На прошлой неделе разрешилась история с уголовным преследованием журналиста Ивана Голунова: с него были сняты подозрения, он был освобожден из-под домашнего ареста. А в Екатеринбурге, к которому было приковано внимание из-за спора о строительстве православного собора в сквере у театра драмы, епархия решила подобрать для храма другое, «достойное» место. Можно ли считать эти события победой гражданского общества и говорят ли они о сложившейся системе взаимоотношений с ним власти, рассуждает социолог Александр Прудник:
«Во-первых, хотелось бы эти последние события и последующие за ними решения вывести из контекста победы и поражения. Потому что сразу встает вопрос: если это победа, то чья? Раз есть победа, значит, есть проигравшая сторона. На самом деле у нас общество единое так же, как и государство одно на всех. И эти последние события показали то, на что аналитики давно обращали внимание: несмотря на то, что очень часто современная политическая система России воспринимается как авторитарная и достаточно жесткая, центральная власть страны внимательно прислушивается к настроениям в обществе и старается адекватно и оперативно на них реагировать. То есть любые события, которые системно нарушают стабильность, несут угрозу ей, сразу же вызывают реакцию; источник угрозы нестабильности власть сразу же пытается убрать. И в этом отношении нынешняя власть страны находится в постоянном диалоге с обществом. Это своеобразный диалог, он не в привычных политических форматах, но тем не менее он идет постоянно. В данном случае мы видим, что на самом деле власть никогда не идет жестко на продавливание каких-либо сценариев, если это несет угрозу стабильности, потому что стабильность и сохранение управляемости являются ключевым фундаментом функционирования нынешней власти.
Если кто-то несет угрозу этой стабильности, никакие даже самые высокие позиции его не защитят. Так произошло с генералами МВД. Интересы этих генералов и людей, которые стоят за ними, вызвали кризис в обществе, стали нести угрозу стабильности – и источник, угроза стабильности, был ликвидирован, а сами виновники сразу же потеряли свои посты.
Такая же схема, но по другому вопросу, связанному со строительством храма в Екатеринбурге. Изначально информационная завеса привела к тому, что было неправильное представление, что там происходило: произошел перевод на то, что кто-то выступает против строительства православного храма вообще. Этот тезис был ложным: вопрос был о выборе места. И как только стало понятно, что по вопросу выбора места в обществе произошел раскол, власть принимает совершенно адекватное решение – наперекор запросам населения не идти. Мы видим, как разрешилась ситуация, я думаю, что по обоюдным интересам: сквер будет сохранен в том или ином виде, храм будет построен в том месте, которое не будет вызывать конфликтов. То есть в данном случае центральная власть (а надо сказать, что именно ее позиция изменила ситуацию в Екатеринбурге) в принципе настроена на диалог с обществом. Об этом надо помнить и понимать, что инструменты диалога с властью есть, но ими надо уметь пользоваться.
В этих конкретных ситуациях мы видим точечное вмешательство федеральной власти и разрешение ситуации. Проблема в том, что этот диалог с обществом и решение подобных проблем, к сожалению, не носят системного, институционального характера. То есть прямое вмешательство центральной власти оказывает позитивное влияние, но оно происходит всегда в ручном режиме. На самом деле требуется создание системы реакции на подобные обстоятельства, потому что центральная власть не обязана вмешиваться во все региональные проблемы. Там, где эта система по разным причинам дает сбой, кризис затягивается».
Фото: ФедералПресс / Евгений Поторочин
Конфликт из-за «храма на Драме»