27 июня в России отмечается День молодежи. Какое оно, сегодняшнее поколение? У каждого свой ответ на этот вопрос. Но бесспорно одно – это поколение, которому предстоит строить (и оно даже уже строит) Россию будущего. «ФедералПресс» пообщался с председателем комитета по молодежной политике и взаимодействию с общественными организациями Санкт-Петербурга Юлией Аблец, одним из победителей первого конкурса управленцев «Лидеры России». Почему молодежь едет в Питер, какую роль в судьбе молодых играет «Сапсан» и бонус – как врио губернатора Александр Беглов делает интересные предложения – читайте в нашем материале.
Юлия Сергеевна, как воспринимаете победу в конкурсе «Лидеры России»? Это для вас заслуженная награда за труды предыдущих лет или все-таки начало пути к чему-то новому, ранее неизвестному?
– Однозначный ответ, наверное, нельзя дать на этот вопрос. Конкурс, с одной стороны, есть вызов. И этот вызов до сих пор сохраняется. Вызов в том, чтобы доказать, что ты можешь и взять эту вершину. Это очень серьезное испытание личных амбиций и своего «я». На конкурсе я поняла одну важную вещь: работа в команде – это баланс, баланс твоих личных амбиций и интересов, баланс интересов команды. Поиск этого баланса меня не покидает и сейчас.
Конкурс «Лидеры России» – это еще и социальный лифт. До него я по совокупности причин не мыслила себя на госслужбе. Во-первых, казалось, что для меня это недоступно. Я начинала профессионально реализовывать себя в бизнес-структурах, и мне казалось очевидным, что в этом направлении моя дорога и лежит. Даже если бы я захотела на госслужбу, я не понимала, как туда можно попасть. У меня, как и у многих россиян, был некий образ не очень позитивного чиновника, госслужащего.
Что изменило ваше отношение к чиновничеству настолько, что даже согласились и на себя взвалить эту ношу?
– Повлияло, скорее всего, наставничество.
Кто был вашим наставником?
– Моим наставником был глава Федеральной антимонопольной службы Игорь Артемьев. Он уделял очень много времени тому, чтобы отвечать на мои вопросы, помогать, советовать. Помимо этого, он пригласил меня и ряд моих друзей по конкурсу в ФАС на стажировку, показал, как строится работа. И, наверное, именно эта стажировка стала для меня переломным моментом: я увидела, какова сфера влияния. Когда ты работаешь в бизнес-структуре (какой бы крупной она ни была), контур твоего влияния так или иначе ограничен этой структурой. На госслужбе зона твоего влияния гораздо шире. Моя 8-летняя дочка меня спросила как-то: «Мама, почему ты решила поменять работу?». Я ей объяснила вот так: «Доченька, на предыдущем месте работы мама могла оказать влияние на жизнь 20 тысяч человек и делать их жизнь пусть немного, но лучше. Сейчас я отвечаю за молодежь Санкт-Петербурга. А это – более миллиона молодых людей».
Но и ответственность, с другой стороны, возросла в разы…
– Да, так и есть. Почему я и говорю, что передо мной каждый день ставит вызов – доказать, что я здесь не зря. И этот вызов заставляет двигаться, вставать в 5 утра и работать до позднего вечера. Выходя на улицу, я вижу молодого человека и понимаю, что моя задача – сделать так, чтобы для всех молодых петербуржцев в их родном городе были все возможности для реализации. У петербуржцев есть мем о том, что главный социальный лифт – это «Сапсан» (скоростной поезд между Москвой и Петербургом. – Прим. ред.): сел и уехал – все возможности в Москве. На самом деле в нашем городе возможностей не меньше. Просто нужно создать соответствующие условия, инфраструктуру, чтобы эти возможности стали доступны.
Ваше желание понятно. Но мы ведь с вами понимаем, что его одного не достаточно, – в государстве есть понятие «система». И как раз систему зачастую крайне сложно изменить, заставить двигаться. За эти полгода уже пришлось столкнуться с неповоротливостью системы?
– Это действительно так. Система сложная и не всегда быстро подвержена изменениям. Но это, на мой взгляд, даже хорошо: если она будет гибкой, динамичной, тогда у нас с вами может возникнуть очень много сложностей – в бытовой жизни, в сфере транспортного, социального обеспечения. Все это требует все-таки устойчивости от системы управления. С другой стороны – везде работают люди. Я верю в людей и в то, что общий язык можно найти практически с каждым. Мы постоянно взаимодействуем с коллегами из других подразделений правительства и всегда находим понимание. Общая заинтересованность формируется за счет бесконечной коммуникации друг с другом.
Вам, полагаю, еще немного проще потому, что вы пришли не просто на новое место, но в новую команду, к новому руководителю.
– Конечно, это тоже играет свою роль. Я бы даже сказала, что именно сейчас город открыт для изменений и власть открыта для изменений. Это не лозунги и не пустые слова – это то, что происходит вокруг нас, что мы все видим ежедневно. В этом смысле вы правы, я в нужный момент присоединилась к команде правительства Санкт-Петербурга, Александра Дмитриевича Беглова.
Как, кстати, предложение поступило?
– Мне позвонил сам Александр Дмитриевич. Позвонил на мой мобильный телефон, представился и предложил встретиться, обсудить перспективы совместной работы. Я приехала в Смольный, и мы в кабинете Александра Дмитриевича поговорили о том, какие задачи стоят перед городом и чем я могла бы быть полезна. Я немного подумала над предложением и согласилась.
Я свято верю, что мир полон возможностей, а успех состоит в том, чтобы эту возможность и удачу схватить за хвост. Вероятность успеха у всех одинаковая. Вопрос – сколько раз ты протянешь руку и ухватишься за нее. Поэтому мне показалось, что неправильно будет не воспользоваться возможностью – поработать на другом уровне, в других масштабах и помочь городу, который я очень люблю. Я ведь тоже пыталась работать в Москве.
Тоже не смогли пройти мимо «Сапсана»?
– (Смеется.) Совершенно верно, и меня тоже сманил. Я села в «Сапсан», уехала в Москву, но вернулась обратно.
За что любите Петербург?
– Это мой город. Мне в Санкт-Петербурге очень хорошо. Я думаю, в первую очередь это уникальное сочетание культурных, исторических, географических факторов. Петербург похож на молодого ученого, которому хочется скорее совершить свое открытие, поэтому он 24 часа в сутки работает. На Петербург серьезное влияние оказывает географическое положение: близость Европы, соединение исконно русских традиций и европейских подходов – в этой интеграции рождается особенный петербургский стиль управления. Климатические условия: когда дождь и темно, хочется работать, книжки читать. В совокупности факторов мы приходим к тому, что Петербург гораздо быстрее развивается, чем другие города. Наконец, сами горожане: петербуржцы недоверчивы, петербуржцы очень умны, петербуржцы интеллигентны, петербуржцы где-то смотрят на все свысока, и если ты заслужил их доверие, это дорогого стоит.
Нельзя забывать, что Питер, как и Москва, как губка, всасывает иные культуры: трудовые мигранты из стран ближнего зарубежья, внутренняя миграция – как вот это все отражается на уникальном петербургском микроклимате?
– Кто приезжает в Петербург? Во-первых, это студенты. Причем, если в Москву едут лучшие, получившие высшие баллы по ЕГЭ, победители олимпиад и т. д., в Петербург приезжают те, кто живет в СЗФО, либо те, кто по каким-то причинам побаивается ехать в Москву. Это ребята, которые догоняют. Поймите только меня правильно: это не худшие, это те, кому чуть-чуть не хватило и кто понимает, что для достижения успеха им нужно более усердно работать. И вот те возможности, о которых я говорила, они цепко хватают. Из этих ребят формируется общество неравнодушных, активных горожан. Они могут уехать из Петербурга, если не найдут отклик, не смогут реализовать свой потенциал. Мы понимаем, что за быстрым рублем едут в Москву. В Петербург едут за статусом Северной столицы, за нашей культурой, за нашей историей. Тот, кто по состоянию души петербуржец, тот никогда отсюда не уедет.
Старшее поколение традиционно сетует, что сегодня молодежь «не та», а вот в их годы!.. Какая в ваших глазах современная молодежь?
– Про нас-то с вами, я думаю, то же самое говорили.
Без сомнений!
– Это нормально. Теория поколений имеет место, и каждое поколение действительно по-разному смотрит на жизнь. Современная молодежь очень умная. У ребят сегодня безграничный доступ к информации, они умеют с этой информацией работать. Даже у нас на совещаниях, когда возникает вопрос, на который нет очевидного ответа, ребята берут телефон, тут же находят ответ. Я же по привычке записываю в ежедневник: мне нужно найти вот такую информацию. В то же время ребята несколько инфантильны, многие жизненные вопросы они не могут решить. Нам нужно поддержать интеллект и креативность молодых людей, с одной стороны, с другой – научить их самостоятельности, научить их формировать команду, находить ресурсы, работать над самодисциплиной.
Кроме того, раньше дети, молодежь знали слово «надо». Они жили с этим словом, и им достаточно было знать – это надо сделать. Современному молодому человеку нужно объяснить – зачем. Пока ты не ответишь – зачем, молодой человек не совершит никаких действий. Эти смыслы нужно ребятам помогать находить – не навязывать, а предлагать выбрать свой смысл, свою ценность, показать, какие это могут быть ценности. Поэтому нам нужно искать особые факторы мотивации.
А на ваш взгляд, что должно быть первично – «надо» или «зачем»?
– Сначала – ответ на вопрос «зачем?». Мы должны помочь найти ребятам смыслы. Но чтобы это «зачем?» состоялось, нужно, чтобы в их жизни было «надо», нужна самодисциплина: иногда нужно делать выбор не в пользу то, чем хотелось бы заняться, а в пользу того, что надо делать, чтобы это «зачем?», чтобы цель была реализована.
Может быть, пора наставничество возвращать? Родители зачастую не могут объяснить своим чадам «зачем?».
– Наставники очень нужны молодым людям. Они подскажут, от ошибок предостерегут. Молодежь же горячая, эмоциональная. Когда есть рядом опытный человек, это помогает быстрее прийти к нужному результату. И вот как раз наша задача – создавать такие площадки, где ребята смогут находить себе наставников.
Если вернуться к вашему назначению… Нередко новый руководитель начинает махать шашкой, чистить команду своего предшественника, не разобравшись даже в компетенциях людей. У вас как было?
– Я постаралась сохранить всех. Я убеждена, что не нужно разрушать то, что стабильно работает. Команда комитета по молодежной политике Петербурга существенно поднялась в рейтинге органов исполнительной власти по молодежной политике регионов, который ведет Федеральное агентство по делам молодежи. Зачем разрушать команду, которая свою работу успешно делала?
Не создай себе кумира. Но на кого все же равняетесь?
– У меня есть кумир, и я не стесняюсь этого, – это Валентина Ивановна Матвиенко. Уникальная женщина. Очень умная, очень деятельная, очень красивая, с отличным вкусом. На встрече в Совете Федерации накануне 8 Марта в этом году она всех очаровала. Она читала нас между строк. Она чувствовала нас на невербальном уровне. Ее реплики показывали, что она нас поняла гораздо глубже, чем то, что мы озвучивали. Ну и заслуги ее перед городом неоценимы.
Какие ближайшие цели перед собой ставите?
– Мы решили не изобретать велосипед и запустили кадровый конкурс «Мой город – мои возможности».
По примеру «Лидеров России»?
– Да, конкурс для петербуржцев и не только – для тех, кто готов жить и развиваться вместе с городом. Участники, помимо управленческих заданий, должны будут реализовать социальный проект. Мы хотим наводнить город добрыми делами. Сто наших победителей будут зачислены в резерв управленческих кадров Санкт-Петербурга, смогут претендовать на управленческие позиции и в правительстве города, и в организациях-партнерах. Уникальная история. Петербуржцы активно заявлялись на конкурс, а это говорит о том, что горожанам не все равно.
Не жалеете, что ушли из бизнес-структуры?
– Мне кажется, вообще не надо ни о чем жалеть. Жалеть надо только о том, что ты что-то не сделал. Даже если не понравилось, не получилось – это ценный опыт. Надо двигаться вперед, пока есть такая возможность.
Фото: ФедералПресс / Виктор Вытольский