В Забайкальском крае с 22 сентября по 8 октября проходит II Фестиваль Олега Лундстрема. Всего запланировано 16 концертов, которые состоятся в Чите, Петровск-Забайкальске, Нерчинске и других городах и будут посвящены великому джазовому исполнителю. О мероприятии, планах и музыке в интервью «ФедералПресс» рассказал внучатый племянник известного музыка, скрипач Петр Лундстрем.
Про музыку
Петр, расскажите, почему это не общероссийский фестиваль, почему все-таки было выбрано Забайкалье?
— По всей России проходит много фестивалей. Здесь мы также собираем исполнителей. Например, к нам приезжает иркутский драматический театр – гениальный и потрясающий. К нам приезжают, начиная от австралийской певицы Fantine и заканчивая ансамблем имени Александрова. Мы собираем людей из разных городов. Нет, никакого общероссийского фестиваля быть не может, у нас 89 регионов, как вы себе это представляете? Это фестиваль именно Забайкальского края, который является визитной карточкой региона. Олег Леонидович (Лундстрем. – Прим. ред.) гордился тем, что он – читинец. Вот такая у него была крылатая фраза.
Другое дело, что мы можем в будущем проводить выездные концерты уже по итогам прошедшего фестиваля, но пока это только мысли. В следующем году, если получится, конечно, не хочется раскрывать все планы, будем работать с Китаем. Поэтому вполне возможно, что мы дадим еще концерт и в КНР.
Что для вас Забайкалье?
— Впервые здесь я выступил в 2019 году, и для меня это всегда большая радость приезжать сюда. Конечно, родной город для меня – это Москва. Я всегда говорю, что я коренной москвич, хотя это не совсем правда.
Про воспитание
Сейчас меняется культура в связи с нашими реалиями. С какого возраста детей стоит приучать к музыке и нужно ли заставлять?
— В этом смысле ничего не меняется: как нужно было с детства, так это и остается. Профессиональное музыкальное образование, так же как хореография, фигурное катание – это профессии, которым ты либо учишься с самого детства, либо ты в этих профессиях не можешь состояться – это невозможно.
Конечно, человек в шесть лет не может принять осознанного решения, что он ежедневно будет заниматься музыкой, да его нужно не то что заставлять, а приучать к труду с детства. Ничего не меняется, нам нужно вкладываться во всех смыслах слова в классическое образование.
И как это сделать?
— Есть профессиональные методики. С ребенком начинают заниматься, ставят ему руки, учат играть по пустым струнам. Я был страшно ленивым и предпочитал больше гонять в футбол, чем играть на скрипке. Но хочу отметить, что бывают случаи, когда люди вырастают и ненавидят музыку, потому что их заставляли в детстве. Поэтому ребенок должен сам хотеть связать себя с музыкой.
Есть такое понятие как генетика в музыке, или такой дар не может передаваться?
— Конечно, я не научный сотрудник, чтобы ответить, как генетика может влиять на передачу музыкальных способностей. Да, это каким-то образом связано, но как – не знаю. У меня пять сестер, старшая, например, пианистка, а младшие музыкантами не стали. Кстати, они даже высказывали возмущение нашим родителям: «Почему Петю заставляли с детства, а нас нет?»
Но могу сказать, что многие вещи мне давались намного быстрее, чем другим ребятам. В реальности это как должно работать: чем более ты талантлив, тем больше ты должен вкалывать и у тебя больше ответственности перед публикой. Поэтому я не могу сказать, что в полной мере реализовал все: я никогда не ставил для себя планку.
Когда вы сами поняли, что музыка – это ваше?
— Я с самого начала знал, что буду скрипачом, и у меня не было никаких терзаний. Мой отец тоже скрипач, и я вспоминаю, что, когда мне было года четыре и отец мимо меня куда-то быстро проходил, я его начинал звать, и он держал мне скрипку, а я по ней проводит смычком.
Про политику и патриотизм
Были ли у вас случаи, когда вам мешала чего-то добиваться ваша фамилия?
— Такие ситуации происходят сплошь и рядом. Например, моей жене – потрясающей скрипачке – отказали в участии в одном фестивальном проекте после того, как увидели в паспорте фамилию и узнали, что она моя супруга.
Конечно, такие ситуации наблюдаются после начала СВО, потому что у меня либеральные взгляды.
Расскажите о своих взглядах подробнее.
— Сейчас у нас все ресурсные посты в культуре реально остались в руках людей, которые, мягко говоря, выступают против специальной военной операции. Никто не любит радикалов. Все это есть и сейчас, конечно, в меньшей степени, потому что СВО породила совершенно реальные тектонические сдвиги: страну покинул Чубайс. Надеемся, что за ним последуют и остальные его друзья.
Получается, что пошло такое очищение?
— Безусловно, конечно, очищение происходит.
Если мы уже затронули эту тему, то, на ваш взгляд, с какого возраста нужно приучать к патриотизму и что это такое?
— С одной стороны, тут нужно быть очень аккуратными, а с другой – ничего не стесняться. Если говорить о приучении к патриотизму, то все работает только на собственном примере. Это касается всего: отношений в семье, любви. Вот нам повезло, наши родители любили друг друга и любят до сих пор, и мы это видели, такое невозможно скрыть от ребенка, он все чувствует. Что такое патриотизм? Это любовь к родной земле. Как можно не любить свою страну, как можно не любить свою мать?! Да, к сожалению, находятся и такие, но это все-таки маргинальные случаи.
Продолжение нашего фестиваля «Донбасский экспресс» будет в Луганске, и если в Новгороде к нам приехало 80 учеников, то туда мы едем учить преподавателей, потому что мы проводим мастер-классы и уезжаем, а они остаются.
Расскажите о своих творческих планах и значимых для вас проектах.
— Что касается проектов, то в прошлом году у нас в Подмосковье прошел фестиваль «Донбасский экспресс». Надеемся, что в следующем году он пройдет уже в Москве. У нас идет активная концертная деятельность. Мы хотим и работаем, чтобы получить какую-то базу в Москве, где мы планируем свою деятельность.
Фото: из личного архива Петра Лундстрема