Журналистика меняется. Сейчас, спускаясь в метро или путешествуя другим видом транспорта, мы все чаще смотрим не в сверстанную глубокой ночью утреннюю газету, а в смартфон. У многих из нас в кармане гаджеты, достав которые, открывается доступ практически к любой информации в мире, публикуемой и непубликуемой в самых разных источниках. Зарегистрированные СМИ потеряли монополию на производства контента, теперь его может создавать любой школьник с телефоном и камерой в руке. О том, как жить в новой реальности, и какое место в ней приготовлено «традиционным» медиа, рассказал декан факультета международной журналистики МГИМО (У) МИД России Ярослав Скворцов в ходе лекции «Некоторые тенденции в современной журналистике», прошедшей в рамках проекта «Вечерние чтения» в Шуваловском корпусе МГУ:
О Wikileaks
«Если вы еще не смотрели фильм «Пятая власть», я вам очень советую это сделать. Он наглядно показывает, какова роль новых медиа и чем они отличаются от старых. Суть сюжета в том, что ведущие мировые издания – Der Spiegel, The Guardian, The New York Times не знают, что делать с Wikileaks, который публикует огромный объем секретных писем.
Вообще, чему в первую очередь учат на факультетах журналистики? Проверять информацию. В ситуации с Wikileaks это могут быть собственные источники, поскольку звонить официально в Госдепартамент США глупо. Вам, скорее всего, не ответят на вопросы или пошлют. Потом срабатывает фальстарт, кто-то не сдерживается и публикует, позволяя читателям самим сделать вывод, что из представленных сведений правда, что – слухи. В этот момент не замечать Wikileaks уже не получается. Таким образом, «новые» медиа бросают вызов традиционным.
О социальных сетях и блогерах
Что такое «новые» медиа? «Новые» медиа – это новая реальность, в которой работают, в том числе и старые медиа. Это новые условия, новая среда и новые требования. В свое время на одной из передач телеведущую Авдотью Смирнову спросили: «А что Вы читаете?». Она ответила – «Фейсбук».
Действительно, в социальных сетях мы подписываемся на тех, кто читает интересные новости. Если источник новостей нам неинтересен, если он делится неактуальным, мы от него спокойно отписываемся. По мнению Авдотьи Смирновой – это идеальный источник информации, поскольку вы сами можете регулировать свои новостные потоки. Смогут ли социальные сети заменить печатную продукцию? Смогут полностью, но не скоро. Один мой приятель считает, что чтение газет является чем-то вроде курения сигар и когда-то чтение газет в метро станет роскошью. Разумеется, от этого изменится культура подачи материала, его формы и т.д. Но я думаю, что пока рано хоронить бумажную журналистику.
Сегодня популярны такие люди как блогеры. Так чем блогер отличается от журналиста? Здесь можно провести параллель с хоккеем. Когда есть пятерка игроков и вратарь – это редакция, а когда вся пятерка рвется к шайбе, чтобы забить гол – это блогерство. За журналистом всегда стоит редактор, который скорректирует и направит в соответствии с командными правилами. Блогер же сам придумывает тему и пишет, о чем хочет.
Дискуссии в интернете как дебаты политиков
Говоря о взаимодействии с читателем, хочу сказать, что сейчас все онлайн-медиа имеют такую функцию как комментарии со стороны читателей. Большинство программ, идущих в прямом эфире, предоставляют зрителю возможность позвонить. Причем не только на радио, но и на телевидении. Мы можем выставлять собственную оценку комментаторам Чемпионата России по футболу. Появились целые дискуссии в интернете, которые мой знакомый сравнивает с политическими дебатами. Может ли здесь быть приход к компромиссу? Нет. Дискуссия ведется ради третьих лиц, которые все это слушают. Но при этом каждый спорщик остается при своем. И при освещении таких диалогов журналисты лишены своего традиционного инструментария. Потому что здесь бессмысленно кому-то звонить, спрашивать, поскольку итог таких дискуссий, как правило, никакой.
Журналистика – оперативная профессия. Быстрота – это болезнь журналистики, особенно сейчас. Американская модель в данном случае предполагает моментальное ввязывание. Европейская журналистика, в свою очередь, более медленная. То есть, если я в чем-то не уверен – лучше напишу об этом позже, проверив информацию. Флагманы двух школ – New York Times и Financial Times. И только в российской газете «Ведомости» эти две школы уживаются вместе, что является уникальным явлением.
Монополии на новости больше нет
Можно привести пример Беслана, когда у журналистов BBC оказалась запись того, как в захваченной школе сидят дети, рядом висят на проволоке самодельные взрывные устройства. Они ее так и не опубликовали, несмотря на сенсационность. Они понимали, что его увидят родители этих детей, которых спецслужбы в это время успокаивают. И, вот представьте себе ситуацию, если бы в 2004 году был повсеместно развит Wi-Fi. Любой бы террорист смог снять видео того, как в школе сидят дети и выложить его в интернет. Повторюсь, новые медиа – новые правила игры. Когда Вы размещаете информацию в социальной сети, это не только Ваша личная информация. Это информация и той группы людей, с которой Вы себя ассоциируете, приняв их правила.
Есть точка зрения, что современный потребитель «перекормлен информацией» и мой знакомый считает, что в аббревиатуру СМИ пора добавить еще одну букву «С» - средства сертификации массовой информации. Мне кажется, это интересный подход, поскольку журналист берет на себя задачу именно сертифицировать информацию. Как пишет мой друг Михаил Умаров в своей книге «PR в реальном времени», «У СМИ больше нет монополии на новости, а у пиара – на информационный повод».
Тема того, что киты могут быть признаком суицидальных настроений, освещенная «Новой газетой», стала на моей памяти за несколько десятилетий единственной публикацией печатной прессы, вызвавшей такой огромный резонанс. Блогеры такими серьезными темами пока не занимаются. К сожалению, функция поднимать людей из СМИ ушла.
Журналистов по-прежнему называют «четвертой властью». Но кто-то думает, что четвертая власть – это власть общества. СМИ должны быть выразителем общественного мнения. После того, как проблемами конкретного человека заинтересовался журналист, органы государственной власти начинают решать его проблему. Тот же Der Spiegel, очень уважаемое издание, существует для того, чтобы не давать власти расслабиться.
Перемена функции журфаков
Когда мы говорим об обучении на факультетах журналистики, то, по мнению декана факультета журналистики МГУ Елены Вартановой, сейчас на журфаках дают скорее общее гуманитарное образование. Эта функция перешла к ним от филологических факультетов. Прежде всего, на факультетах журналистики учат именно системе коммуникаций. А кто уж из этих людей станет журналистом – неизвестно. Нельзя сказать, велико или мало это число: 15% выпускников журфака, работающих по специальности. Когда Майю Плисецкую спросили, почему она не берет на воспитание одну балерину и почему не может сразу сказать, кто будет звездой, а кто нет, она улыбнулась и ответила, что ей каждый день дарят цветы, они стоят в вазе и неизвестно, какие из них распустятся, а какие завянут. Также и здесь.
К примеру, если в советское время мы готовили пропагандистов и контрпропагандистов, то современная международная журналистика – это журналистика регионоведческая. Мы учим студентов влюбить себя в ту страну, которую изучаем.
Могу сказать, что в новой реальности места хватит и новым медиа, и традиционным. Друг без друга они пока существовать не могут. При этом, несмотря на мнение, что региональные СМИ обречены, я так не считаю. В регионах все зависит от воли населения и поддержки властей. К тому же в социальных сетях активно развиваются региональные сообщества и то, что у них аудитория порой больше, чем у всех городских или областных СМИ вместе взятых, говорит о том, что журналисты недорабатывают. А так, у нас есть огромное количество очень интересных регионов и там, где будет запрос на сильную региональную прессу, все будет хорошо».
Фото: «ФедералПресс»