Группа югорских врачей в рамках гуманитарной миссии две недели работала в единственной уцелевшей больнице Мариуполя. Медики помогали коллегам лечить раненых жителей разрушенного украинского города. Ситуация там плачевная. В городе осталось только 200 врачей и медсестер, несколько месяцев они под обстрелами спасали жизни своих пациентов и мариупольцев. Как живут и работают медики в Мариуполе, и на что надеются жители города, рассказал в интервью участник миссии и главный врач Сургутской клинической травматологической больницы Дмитрий Гарайс.
С чем столкнулись врачи-волонтеры
Дмитрий Александрович, решение ехать в Мариуполь вы приняли за несколько минут. Почему не колебались?
— Эта мысль уже зрела во мне. И потом поступило предложение поехать туда от уважаемого мною человека, Алексея Добровольского [директор депздрава Югры ]. Я не сомневался, что это необходимо.
С чем столкнулись, когда ступили на порог единственной уцелевшей больницы в городе? Какими были условия?
— Условия были сложные. Электричество подавалось только небольшим генератором, поэтому медицинское оборудование, которое требует электрозатрат, не функционировало. Водоснабжение и канализация не работали. Воду приносили в бутылках и ведрах.
Для больницы это катастрофа. Как выходили из ситуации?
— Усилиями персонала. Медсестры и санитарки прилагали массу усилий и использовали много дезинфицирующих растворов, чтобы помещения содержать в чистоте.
В отсутствии рентгеновского оборудования помогали навыки, приобретенные в течение многих лет работы, определяли диагноз на ощупь. Вполне получалось обходиться без диагностического оборудования.
Сколько раз в день приходилось принимать пациентов и оперировать?
— От 30 до 70 пациентов в день. Количество обращений зависело от внешних условий.
С каким травами и ранениями чаще всего поступали пациенты?
—В большинстве случаев мы сталкивались с бытовыми травмами, связанными с разбором завалов, ремонтом крыши, падением с высоты. Люди сейчас пытаются уже навести хоть какой-то порядок в квартирах и домах. И банальные вещи – укусы кошек и собак, порезы и т.д. Свежих огнестрельных и взрывных ранений мы не видели, потому что боевых действий в городе уже нет. Но нам пришлось столкнуться с последствиями ранений, которые люди получили в феврале-марте. Хирурги провели большое количество ампутаций конечностей у раненых в связи с развившимися осложнениями из-за длительного пребывания в тяжелейших условиях в подвалах.
Защита от горя – улыбка
Какое у них было моральное и психологическое состояние? Отличаются они от обычных пациентов?
— Да. Очень бросается в глаза оптимизм у пациентов, которые проходили лечение и обращались к нам. У них в глазах есть надежда. Они надеются, что им помогут, и все наладится. У них большие ожидания. Мне показалось, они чаше улыбаются, чем пациенты в обычной жизни.
Это защитная реакция психики.
— Вы правы. Я не видел там плачущих людей. Они, видимо, уже выплакали все слезы. Это защитная реакция организма на серьезную стрессовую ситуацию, которая длится уже третий месяц. И, наверное, оптимизм присутствует еще и потому, что город находится под полным контролем властей ДНР и более-менее гражданская жизнь постепенно налаживается, люди видят сдвиги. Народ, который живет в Мариуполе, очень позитивный и трудолюбивый. У них все получится. Они будут жить намного лучше, чем жили до этих событий.
А какое у них отношение к происходящему, к спецоперации?
— Я не слышал, чтобы между ними шли подобные разговоры. Обходят они эту тему, стараются об этом не говорить... Если говорить о коллегах, то они настроены на восстановление больницы, на налаживание обычного хода работы, стараются навести порядок. Люди заняты делом, им некогда говорить о причинах происходящего и всем прочем. Сейчас не в этом их задача.
Орден для врача
Вы говорили, что медики Мариуполя, которые работали в наступление, заслужили ордена. Вы их считает героями?
— В больнице работало около двух тысяч сотрудников. Когда мы туда приехали, было не более 200. Это те, кто остался помогать людям. Именно им пришлось столкнуться с работой в боевых условиях, они оказывали медпомощь раненым гражданским. Привозили по 50-70 раненых. Во время боев они прятались под кушетками, чтобы самим не пострадать. Медики показали нам свой маленький музей того железа (осколки снарядов, пули), что они доставали из раненных... Это все очень впечатляет.
У многих медиков разрушено жилье, поэтому они жили прямо на своих рабочих местах, некоторые с семьями.
Они работали в очень непростых условиях, но при этом сохранили в себе силы, чтобы остаться и работать дальше. Теперь они являются костяком больницы, который обрастает новыми сотрудниками. Кто-то возвращается. Эта больница точно возродится.
У медиков своя республика
Оперблок больницы врачи назвали операционной демократической республикой. Какие смыслы они в это вкладывали?
— Это название дал весь коллектив во главе с заведующим. Поймите, оперблок – это место, вокруг которого сохранилась больница. Это одно из самых чистых мест. Туда в первую очередь подавали аварийное электроснабжение, поступали пострадавшие. Там находятся и реанимационная палата, и палаты интенсивной терапии, и травмпункт, и приемное отделение, чего в обычной жизни быть не может. Поэтому во время этой катастрофы вся жизнь теплилась в оперблоке и вокруг него.
С февраля медики жили там безвылазно, и, чтобы поддерживать себя морально, придумали такое название – операционная демократическая республика. Придумали даже гимн. Текст такой, что он не уходит от реальности. Там отражено то, что такое оперблок и операционная. Там лирики особой нет, жесткая правда жизни. Хирургия и травматология изнутри некрасивы.
Что поддерживало силу духа в них?
— Стрежень. Такие люди все переживут, на них все держаться будет. Таких не воспитать, они такими рождаются. Это те, кто неслучайно оказался в своей профессии.
Что дала вам гуманитарная миссия?
— Еще раз подтвердила мою мысль о том, насколько хрупки человеческая жизнь и мир между людьми. Честно скажу, еще бы не раз съездил, но надо дать возможность и другим там побывать. Это позволяет пересмотреть отношение к жизни.
Фото: ФедералПресс / Виктор Вытольский и Полина Зиновьева, © Комсомольская правда / Global Look Press
Спецоперация