На этой неделе умер последний советский маршал – Дмитрий Язов. Многие помнят его по участию в ГКЧП и неудачному путчу, в котором он фигурировал, будучи министром обороны. Однако в его карьере были и деликатные поручения вроде службы на Кубе в разгар Карибского кризиса; он прошел Великую Отечественную войну и имел массу достижений. О том, каким последний маршал СССР был в неформальной обстановке и как он воспринимал крушение Советского Союза, рассказал в интервью «ФедералПресс» руководитель представительства Национальной ассоциации объединений офицеров запаса Вооруженных сил в Свердловской области «Мегапир» Олег Залесский.
Олег Львович, знаю, что вы были знакомы с маршалом Язовым. Расскажите, каким он был человеком, какое впечатление на вас производил?
— Да, я лично был знаком с Дмитрием Тимофеевичем, неоднократно общался с ним, доводилось и в неформальной обстановке. Первый раз я с Язовым встретился лично в июне 1991 года – за два месяца до путча на первой и, как оказалось, последней комсомольской конференции Вооруженных сил: я был помощником начальника политотдела по комсомольской работе Свердловского высшего военно-политического училища. Я поспорил с коллегой по делегации на три бутылки коньяка, что подойду к министру обороны и возьму автограф. Я купил книжку – как сейчас помню, «Воинские ритуалы», автор – многолетний комендант Москвы генерал-лейтенант Серых. Тогда только начали выходить такие книги – красивая, с картинками, хорошее издание. Я подошел к министру (там была охрана, но меня спокойно пропустили), представился, попросил для музея училища автограф. Он написал очень хорошие, теплые слова, а я выиграл спор. Потом, через много лет, я ему об этом рассказал, дедушка посмеялся, что я продешевил. «Мы люди скромные», – ответил ему. Книгу эту я отнес в музей училища, а через какое-то время ее украл один из офицеров и продал американцам за 200 или за 300 долларов.
Потом уже и неофициальные встречи были? Каков он был «без погон?»
— Так получилось, что когда я стал официальным представителем Национальной ассоциации офицеров запаса Вооруженных сил «Мегапир» в Свердловской области, я отправился в военный госпиталь им. Мандрыка навестить своего товарища, который там на профилактике лежал. Сидим с ним, разговариваем. Вдруг открывается дверь – и заходит маршал Язов в тренировочном костюме. Я сам себе говорю: «Если бы ты пил, то была бы белая горячка – маршалы мерещятся», – а вслух гаркнул: «Здравия желаю, товарищ маршал Советского Союза». Он мне говорит: «Чего кричишь?». Я отвечаю, что, мол, неожиданно как-то: сидим, не мешаем никому – и тут маршал Язов. Быстренько собрали на стол, посидели хорошо. Язову было 90 лет, он выпил четыре рюмки – грамм 150–200 водки. Я своему товарищу шепчу: не будет плохо? А тот успокоил меня: Дмитрий Тимофеевич свою меру знает. Разговорились, и я сказал, что у меня отец под Сталинградом воевал. Язов начал спрашивать. какой номер дивизии, какой номер полка. Я ему объясняю, что отец умер давным-давно, а я «тут помню, тут не помню», и маршал меня пожурил, что плохо знаю военную историю. А что меня совсем добило тогда: я ему задал вопрос, правда ли он «Евгения Онегина» наизусть помнит (такие слухи ходили). Он мне отвечает: «Тебе какую главу?». Словом, я был свидетелем, как маршал Советского Союза в свои 90 лет наизусть прочитал несколько глав из «Евгения Онегина». Человек был интересный, хотелось бы, чтобы молодежь знала его немного лучше. Часто его представляли таким деревянным солдафоном с «одной извилиной в фуражке», но он был другим.
Тем не менее запомнят его, наверное, по участию в неудачном путче 1991 года, после которого последний советский маршал был обвинен в измене родине. Возможно, это был один из ключевых и наиболее трагичных эпизодов его жизни. Вам приходилось обсуждать эту историю?
— Тогда же, в больнице, я сказал ему, что не могу не спросить про 91-й год. Я был капитаном тогда, в ночь на 19 августа я был ответственным по политотделу училища, у меня было свое видение, у руководства свое. Он помолчал и сказал: «Не было у нас опыта проведения военных переворотов». Он был человеком из системы, и у него немного не хватило, чтобы спасти Советский Союз. Он рассказал еще одну интересную вещь. 19 августа утром главам военных округов даже в самых националистически настроенных республиках – в Прибалтике, Грузии, не говоря уже про Украину, – отзвонились все главы республик и сказали, что готовы выполнять решения ГКЧП. Наложили в штаны тогда все. Потом, часам к 12, увидели, что ничего не происходит, Ельцина не арестовали, и после этого пошли разброд и шатание. Но утром, к 10 часам московского времени, абсолютно все готово. Позже он говорил, что «не нашлось среди нас Пиночета, который бы не побоялся навести порядок». А Борис Николаевич не побоялся через два года расстрелять собственный парламент.
Там, кстати, уже позже выяснилась еще одна интересная вещь. Уже когда ликвидация КПСС происходить начала, анализировали данные и выяснили такой момент: самый большой процент сдачи партийных взносов пришелся на утро 19 августа 1991 года. Очень многие демократы не любят вспоминать о том, как 19 августа утром они с перепуганным от страха личиком неслись в партийную организацию и платили долги по партийным взносам – у многих задолженность была за пару лет.
Дмитрий Язов был последним министром обороны – фронтовиком. Он всю жизнь посвятил армии, но на посту министра обороны ему пришлось видеть ее разрушение. Насколько тяжело это было для него?
— Да, он прошел всю войну, от первого до последнего дня. В 41-м году он приписал себе лишний год, чтобы его взяли в военное училище. Прошел всю войну, воевал под Сталинградом. Он прошел все ступени, от лейтенанта до маршала, от командира взвода до командующего войсками. Еще будучи молодым, он был командиром полка, который скрытно переброшен был на Кубу во время Карибского кризиса, а в дальнейшем он принимал непосредственное участие в создании нового облика Вооруженных сил. И то, что происходило в конце 80-х годов, он воспринимал как личную трагедию. Он человек из системы и не мог не выполнять поручений партии. Где-то в силу возможностей он противостоял. Но он понимал и мне неоднократно говорил, что Горбачев во многих отношениях поступал непродуманно. Как можно было, например, за три года вывести огромную Западную группу войск? Там полмиллиона солдат было. Но Горбачев это начал, а Ельцин закончил. Я считаю, что в политическом плане Язов был одной из самых трагичных фигур в нашей новой истории.
Фото: Bob Simons, Kremlin.ru