В субботу в Екатеринбурге началась совсем другая жизнь - уралмашевская группировка похоронила одного лидера и начала жить с другим.Этих изменений пока не заметил никто обывателей, и если не сбудутся пессимистические прогнозы, то еще долго свердловчане будут жить по-старому.Наш экспертный канал, корреспондент которого присутствовал при смене вех истории, предлагает своим читателям окунуться в атмосферу произошедшего.Об охране похорон, звонке Александра Вараксина, вдове и дочери, друзьях с ВИЗа, подставе Якова Силина и смелости Игоря Ковпака, покаянии и народном гулянии, разбитом подбородке Александра Хабарова и Гарике с Уралмаша, - читайте в специальном репортаже УралПолит.Ru.Еще в четверг утром, когда только-только появились первые официальные подтверждения смерти Александра Хабарова, стало ясно, что именно похороны станут отправной точкой для начала новой страницы летописи жизни уральского криминала.Иначе и быть не могло: только попрощавшись со своим другом, лидером, наставником, окончательно осознав, что его больше нет рядом, уралмашевские могли начать жить дальше, мстя за смерть своего неформального руководителя и сохраняя позиции в экономике.Возможно, поэтому похороны прошли так рано - через двое суток после смерти.Факт сам по себе удивительный и никем официально необъясняемый.Да и что тут объяснять: любое промедление в нынешней ситуации могло привести к новым смертям.Когда в пятницу днем стало известно место и время похорон, основной темой разговоров стало обсуждение дальнейшего развития событий.Что будет дальше?Как пройдут похороны?Смогут ли уралмашевцы справиться с эмоциями и не залить город кровью непосредственно в субботу, да и последующие дни?Не воспользуются ли противники сбором всех лидеров группировки в одном месте?Ответов на эти вопросы не было ни у кого.Надежда и защита обывателей, доблестная милиция сообщала, что готовится к самому худшему.Это утешало мало.Ради Хабарова отменили фитнесс Впрочем, милиция в морозный выходной день и правда работала.Всех приходящих в ДК Лаврова, где с 9 утра мож
В субботу в Екатеринбурге началась совсем другая жизнь - уралмашевская группировка похоронила одного лидера и начала жить с другим.
Этих изменений пока не заметил никто обывателей, и если не сбудутся пессимистические прогнозы, то еще долго свердловчане будут жить по-старому.
Наш экспертный канал, корреспондент которого присутствовал при смене вех истории, предлагает своим читателям окунуться в атмосферу произошедшего.
Об охране похорон, звонке Александра Вараксина, вдове и дочери, друзьях с ВИЗа, подставе Якова Силина и смелости Игоря Ковпака, покаянии и народном гулянии, разбитом подбородке Александра Хабарова и Гарике с Уралмаша, - читайте в специальном репортаже "УралПолит.Ru".
Еще в четверг утром, когда только-только появились первые официальные подтверждения смерти Александра Хабарова, стало ясно, что именно похороны станут отправной точкой для начала новой страницы летописи жизни уральского криминала.
Иначе и быть не могло: только попрощавшись со своим другом, лидером, наставником, окончательно осознав, что его больше нет рядом, "уралмашевские" могли начать жить дальше, мстя за смерть своего неформального руководителя и сохраняя позиции в экономике.
Возможно, поэтому похороны прошли так рано - через двое суток после смерти.
Факт сам по себе удивительный и никем официально необъясняемый.
Да и что тут объяснять: любое промедление в нынешней ситуации могло привести к новым смертям.
Когда в пятницу днем стало известно место и время похорон, основной темой разговоров стало обсуждение дальнейшего развития событий.
Что будет дальше?
Как пройдут похороны?
Смогут ли уралмашевцы справиться с эмоциями и не залить город кровью непосредственно в субботу, да и последующие дни?
Не воспользуются ли противники сбором всех лидеров группировки в одном месте?
Ответов на эти вопросы не было ни у кого.
"Надежда и защита" обывателей, доблестная милиция сообщала, что готовится к самому худшему.
Это утешало мало.
Ради Хабарова отменили фитнесс Впрочем, милиция в морозный выходной день и правда работала.
Всех приходящих в ДК Лаврова, где с 9 утра можно было сказать "Прощай" лидеру уралмашевской группировки, по дороге встречали три поста ДПС.
Еще одна машина милиции вместе с бригадой скорой помощи встречала приехавших у входа в ДК.
От администрации дома культуры было только объявление о переносе занятия в фитнес-зале с субботы на воскресенье.
Рядом висела афиша о проведении концерта Уральского хора в субботу в 16 часов.
В ДК, видимо, решили, что шейпингом ради Александра Хабарова можно и пожертвовать, а отменять концерт - не стоит.
Сколько на прощании было сотрудников в "штатском", какие ведомства приехали охранять (хотя, скорее, присматривать за происходящим) сказать трудно.
Мои коллеги насчитали около семи различных видеокамер.
Это были не телеканалы и не операторы группировки, а хмурые люди, встретив которых однажды даже не запомнишь лица, и не вспомнишь при следующей встрече.
Зачем они снимали каждого входящего и выходящего можно только догадываться.
Но никто им не мешал - коротко стриженные парни, хорошо знакомого по многочисленным криминальным сериалам типажа, сами наблюдали за снимающими и одновременно следили за порядком на церемонии.
Мать, вдова, дочь Следить на самом деле было не за чем.
Фойе служебного входа, где был выставлен гроб с телом, оказалось невероятно маленьким и легко просматривалось.
Стены помещения были задрапированы черной и бордовой тканью, дубовый гроб с открытой верхней половиной стоял на кованном постаменте в центре, напротив входа.
Слева на стульях сидели родственники, приехавшие из Красноуфимска, поддержать мать Хабарова и его брат, как две капли воды похожий на погибшего.
Даже прически двух Хабаровых были чем-то похожи.
Рядом сидела и вдова Александра Хабарова - высокая, красивая брюнетка.
Стоит ли говорить о ее возрасте?
Пожалуй, да.
Вопреки устоявшемуся мнению о молодых подругах крупных руководителей, это была не нимфетка и не модель, а женщина "с душой в глазах".
Ни одного сына на похоронах не было - они попрощались с отцом еще до 9 часов, когда в ДК были только самые близкие, и уехали после того, как попасть в зал смогли все желающие.
Осталась лишь десятилетняя дочь Саша.
Еще когда Александр Хабаров в декабре прошлого года оказался в СИЗО, многочисленные друзья семьи очень переживали за девочку, очень любившую своего отца, боялись, как она справится со стрессом.
Но на прощании ни вдова, ни дочь практически не выдавали своих эмоций.
Было видно, что случившееся горе они переживают с того самого момента, когда в четверг пришли в СИЗО на свидание с мужем (отцом), а сотрудник изолятора сообщил, что свидание не состоится из-за смерти главы их семьи.
Скорбь читалась в глазах, смотревших в одну точку, на гроб, как будто разговаривали с лежащим в нем человеком.
Два Сергея Такими же безэмоциональными были и другие уралмашевцы.
Осунувшийся, посеревший Сергей Воробьев стоял в пяти метрах за семьей своего друга.
Небритый, с отросшими взлохмаченными волосами он смотрел на гроб.
У меня сложилось ощущение, что этот человек в течение первого часа не моргнул ни разу.
Не моргал и Сергей Терентьев, стоявший рядом с Сергеем Воробьевым.
В отличие от своего соседа он был гладко выбрит и смотрелся весьма уверенно.
Два Сергея, которых считали претендентами на место Александра Хабарова, молчали, погруженный каждый в свои мысли они смотрели в центр.
Туда, куда были устремлены все взгляды.
Их ничего не выводило из себя: ни всхлипывания матери Александра Хабарова, ни редкие трели сотовых телефонов, пронзавшие тишину мелодиями то из "Бумера", то из "Бандитского Петербурга".
Из своего ступора Сергей Терентьев и Сергей Воробьев вышли только ближе к десяти часам.
В реальность их вернул уралмашевец, показавший двум лидерам в сторону входа, где стояли журналисты.
Коллеги как раз узнали Сергеев и по очереди стали снимать их.
О чем уралмашевец говорил своим руководителям, не удалось прочитать даже по губам, но Сергей Воробьев долго смотрел на журналистов.
После чего перед камерами возникла чья-то спина, закрывшая операторам вид на Терентьева и Воробьева.
Может быть, это была специальная спина, из числа тех спин, что 15 сентября перекрывали камеры журналистам, снимавшим речь Александра Хабарова и Александра Вараксина.
Спина, которая в нужный момент появляется ниоткуда, до определенного момента отказывается уходить, а потом исчезает также внезапно, как и появилась, а снимать уже нечего.
Именно такой была эта спина.
Хотя может быть, это просто шпионские страсти и спина встала перед камерами, потому что в маленьком помещении ДК Лаврова становилось все многолюднее.
Цветочная гора Если в первый час прощания в зале было больше сотни человек и трудно было поверить в возможность прихода двух тысяч екатеринбуржцев, как в обещали РУВД, то ближе к десяти часам число желающих проститься увеличилось как минимум вдвое.
Плюс от дверей фойе до гроба образовалась живая очередь, огибая тело Александра Хабарова справа, стоящие в ней люди проходили между телом авторитета и его семьей.
Большинство шло спокойно.
Просто проститься.
Пришедших было так много, что цветы перестали складывать на гроб - на нем просто не хватало места розам, герберам, гвоздикам и другой флоре, продающейся в екатеринбургских магазинах.
Организаторы-уралмашевцы, по действиям которых было видно, что похороны для них не уникальный случай, советовали складывать цветы на стол, стоящий рядом с гробом.
За считанные минуты он был покрыт двадцатисантиметровым слоем зелени.
А люди все шли и шли.
Угрюмые, в черном, шли те, чьи имена никогда не будут известны широкой общественности, но те, кто решает, как этой самой общественности жить дальше: в мире и спокойствии или в ожидании войны.
От общей угрюмости практически звенящей тишины, забывалось многое.
Забывались милицейские сводки о деятельности Александра Хабарова и хотелось просто по-человечески проститься с человеком, лежащим в центре зала.
Для этого я встал в очередь, чтобы попрощаться с человеком, которого совсем не знал, но с сентября прошлого года сильно изменил к нему отношение.
Почти у самого гроба мое внимание привлек мужчина лет тридцати.
С завидным постоянством он поднимал над головами свой телефон и пытался сфотографировать Сергея Терентьева и Сергея Воробьева.
От "папарацци" я отвлекся всего на несколько минут, когда под причитания матери проходил мимо Александра Хабарова, лежащего в небольшом гробу.
Пройдя весь круг, я обнаружил "фотографа" в другом конце зала - он снимал с прежним упорством, но уже гроб и голову Хабарова.
Интересно куда он денет эти фотографии, на кого из звонящих поставит эти картинки?
Первые VIP Прошло уже полтора часа, но ни одного известного екатеринбуржца в ДК так и не приехало.
Еще накануне прощания я спорил с коллегой о возможности появления в доме культуры кого-то из областной, городской власти, силовых структур.
В общем, тех, кто пусть не явно, тайно, но все же поддерживал отношения с Александром Хабаровым, кто при жизни расточал эпитеты в его адрес, опасаясь возможных проблем.
Казалось, что какими бы ни были чувства этих людей в четверг, когда стало ясно, что человек державший в страхе город умер, но приехать проститься с ними им ничего не может помешать.
Казалось, что простое прощание не зазорно для любого политика.
Будь он губернатором или мэром.
Оказалось иначе.
Первым из широко известных горожан, кто все же решил приехать, был президент фонда "Город без наркотиков" Андрей Кабанов.
Наверно ему, как никому другому, в этот момент было не по себе.
Еще бы - в декабре прошлого года министр внутренних дел России Рашид Нургалиев объявил его одним из организаторов сходки 15 сентября.
Вместе с Хабаровым и Вараксиным.
Учитывая, что один Александр спустя месяц после заявления министра был обнаружен мертвым, а местонахождение второго до сих пор не установлено, перспективы Кабанова кажутся самыми грустными.
Но он пришел.
Равно как и бизнесмен Олег Почивалов, президент "Объединения заводов "Финпромко" Анатолий Павлов, директор детской школы самбо на Уралмаше Александр Козлов, бывший председатель горизбиркома Игорь Выдрин, экс-депутат гордумы Михаил Расов, депутат нынешнего состава Нафик Фамиев, сенаторы Палаты представителей Андрей Альшевских и Альберт Абзалов, директор сети супермаркетов "Кировский" Игорь Ковпак.
Последний особенно привлек мое внимание - хотелось узнать, почему этот человек все же решился приехать проститься с лидером группировки.
Догнать Игоря Ивановича, быстро направившегося к своей машине, удалось не сразу.
Услышав обращение в свой адрес, Ковпак остановился, выслушал вопрос и, не смотря на меня, бросил своему охраннику:
"Пошли".
Догонять его было бессмысленно.
Друзья с ВИЗа Тем более, что в это время приехали те, кого так долго ждали журналисты - депутаты городской думы Екатеринбурга.
Они еще в пятницу объявили, что обязательно попрощаются с коллегой, которого уважали.
Как выяснилось на прощании, уважали не все.
Вице-спикер Анатолий Клименко в последний момент отказался ехать, спикер Яков Силин улетел в командировку.
Его отъезд едва не сорвал визит других депутатов - по большей части тех, кому уже нечего терять:
Юрия Нижечика, Юлии Брусницыной, Екатерины Москвиной, Александра Шляпина, Дмитрия Сергина, Андрея Сухнева и других.
Уезжая из Екатеринбурга, Яков Силин не оформил необходимые бумаги на венок умершему депутату от городской думы.
Почему он так поступил не понятно, но даже объединившись, депутаты с трудом добились выделения денег на думский венок.
Наверно, ни для родных, ни для друзей он не был важен - венок был нужен самим депутатам, как доказательство что они еще что-то могут, и что каким бы ни был депутат - обращаться с ним необходимо достойно.
А, может, и близкие Александра Хабарова отметили знак памяти от парламента, ведь венок гордумы был одним из немногих, оформленных от юридического лица.
Свои венки прислали еще торговый центр "Успенский", да Свердловская областная ассоциация ветеранов.
Остальные в большинстве своем были либо от просто друзей, либо от друзей с конкретной географической привязкой.
Например, из Нижнего Тагила и ВИЗа.
Или вообще без подписи, со скромным текстом:
"Скорбим и помним".
"Надо покаяться" Кстати, скромно, просто проститься к ДК приезжали многие.
В толпе, которая уже сформировалась в фойе, прошел слух, что приезжал Андрей Трофимов (лидер группировки "синих", за которого Александр Хабаров заступался 15 сентября, и который был задержан за две недели до ареста уралмашевского лидера, но позже вышел на свободу).
Был ли его визит на самом деле сказать трудно.
На виду был лишь депутат Государственной думы Евгений Ройзман.
Во многом благодаря его усилиям тема насильственной смерти Александра Хабарова была оглашена публично.
Он первый из официальных комментаторов высказал свое недоверие версии самоубийства и настойчиво повторял ее.
Настойчиво настолько, что уже в четверг обычно молчаливая областная прокуратура сообщила о возбуждении уголовного дела по факту убийства.
На прощание приехал и депутат облдумы Сергей Лазарев.
В отличие от Ройзмана он не делал громких заявлений ни до, ни после смерти Александра Хабарова.
А потому я решил поинтересоваться у него, почему он оказался в ДК.
"Покаяться приехал за наше государство.
За то, что без суда и следствия его убили в камере, государственном учреждении.
Надо покаяться", - сказал Сергей Лазарев.
Его слова почти точь-в-точь повторили и другие, пришедшие на прощание.
Пройдя мимо гроба, никому не известная старушка прокричала:
"Вот что правительство наше с людьми делает".
И ушла под шепот таких же бабушек и дедушек, вспоминавших добрые дела Александра Хабарова.
Шепот этот слышался изо всех углов фойе.
Еще бы - к этому моменту пенсионеров в зале было уже как минимум треть.
Вопреки всем ожиданиям и прогнозам пенсионеры Уралмаша решили попрощаться с Александром Хабаровым по-человечески.
Одна из пришедших в ДК, Зинаида Михайловна сказала мне, что решила придти, потому что каким бы ни был погибший, а пенсионерам и детям он помогал.
"Теперь нам уже никто помогать не станет, а будь он жив - помогали бы и дальше", - заключила она.
"Сука, пишет все" 11.40.
Кажется, что людской поток не остановится никогда.
От группы учредителей уже не существующего ОПС "Уралмаш" отделился Сергей Воробьев и дал команду завершать прощание.
"Женщины, берите сначала цветы, а потом венки", - сказал он и собственноручно начал раздавать бабушкам охапки цветов, слой которых вырос почти на метр от столешницы.
Цветов было так много, что не хватало людей унести их.
Но медлить было нельзя - Сергей Воробьев, Сергей Терентьев, Игорь Новожилов, Игорь Маевский, Анатолий Попов уже понесли гроб со своим товарищем.
Следом шла длинная колонна соратников и лишь в конце - мать.
Невысокая, пожилая женщина в отличие от остальных не скрывала своих эмоций.
Потеряв в прошлом году мужа, она сквозь слезы повторяла:
"Как я пережила Александра Ивановича, а теперь у меня забрали и сына".
Ловя на себе ее взгляд, окружающие опускали головы, отводили глаза - ответить на материнский вопрос не мог никто.
Напряжение нарастало.
Еще хуже стало, когда на выходе обнаружились несколько операторов.
"Уралмашевцы" не признали в них своих, не были они и журналистами.
Их узнали те, кто был на суде, отказавшемся изменять меру пресечения Александру Хабарову.
Это были операторы силовых ведомств.
"Сука, пишет все.
Потом изучать будут.
Совести нет", - сквозь зубы процедил шедший со мной мужчина характерной наружности, и, выйдя из зала, поспешил в свою машину.
Больше я его не видел.
Равно как и многих других.
Из четырех тысяч человек, побывавших в ДК за три часа, только четверть добралась до Северного кладбища.
Среди тех, кто приехал на похороны был Евгений Ройзман, мэр Тавды Александр Соловьев, но не было ни одного депутата городской думы.
Провожать в последний путь не стал и Анатолий Павлов, хотя отпевание Александра Хабарова проходило в деревянном храме, построенном десять лет назад именно на деньги президента "Финпромко".
Народные поминки Впрочем, и без vip-гостей на кладбище было многолюдно.
Почти сотня машин заняла всю стоянку у входа на.
В небольшой храм, где началось отпевание, вошли лишь самые близкие родственники и друзья.
Чтобы народ не замерзал - у входа заработали четыре вагончика, обычно продающие хот-доги.
На этот раз в них ничего не продавали - любой желающий мог получить рюмку водки "Немирофф Люкс", стакан чая или кофе, кусок пирога с мясом, бутерброд с колбасой или ветчиной.
Тут и произошло первое расслоение прощавшихся: бабушки и дедушки остались у точек питания, чтобы получить последнюю помощь от Александра Хабарова, а люди в дорогих шубах проходили мимо вагончиков, направляясь прямо к храму.
Около него не было никакой торговли: цветы - бордовые розы - несли коробками и бесплатно раздавали охапками по полсотни, также как и свечи.
Гематомы Хабарова Ожидая окончания прощания, переминаясь с ноги на ногу от двадцатиградусного мороза, люди обсуждали происходящее.
"Слышал, говорят Вараксина убили", - спрашивал стоящий рядом со мной невысокий бородатый мужчина в короткой меховой куртке своего соседа.
"Вранье, - отвечал тот, одетый примерно так же.
Разве что мех на одежде был не коричневый, а черный. -
Вчера Рыжий звонил нашим, высказал соболезнования".
Дальше началось самое интересное - мужчины стали обсуждать результаты вскрытия тела.
Как выяснилось, родным выдали официальную справку о том, что причиной смерти стала асфиксия.
Никаких подробностей в документе не сообщалось.
Собственная же экспертиза, проведенная по заказу друзей сразу после передачи тела родным, выявила многочисленные гематомы на теле.
"Ты на его подбородок посмотри - его же там просто нет, весь разбит", - заключил бородач.
Удостовериться в разбитом подбородке мне не удалось - гримеры поработали на славу и Александр Хабаров казался только что уснувшим человеком.
Но все это лирика - реальность в субботу была гораздо более жесткой.
Стоять в мороз на улице было невыносимо, поэтому вместе с коллегами мы отправились в одноэтажное здание администрации кладбища.
Дальше порога нас не пустили - начальник кладбища принимал у себя высокопоставленных гостей в погонах.
Они пили чай и обсуждали грядущие похороны.
Мы же грели ручки, чтобы записать свои впечатления на бумагу.
Путь длиною 300 метров С начала отпевания прошло уже полчаса.
Члены семьи и друзья вышли из храма.
Сергей Воробьев, окруженный товарищами, обсуждал положение дел, а вдова Александра Хабарова с прежним выражением лица вместе с подругой ушла с кладбища.
Их места в храме начали занимать те, кто все это время стоял на улице.
Удивительно, но никакой давки не было - ровная, спокойная очередь из шести сотен человек медленно двигалась вперед.
По ступенькам в храм, через церковную лавку в маленький зал, большую часть которого занимал гроб, без остановки пройти мимо и ужаснуться от мысли, что человек, державший в страхе город-миллионник, лежит в небольшом гробу, и что будет впереди совершенно неясно, и снова на улицу.
Этот путь я, наверно, не забуду еще очень долго.
Как и те, кто прошел его передо мной и после.
Не забудут его и те, кто несколько минут спустя нес гроб до могилы.
300 метров - мимо постамента на месте захоронения Александра Крука, которого 4,5 года назад нес на своих плечах Александр Хабаров, к могиле Григория Цыганова и Сергея Иванникова.
Именно так шли Сергей Воробьев, Сергей Терентьев и другие, неся на себе гроб и крест с фотографией друга.
По дороге на развилке перед "почетной секцией" они прошли мимо еще трех вагончиков с едой и алкоголем.
Здесь от процессии окончательно отсеялись те, кто любил Александра Хабарова за помощь.
Люди выстраивались в очереди, но не шли за процессией.
Ничуть не смущаясь происходящего пожилая женщина в потертой шубе, прорывалась в очередь к вагончику с надписью "Кура-гриль".
По ней было видно, что до этого вагончика она поминала погибшего и у других точек с бесплатной водкой.
Женщина не обращала внимания на крик подруги, стоявшей в очереди в соседний общепит, и твердила:
"Очень хочется курицы, гриль хочу".
Лишь узнав от товарки, что везде поят только водкой и кормят пирогами, она матюкнувшись ушла в сторону - продолжать пить и есть то, что дают.
Мимо нее - к двум бюстам и странной стеле шли только хорошо знавшие Хабарова и . журналисты.
Их присутствие на похоронах уже начало злить некоторых.
К одному из операторов подошел молодой человек.
"Дайте похоронить по-человечески.
Не снимайте", - сказал он.
Да кто же послушает.
И все снимали.
Может быть, поэтому никаких клятв и обещаний никто из друзей Хабарова не произнес.
Только молитва батюшки, да выступление никому неизвестной бабушки.
Протолкнувшись сквозь стену скорбящих, она объявила, что трижды голосовала за Хабарова и начала читать стихи Анны Ахматовой.
Ее не остановили, лишь когда начали бросать землю.
Желающих бросать ее было так много, что первые лица группировки начали расходиться.
Они молчали, потому что и клясться было не о чем.
Гарик с Уралмаша Ясно, что за убитого отомстят всем его обидчикам, так стоит ли кричать об этом.
Тем более, что все те, кто сейчас является лидерами группировки, уже давно распрощались со своим прошлым, вошли в советы директоров холдингов и заводов, стали учредителями коммерческих фирм, а для покупки интересных активов используют не автоматы, а средства массовой информации, делая для них громкие заявления.
Качественное изменение ребят с городских окраин поймет любой, кто, как и я столкнулся бы после похорон с Сергеем Воробьевым.
Никакой ненависти в глазах, лишь опустошенность, потерянность.
При виде такого человека даже не возникает вопроса что будет.
Уралмаш, о котором екатеринбуржцы, рассказывали гостям города и периодически пугали оппонентов, ушел в историю.
Вместе со своим "лицом" Александром Хабаровым.
А может и не ушел.
Промерзнув, мы с коллегами решили выпить горячего чая и встали в очередь, которую через несколько минут прервал в доску пьяный мужик.
"Дай мне бутылку и стаканы", - повторял он в окошко вагончика, несмотря на многократные отказы.
"Дай, и скажи, что Гарик с Уралмаша взял", - возмущался мужчина с золотой печаткой на пальце.
Немного успокоившись, он довольствовался лишь пирогами, пообещав придти за водкой позднее.
То, что еще совсем недавно казалось пройденным этапом, снова замаячило на горизонте.
Вернется ли оно?
Ответ на этот вопрос знали лишь те, кто приехал после кладбища в ДК Лаврова на поминки.
Хотя в зале дворца культуры собралась тысяча человек, именно там люди, которых никто не знает в лицо, дали ответ на этот вопрос.
2005 | uralpolit.ru | Михаил Вьюгин