Политическая система России во время выборов 2018 года столкнулись с двумя серьезными вызовами – «протестным голосованием» и «кризисом представительства». В чем суть этих явлений и придется ли с ними столкнуться вновь – ведь до Единого дня голосования остается не так много времени? О прогнозах, оценках и политтехнологиях «ФедералПресс» побеседовал с президентом Российской ассоциации политических консультантов (РАПК) Алексеем Куртовым.
Алексей Анатольевич, сегодня в тренде тема протестного потенциала. Активно о нем заговорили после прошлогодних выборов. Насколько тенденция еще актуальна, и стоит ли нам ожидать протестных голосований на предстоящих выборах?
– Я даже не знаю, правильно ли называть это протестным потенциалом, либо лучше сказать, что просто в обществе, причем не только в России, это заметно по всем европейским обществам, есть запрос на то же самое, что мы называем «популизмом» в хорошем смысле. Это запрос на некие ценности, возможности, желания, которые высказывают люди и не получают пока ответа от власти или партии. Это мы видели во Франции, это мы видели в Испании, это мы видели в Австрии, это мы видели в Италии.
На самом деле, видимо, какое-то принципиальное изменение происходит в сознании людей в демократических странах, там, где есть свободное волеизъявление, которое меняет людей. Может быть, это связано с большим информационным потоком, может быть, с тем, что люди теперь имеют возможность выбирать то, что они хотят узнать – не смотреть телевизор, а зайти в интернет и выбрать тот источник информации, ту тему, которая им интересна. Протестные голосования, которые мы видели осенью, – это следствие не только внутренних несогласий, это тенденция, которая сейчас захватила всю Европу. Поэтому рост протестного голосования, наверное, будет, потому что никто не уменьшил источники информации – они все такие же равновеликие. Будем ждать. Надо просто с этим уметь работать.
На ваш взгляд, в каких регионах протестный потенциал больше, в каких он на низком уровне?
– Я не буду называть регионы, потому что это легко сделать, заглянув в любой из рейтингов губернаторов. Он на 80 % очевиден и правилен. Там, где команды государственного управления мало понимают или мало занимаются тем, что называется социальная ответственность власти, там мы и видим напряжение. Везде одно и то же. Недаром сейчас вводятся все новые параметры по оценкам власти, один из которых, – удовлетворенность населения тем, что делает государственный управленец. Раньше этого параметра не было вовсе. Раньше были простые экономические параметры, социальные. Сейчас начинает измеряться взаимоотношение общества и власти, и на это все больше обращают внимание.
Я много преподаю в разных больших университетах и знаю, что одно из квалификационных для управленцев XXI века по всему миру – это умение коммуницировать. Коммуникация приходится на 70 % умений. Считается, что человек уже профессионален, если попал на этот пост. Но главное – коммуницировать: уметь строить систему коммуникации с собой, внутри себя, со своей командой, и самое важное – с теми людьми, для которых он работает. Там, где это не построено, там и беда.
А есть ли более конкретные критерии, которые влияют сейчас на протестное голосование? Скажем, экологическая проблема? Во многих регионах России сегодня экологическая повестка весьма актуальна.
– Дело в том, что экологические проблемы вышли из-за того, что никто с людьми не коммуницирует, не объясняет, не рассказывает им. Из-за этого часто опасности преувеличиваются. Иногда даже сложные экологические проблемы, на которые исторически не обращали внимание много лет, оказываются не такими страшными на самом деле, но их очень удобно использовать. Кто-то на них играет: для них это такой поезд, на котором эти люди въезжают в политику, а кто-то по глупости пугает ими. Например, смена магнитных полюсов, – значит, мы скоро умрем, и из-за этого нужно сейчас менять политику в стране. Поэтому коммуникация, коммуникация – во всем коммуникация.
Есть ли партии, которые удовлетворяют запрос общества? Либо КПРФ, ЛДПР, «Коммунисты России», «Справедливая Россия» все же служат неким громоотводом, куда идет поток протестного голосования?
– Нельзя говорить гомогенно о нашем населении даже с точки зрения протестов. Протест очень разный. Протест может возникать на самых разных уровнях. Какую-то часть протеста собирает один, какую-то – другой. Здесь нет громоотвода. Здесь равномерное распределение протестного электората практически по всем партиям, ну кроме, наверное, «Единой России» – они вынуждены собирать на себе весь негатив, они за все отвечают.
На выборах мэра Усть-Илимска победила домохозяйка Анна Щекина. Некоторые СМИ пишут, что изначально ее участие в выборах планировалась в качестве технического кандидата от ЛДПР, как и Фургала в Хабаровском крае в прошлом году. Не кажется ли вам, что «институт спойлерства» начинает давать сбой? Стоит ли от него отказываться?
– Я думаю, что здесь дело вообще в другом. Дело в том, что мы уже не первый раз видим, что выборами занимаются непрофессиональные люди, которые не занимаются гармонизацией отношений власти и народа. Наша профессия политических пиарщиков как раз в этом и заключается. Наша задача – находить то, что хотят люди, и предъявлять власти, обучать и показывать ей то, что хотят люди, искать взаимодействие. На этом делаются выборы.К сожалению, административная система, которая в последнее время посчитала себя достаточно сильной и мощной, вот она и делает.
Что произошло в Усть-Илимске? Пять человек сначала снесли, которые что-то собой представляли, а потом получили протестное голосование. Это просто, я считаю, технологическая непродуманность избирательного процесса. Нужно привлекать специалистов или думать.
На конгрессе РАПК некоторые спикеры говорили о том, что у нас растет кризис представительства, люди не могут сказать, какую партию они бы сегодня выбрали. Если вдруг, предположим (смоделируем ситуацию), сегодня появилась бы новая политическая сила – партия, блок, объединение – какими она должна обладать чертами?
– Мы летом провели большое исследование. Выяснили, что люди хотят от партий, за которые они готовы проголосовать. И там несколько простых вещей: первое – понятность идеологии. Когда мы спрашиваем, люди не знают, чем отличается «Единая Россия» от «Справедливой России». Мы спрашиваем: какую идеологию вы знаете? Они говорят: «коммунистическая». А дальше они не могут отличить коммунистов от «Справедливой России». Нет разницы. Идеология должна быть понятная, простая и к чему-то призывать. Не за все хорошее, а к чему-то. Она должна быть сформулирована правильно.
Второе – лидеры. Нужны лидеры: люди хотят, чтобы появился человек, которому они верят. Третье – запрос на честность и на правду. Люди хотят, чтобы они понимали, что в той партии, за которую они пойдут голосовать, есть прозрачные процедуры принятия решения.Люди хотят, чтобы с ними разговаривали. Мы возвращаемся к слову «коммуникация». Люди хотят, им нужна коммуникация. Им нужно, чтобы с ними поговорили, услышали их, ответили на их вопросы. Вот эти вещи, за которыми пойдут.
Фото: Виктор Вытольский