В России приближается двадцатилетие с момента отставки первого президента Бориса Ельцина, период правления которого запомнился как «лихие девяностые». Как выяснили социологи, большинство россиян до сих пор ассоциирует его исключительно с негативными явлениями. О том, зачем именно сейчас изучать девяностые, почему стереотип о «легких деньгах» при Ельцине не получил широкого распространения и из-за чего россияне не поверили в его дружбу с церковью, посетителям лекции в «Ельцин Центре» и корреспонденту «ФедералПресс» рассказала доктор философских наук, главный научный сотрудник ИНИОНа, профессор МГИМО и ВШЭ, почетный президент Российской ассоциации политической науки Ольга Малинова:
«Девяностые находятся где-то в серой зоне между памятью и историей. Это слишком свежий период, чтобы им всерьез занялись историки, хотя первые исследовательские проекты сейчас появляются. С другой стороны, четверть века – период, когда наступает смена поколений, когда вступают во взрослую жизнь те, кто не помнит то время на своем личном опыте, знает его только по рассказам старших, по фильмам, книгам. Мы довольно часто видим, если говорить о памяти о каких-то трагических, сложных, неоднозначных, травмирующих событиях, что именно взросление второго поколения – тот момент, когда начинается критическая проработка такого трудного прошлого.
Есть исследование, которое проводилось Институтом социологии РАН и было посвящено тому, как мы помним три периода недавней российской истории – «брежневский», «ельцинский» и «путинский». Респондентам давали список характеристик общественной жизни, и их просили их оценить, насколько характеристики ассоциируются с тем или иным периодом. Итог получился довольно асимметричным. Если посмотреть на брежневский период, тут вообще нет однозначно негативных оценок, то есть нет таких отрицательных характеристик, с которыми большинство респондентов бы согласились. Позитивные характеристики явно превалируют. Если же посмотреть на ельцинский период, то здесь больше всего негативных разделяемых характеристик, а однозначно позитивных нет. Что касается современной России, то здесь мы видим преодоление того негативного, что было в девяностые, но она, по мнению респондентов, чуть-чуть не дотягивает до советского времени.
Гражданские и политические свободы: СССР при Брежневе – 12 %, Россия времен Ельцина – 29 %, современная Россия – 57 %. В России, когда говорят о правах, думают в первую очередь о социальных, чем о гражданских и политических. О каких правах в эпоху Ельцина можно говорить, когда люди голодали? Из песни слова не выкинешь, это, наверное, всех коснулось, кого-то больше, кого-то меньше. В результате «гражданские и политические» пропустили, а «свободы» оставили.
Возможность стать богатым человеком: СССР при Брежневе – 8 %, Россия времен Ельцина – 40 %, современная Россия – 51 %. [Президент Владимир] Путин пришел к власти на очень хорошей экономической конъюнктуре, цены на нефть поперли, начало «нулевых» было очень хорошим периодом. Еще не так сильно государственный сектор задавил частный, и у многих остались такие воспоминания.
Уважение к православной церкви: СССР при Брежневе – 10 %, Россия времен Ельцина – 19 %, современная Россия – 70 %. РПЦ начинает возрождаться с 1988 года на волне перестройки. Церковь оказалась бенефициаром девяностых, но нищим. Ей начали возвращать приходы, к ней изменилось отношение, но все это происходило на фоне очень малого количества ресурсов. Персональный фактор также имеет значение: у Ельцина с [патриархом] Алексием II были не такие близкие отношения, какие сложились у Путина с Кириллом. Звездный момент для РПЦ наступает в конце нулевых – в начале десятых».
Фото: ФедералПресс / Евгений Поторочин