Ежегодно в России появляются новые рестораны, открывшиеся под известным брендом. Данный опыт особенно актуален в последнее время, когда к рынку франшиз приковано внимание как со стороны предпринимателей, так и со стороны органов власти. Так, совсем недавно в Москве завершился Международный форум по франчайзингу. В кулуарах мероприятия обозреватель «ФедералПресс» побеседовал о секретах успешного бизнеса, особенностях российского рынка и постиндустриального общества с вице-президентом Subway Russia Геннадием Кочетковым.
Геннадий, расскажите, сколько франшиз вы продали в России и сколько планируете продать в ближайшее время?
– Во-первых, если вы говорите о франчайзинге, то в нем невозможно планирование.
Почему?
– Потому что не мы являемся акторами, а франчайзи – предприниматели, которые к нам приходят. Мы не можем за предпринимателя сказать, что он спланировал. Мы его не знаем. Он – абсолютно независимый предприниматель. Мы можем прогнозировать, предсказывать, строить какие-то догадки, но управлять независимыми предпринимателями мы не можем в отличие от тех компаний, которые строят свой собственный бизнес: у них есть планы, ресурсы для того, чтобы эти планы выполнять, а во франчайзинге ничего этого нет.
Можно ли говорить в таком случае о полном отсутствии планирования?
– Планирование существует, но имеет совершенно иной характер.
А какой?
– Планирование не нормативное, а планирование индикативное. Мы можем сказать, что сейчас, судя по ситуации, которая развивается, какое-то количество людей придет к нам и купит франшизу.
Были периоды, когда мы продавали в год по 200-250 франшиз. Сейчас нет, сейчас в год мы продаем по 30 франшиз.
Связываете ли вы это с негативными экономическими тенденциями? Что больше всего оказывает влияние на спад?
– Активность наших предпринимателей. Мы говорим очень много о предпринимательстве, но предприниматели по-прежнему очень жестко зажаты. Хотя, судя по тому, как сейчас развивается франчайзинг, как область в целом, есть определенные подвижки в этом вопросе. Появилось большое количество российских франшиз. Они прошли в те области, в которых иностранные франчайзеры не приходят. Если вы сейчас были на сессии [Московского международного форума по франчайзингу], там были две замечательные, я считаю, франшизы – «Бэби-клуб» и «Чемпионика».
Такая вещь, как «Чемпионика», вряд ли будет развиваться в Европе, потому что там совершенно другие условия, а в России она пойдет, я уверен в этом.
Что касается «Бэби-клуб», то если вы слышали когда-нибудь выступление [основателей Евгения] Белонощенко, то стали бы фанатами этого человека. Это замечательный предприниматель, который создал очень хорошую сеть. Эта сеть будет развиваться и вширь и вглубь. Есть понятие предпринимательской активности, которое у нас длительное время просто отсутствовала.
Сейчас предпринимательская активность появляется? Или, наоборот, идет на спад?
– Появляется. В бизнесе очень много зависит от традиций. В свое время, когда произошла вам известная революция (Октябрьская революция 1917 года – прим.), вот эти традиции были искусственно просто поломаны. Поломаны оказались династии, поломаны семейные предприятия. Семейный бизнес нигде не приветствовался. Если возникала семейственность, то она преследовалась административно. Сейчас к этому относятся немного по-другому. У нас появляются традиции. Отсылаю вновь вас к Белонощенко. Он целиком в этом бизнесе: и он, и жена, и дети скорее всего там же, но они пока слишком маленькие.
Далеко не во всех бизнесах это так. Когда к нам приходят люди из за рубежа, они приносят свои идеи, но они никогда не принесут национальную традицию. Ее нужно воспитывать у нас. Мы ее сами должны делать. Я, в целом, достаточно положительно оцениваю развитие франчайзинга в России, хотя есть некоторые неправильные трактовки того, что происходит.
Если вы слушали выступления на сессиях, то постоянно звучало слово «масштабирование». Вы знаете, что такое масштабирование?
Зависит от контекста. Все же лучше его проинтерпретировать вам.
– Слово «масштабирование» к нам пришло в русский язык из немецкого. Означает «изображение предмета в масштабе, в определённом размере». Это технический термин, который существовал многие годы в российском инженерном сообществе. Вы можете масштабировать стакан – изобразить его меньше или больше. Масштабирование – это изображение, а не реальный предмет.
Когда создается бизнес есть понятия «развитие», «расширение», «захват новой территории». Это не имеет никакого отношения к масштабированию. Если вы создаете франшизные системы, все, что вы создали за пределами вашего личного бизнеса – вы продали. Каждое из этих предприятий никакого к вам отношения не имеет. Это независимые предприятия. Они работают по договору, по модели, которую вы им разрешили использовать, но они строят свой собственный бизнес и получают свою собственную прибыль, используя какие-то источники, которые тоже вам не принадлежат. Возможны варианты, но при франчайзинге расширяется не ваш бизнес. Вы создаете независимый бизнес, принадлежащий другому человеку.
Примерно такая же история, я так понимаю, актуальна и для Subway? Основной бизнес – франшизы?
– Если взять глобальный Subway, то он не имеет ни одной своей собственной точки. Когда-то он имел, потому что нужно было построить модель и доказать ее жизнеспособность. Теперь эта жизнеспособность доказана и совершенно необязательно иметь свои собственные точки. Subway совершенствует модель, наблюдая за другими франчайзи.
Бизнес Subway – это не сэндвичи. Бизнес в большом Subway – это продажа франшиз, а бизнес-франчайзи Subway – это продажа сэндвичей. Это двухуровневый бизнес. И когда вы занимаетесь франчайзингом и создаете сеть, вот этот бизнес, он принципиально отличается от бизнеса по продаже сэндвичей.
Наверное, я сейчас задам вопрос, который Вам уже неоднократно задавали здесь, на площадках Форума. Скажите, а сколько стоит франшиза Subway ?
– Для этого надо зайти в интернет и там все написано. Обычно, когда задают такие вопросы, понимают, что стоимость франшизы – это первоначальный взнос. Ничего подобного.
Еще и роялти?
– Никакого отношения роялти к этому не имеют. Роялти – это плата за использование модели, но для того, чтобы вы запустили бизнес, вы должны инвестировать определенные средства. Если взять полностью весь инвестиционный пакет, связанный с запуском франшизного предприятия – вот это и будет стоимость франшизы.
А можете рассказать, сколько такой инвестиционный пакет обойдется предпринимателю?
– Наша франшиза стоит примерно 100 тыс. долларов. Вторая будет немножко меньше, третья – еще меньше, потому что часть этапов будет пройдена и любая последующая франшиза уже опирается на предыдущий опыт и сделанные заранее инвестиции.
Быстро ли окупается франшиза Subway?
– Очень многое зависит от конкретного проекта. Могут быть проекты, которые окупаются с первого дня. Новые проекты потребуют приучения аудитории к использованию данного продукта.
Вы должны понять еще одну вещь, если хотите серьезно заниматься этой темой. Франшиза – это экономический феномен XXI века, хотя он появился очень давно. Американцы раскопали, что первый франшизный договор, если смотреть по юридическом содержанию, появился в Китае во II в. до новой эры. Там уже были отношения, которые можно назвать франшизными.
Очень долго считалось, что «Зингер» был создателем франшизы. Когда провели анализ договоров, которые заключали, оказалось, что никакого там франчайзинга нет и не было.
А экономика XXI века в развитых странах – это экономика услуг.
В чем, по вашему, отличительная черта такой экономики? И как это влияет на рынок франшиз? Связаны ли эти два явления?
– Продукт вы можете произвести и положить на полку, он будет лежать, а потом вы его будете с помощью системы распределять в тех регионах, где возникает соответствующая потребность. С услугой такого сделать нельзя. Услуга возникает только в процессе, в моменте взаимодействия ее производителя и потребителя.
Какие следствия из этого? Вся экономика индустриального общества построена на идеях Форда, Тейлора, идее научной организации труда и так далее. А в экономике услуг вы не можете произвести услугу впрок. В ней не работают научные методы организации, которые существовали в индустриальном веке.
Вы произвели миллион автомобилей. С ними что нужно делать? Их нужно распределить, продать. Вы начинаете работать с продуктом. Потом вы продали автомобили. Их нужно обслуживать, но вы не можете обслуживать автомобили пока они не застрахованы. Ни одна компания не возьмет на обслуживание транспортные средства, которые не прошли определенный процесс адаптации продукта к рынку. Все, о чем мы сейчас говорим, – это как раз и есть услуга.
Для того, чтобы продать тот продукт, который вы массово произвели, вы должны осознать систему услуг, которая позволит вам этот продукт использовать. А эта система услуг должна быть такой, чтобы в каждой точке экономического пространства все эти услуги были одинаковы, потому что у вас одинаковы продукты. Вы должны с этим автомобилем работать по определенному стандарту обслуживания. Кто следит за этим? Как это все организуется? Здесь вот и возникает франчайзинг.
Франчайзинг – это способ организации в постиндустриальном обществе услуг по обслуживанию тех товаров, которые были произведены раньше. То есть это система организации экономики услуг. Хотим мы или не хотим, если есть массовая потребность и тем более она распределена географически, мы должны создавать систему франчайзинга. Без системы франчайзинга вы не сможете стандартизовать услугу.
Мы чуть-чуть отвлеклись на теоретические аспекты, а давайте все же еще поговорим о Subway. Чем все-таки ваша франшиза отличается от франшиз других лидеров рынка?
– Таких франшиз, как у Subway, на нашем рынке общественного питания нет. Мы – единственная система. У нас 44 тысячи предприятий, работающих в ста с лишнем странах мира.
Есть понятие диапазон управляемости. В науке управления существует такой постулат, что для диапазона управляемости должно быть 7-12 человек или организаций. Один человек не может управлять количеством людей больше, чем 10-12. Если больше, то начинается хаос, начинается неуправляемость. Поэтому в армии взвод – это десять человек, десять взводов – это рота и так далее. Этот элемент есть во всех организациях бюрократического цикла, но в Subway 44 тысячи предприятий, каждое из которых административно не подчинено компаниям. Они все – независимые предприятия, правда их меньше, чем предпринимателей. Предпринимателей всего 20 тысяч.
У каждого предпринимателя в среднем по две с небольшим франшизы. Так вот все эти 20 с лишним предпринимателей (или 44 тысячи точек) управляются всего через один уровень. Есть независимые предприниматели, каждый из которых организует небольшое производство. Над ним есть уровень агентов по развитию территорий и над этими агентами по развитию территорий – штаб-квартира Subway. Все.
Subway – это малое предприятие в стране базирования. Каждый агент по развитию территорий – это малый предприниматель. Штаб-квартира – тоже малое предприятие на территории США. Там, конечно, есть свои особенности. В США считается, что предприятие с 500 работниками – это тоже малое предприятие в зависимости от отраслей.
Subway – это такая иерархия малых предприятий. Поэтому когда Subway пришел в Россию, американское правительство тут же предложило ему страховку, потому что Subway нес в Россию идеологию малого предпринимательства. Мы продолжаем дальше этим заниматься и я считаю, что мы делаем благородное дело в России. Мы рождаем и обучаем малых предпринимателей нашей страны.
Сколько же у вас предпринимателей и ресторанов в России?
– В России у нас порядка трехсот предпринимателей и 550-600 действующих ресторанов, но проданных франшиз гораздо больше, потому что франшизы – это малые предприятия, у них свои собственные жизненные циклы и планы. У нас были предприниматели, которые занимались Real Estate’ом, и которые в периоды низкого рынка решили заняться ресторанным бизнесом. Но когда Real Estate вернулся на свои круги, они сказали, наш основной бизнес – Real Estate, мы вернемся в него.
У нас были предприниматели, которые торговали нефтью или пришли к нам из финансовой сферы. Одно время у нас был предпринимателем лучший юрист, которого уволили из крутой юридической компании.
Эта среда малого предпринимательства живет собственной жизнью, потому что каждый из предпринимателей имеет еще один бизнес, он занимается им и в его планы входит совмещение нескольких предприятий для того, чтобы развивать свое дело.
Раз уж мы заговорили о жизни малого предпринимательства, отличается ли, скажем, иностранные франчайзи от российских?
– У американцев, например, своя градация. У них есть такая категория - Life Support Business. Я это называю «бизнес для поддержки штанов». Люди занимаются предпринимательством для того, чтобы обеспечивать определенный уровень жизни для своей семьи, чтобы детей отдать в школу, в ВУЗ, чтобы иметь определенный уровень развлечений. Бизнесом они занимаются не для того, чтобы построить Microsoft. Люди этим живут, это их стиль жизни.
В России так воспринимается бизнес, на ваш взгляд?
– Пока с трудом, но мы к этом придем, потому что эта идеология позволяет создать средний класс. Он занимается бизнесом не потому что нужно построить Microsoft, Apple или открыть Google. Эти люди занимаются бизнесом, потому что им хочется жить, потому что у них соседи такие же как они.
Кстати, например, в США, часть франчайзи составляют пенсионеры. Во многих странах есть предел – исполнилось 60 лет, тебя отправляют на пенсию и дают дорогу молодежи. Но человек, который идет на пенсию, еще активен. Не во всех, но во многих странах есть опция – ты можешь либо получать пенсию понемножку каждый месяц, или получить пенсию сразу всем куском. Если ты получаешь пенсию куском, то ты можешь проинвестировать ее в открытие своего бизнеса и дальше уже жить за счет этого. При этом ты продолжаешь социализироваться. Например, ты открыл Subway в родной деревне, к тебе все ходят, все знают, что у тебя лучшие сэндвичи, ты общаешься с клиентами каждое утро. Они знают, что ты уважаемый человек, ты знаешь всех соседей. Это совершенно другой стиль жизни.
У нас человек уходит на пенсию с концами. Наш человек, когда уходит на пенсию, не может открыть собственный бизнес.
Фото: Виктор Вытольский