности мест, что резко сузит поле для такого рода конфликтов. Согласен, процесс долгий, но в результате большинство субъектов выйдет на самоокупаемость. Останется лишь с десяток депрессивных территорий, которым придется помогать.
Пространственное развитие предполагает концентрацию производственных, финансовых и людских ресурсов в городских агломерациях. Не приведет ли это к окончательному регрессу малых городов и сельских поселений?
– Так уже происходит! Мне вообще не нравятся заявления, что будущее России – за агломерациями. Часть людей все равно останется в малых городах и деревнях. И там мы забудем про любую экономическую активность? Агломерация – запоздавший подход середины XX века. Современная тенденция развитых стран указывает на обратный процесс рассредоточения. Век назад считалось престижным жить в центре Лондона или Парижа. А теперь там обитают мигранты, а респектабельные люди переехали в пригороды-сателлиты. А где престижно жить, в Москве или в любом другом российском городе? Все, что дальше центра, не обладает ни инфраструктурой, ни карьерными перспективами. Наши мегаполисы – типичные города развивающихся стран.
На ваш взгляд, какое направление в стратегии можно назвать самым удачным? Что действительно актуально для всей страны и что гарантированно реализуемо на практике?
– Невозможно выдернуть какой-то удачный пункт документа и сказать, мол, вот это мы сделаем. Даже если какая-то часть стратегии неплохо прописана, реализация других пунктов загубит здравые начинания. Существует большой и давний спор: реформировать страну точечно или масштабно. Я сторонник всеобъемлющих преобразований: от общего к частному. Хорошо, если в данном виде стратегия не повлечет за собой финансовых издержек. Написали, приняли и забыли – лучшее, что может с нею быть.
Фото: РИА Новости / Владимир Трефилов