В новокузнецком парке им. Гагарина 17-летний подросток, работая в тире, лишился глаза. Оказалось, что помочь юноше в городской больнице не могут, так как у них нет необходимого оборудования. Пострадавшего отправили в Кемерово своим ходом, без сопровождения медиков. Врачи не смогли предоставить санавиацию. Жуткую историю в откровенном интервью «ФедералПресс» рассказала мать пострадавшего мальчика Ольга.
Стрелявший заявил, что виноват его маленький сын
Ольга, как это произошло? Что помнит сын?
— Это произошло 22 июня 2023 года, сын работал в тире в парке Гагарина. Он точно видел и точно помнит, что в него стрелял взрослый мужчина. После этого Ване* (имя изменено) стрелявший сказал, что он военный и что все будет хорошо. Дал ему 5 тысяч рублей, засунул в карман. Мужчина сам вызвал скорую помощь. Однако медикам стал говорить, что стрелял его 7-летний сын. Но Ваня точно помнит, кто это сделал.
После этого фельдшер скорой помощи записал номер телефона мужчины, его адрес и имя, информацию он передал Ване. За все это время стрелявший позвонил только один раз, когда Ваню везли в скорой помощи. Он уточнял, действительно ли его повезли в больницу. Мой сын ответил: «Да». После этого стрелявший больше ни разу не позвонил и не написал. Не поинтересовался состоянием Вани и не извинился.
«Сохранить зрение было уже невозможно»
Что сделали юноше в больнице Новокузнецка, чем помогли?
— Моего ребенка привезли в первую городскую больницу Новокузнецка, где его осмотрели и сделали снимки глаза. Затем его положили на операционный стол, но не смогли вынуть пулю. При этом они сразу знали, что не смогут вынуть пулю, так как в больнице нет соответствующего оборудования. Зачем они вообще делали первую операцию, если понимали, что такого оборудования в больнице нет? Почему они сразу не направили ребенка в Кемерово? Для меня это до сих пор остается непонятным. Необходимо было организовать санавиацию и отправить сына экстренно в областную столицу.
До следующего дня сын находился в больнице города Новокузнецка. В медицинском учреждении ему обработали глаз, перевязали голову. Но пуля продолжала находиться внутри. У сына были головокружения, рвота и тошнота. Рану ему зашили, не вынимая пули.
Главврач первой городской больницы в Новокузнецке сообщил мне потом, что он договорился об экстренной операции в областной больнице им. Беляева в Кемерове. Врач сказал, что мне необходимо самостоятельно найти возможность, чтобы увести туда сына в течение трех часов. (Дорога из Новокузнецка в Кемерово занимает от 2,5 до 3,5 часа).
Врач объяснил, что чем раньше мы сделаем экстренную операцию в больнице с нормальным оборудованием, тем больше шансов у нас сохранить глазницу. Хотя бы ее. Сохранить зрение было уже невозможно.
Никакой авиации нам предложено не было, врач поинтересовался, есть ли у меня автомобиль. А у меня нет машины и прав. Тогда главврач сказал, чтобы я искала помощи через друзей и родственников.
В больницу нас повез владелец тира, в котором работал сын, я попросила его.
Как прошла вторая операция?
— Мы с сыном легли в больницу платно. Операцию делали почти наживую, глаз обкололи, но полный наркоз не ставили, так как побоялись применять его во второй раз. Ведь в Новокузнецке уже ставили наркоз. Врачи резали глаз и вынимали пулю. Я пролежала с сыном в больнице около 10 дней платно, так как ухаживать за ним было некому.
Врачи сказали, что если бы мы приехали чуть раньше, сразу после того, как все это произошло, нас бы санавиацией отправили в Кемерово, глазницу внешне действительно можно было бы сохранить.
«Уже слишком поздно искать свидетелей»
После случившегося начали какую-нибудь доследственную проверку и возбудили ли уголовное дело?
— Изъятую пулю в Кемерове мне отдали на руки и сказали передать ее в Следственный комитет для дальнейших выяснений обстоятельств, снятия отпечатков пальцев и т. д. Также я собрала все документы, которые мне дали после операций. Счета за платное лечение и выписки. Абсолютно все документы я предоставила в Следственный комитет. Однако за все четыре месяца наше дело так и не продвинулось в расследовании. Виновник не наказан – он живет своей обычной жизнью, следователю он сообщил, что стрелял его сын, но это не так.
За все эти четыре месяца следователи так и не опросили никаких свидетелей в парке Гагарина, не смотрели камеры видеонаблюдения. И сейчас нет никаких доказательств того, кто в действительности стрелял в моего сына. В сентябре следователь заявил мне, что сейчас уже слишком поздно искать свидетелей.
Почему они не сделали этого раньше – я не понимаю! Я просто хочу, чтобы тот, кто испортил моему сыну жизнь, был наказан.
То есть за это время не было осуществлено никакой проверки. Мало того, что не проверили человека, который выстрелил, не забрали у меня пулю, следователи так и не проверили медиков, по какой причине нам не была предоставлена санавиация. Почему ребенок с инородным телом в голове должен был ехать самостоятельно до больницы в Кемерово?
Моего сына допросили только недавно, и лишь потому, что я на этом настаивала. После его ответов решили, что, возможно, заведут уголовное дело по статье 118 УК РФ.
Для справки: согласно Уголовному кодексу Российской Федерации, статья 118 – это причинение тяжкого вреда здоровью по неосторожности – наказывается штрафом в размере до 80 тысяч рублей. Мотивы поступка стрелявшего, по словам матери потерпевшего, так и не установлены.
Как сейчас чувствует себя пострадавший?
— Сейчас у ребенка ужасный стресс, он не может смотреть в зеркало, ему страшно за свое будущее. До того, как все случилось, он планировал поступать в новокузнецкий институт на учителя иностранного языка.
Редакция «ФедералПресс» направила ряд уточняющих вопросов в прокуратуру Кемеровской области и управление Следственного комитета по Кузбассу, на момент публикации ответы получены не были. 9 октября стало известно о том, что председатель Следственного комитета РФ Александр Бастрыкин взял дело на контроль.
Фото: ФедералПресс / Мария Гридина, Полина Зиновьева, Светлана Возмилова
Эксклюзивы «ФедералПресс»