С расстрела 45-летним подполковником спецслужб в запасе Сергеем Глазовым сотрудников и посетителей одного из столичных МФЦ прошла неделя. За это время средствами массовой информации и гражданами было выдвинуто несколько кардинально отличающихся друг от друга версий причин произошедшего. Руководитель Центра правопорядка в г. Москве и Московской области Александр Хаминский объяснил «ФедералПресс» возможные мотивы подобных преступников:
«За вечер 7 декабря и несколько последовавших дней, в то время, как правоохранительные органы выполняли свою работу, некоторые журналисты и пользователи социальных сетей чересчур увлеклись созданием версий относительно того, что побудило Глазова совершить то, что он, согласно данным видеокамер, совершил, а также оценкой этих версий. Однако хочу напомнить, что несмотря на то, что у правоохранителей очень большие и небезосновательные вопросы к психоэмоциональному состоянию этого человека, никаких официальных версий по данному происшествию до завершения процессуальных действий нет и быть не может.
Как юрист и руководитель общественной организации правоохранительной направленности, заинтересованный, прежде всего, в профилактике любых правонарушений, считаю важным сконцентрироваться на том, что вообще стоит обсуждать в связи с происходящим.
Человек пришел в людное место – в МФЦ – и совершил преступление. Тягчайшее преступление. Убил двоих и ранил четырех человек, включая ребенка. И здесь, давая оценку его действиям с общечеловеческой точки зрения, следует давать одновременно и правовую оценку. И здесь важнейшим является наличие у подозреваемого умысла на совершение им преступлений, предусмотренных статьями 105, 111 и 112 УК РФ.
Почему я так уверен в том, что подобный умысел имел место? Во-первых, когда человек, у которого вполне мог быть при себе травмат – они у нас разрешены к постоянному ношению – берет пистолет, меняет его ствол, снаряжает магазин боевыми патронами и заряжает такой переделанный кустарным способом пистолет, к самообороне в том виде, как это понимается законом, такое оружие и действия уже не имеют никакого отношения. Впрочем, пока оно лежит где-то в тумбочке, речь идет «всего лишь» о статье 222 Уголовного кодекса. Но как только гражданин берет с собой это оружие, выходя из дома, наступает определенная ситуация. Прийти куда-либо и обнажить заряженный переделанный травмат – это уже однозначное покушение на убийство. С учетом того, что Глазов все это проделал, мы и говорим об умысле.
А во-вторых, не столь уж важно, начал он стрелять из-за просьбы сотрудника МФЦ надеть маску, затягивания сроков изготовления паспорта или злости на установленную в его квартире «заглушку» на газовой или канализационной трубе. Ему нужен был любой, абсолютно любой повод – формальный или неформальный, чтобы начать стрельбу на поражение. Ни о неприязни, ни об обиде на какое-то оскорбление, ни о мести конкретным находящимся в помещении людям речи не шло. Подобным образом действуют террористы или сообщества, организованные по принципу «Синего кита»: злоумышленникам все равно, кто станет их жертвой. Совершаемое убийство (в т.ч. убийство детей их же руками) имеет целью шантаж, запугивание общества, привлечение к себе и своей деятельности или отдельным действиям внимания. Все, что Глазов и сотворил, причем имея этот умысел уже за некоторое время до того, как вошел в МФЦ.
Вместе со специалистами Научно-диагностического центра клинической психиатрии мы провели оценку размещенных в сети интернет-материалов, включая фото и видео, и считаем также, что следует акцентировать внимание на очень важном моменте, касающемся судебно-психиатрической экспертизы стрелка, результатов которой ждет и следствие, и простые граждане.
Какие вопросы будут поставлены перед психиатрами и психологами в рамках судебной комплексной психолого-психиатрической экспертизы? Первый – «страдает ли данное лицо каким-либо психическим заболеванием?» и второй – «отдавал ли Глазов отчет своим действиям в момент совершения деяния?», и это совершенно стандартная формула. Однако по непонятной причине у нас бытует неверное мнение, что человек, страдающий заболеваниями психики, обязательно будет признан невиновным и направлен на принудительное лечение, таким образом избежав уголовного наказания. Такой сценарий, безусловно, возможен. Но только в том случае, если состояние аффекта или иное другое неадекватное состояние помешало человеку осознавать свои действия и понимать их последствия.
В данном конкретном случае, исходя из действий гражданина, предварительно можно сделать вывод о том, что психически он не здоров и, скорее всего, имеет параноидальные наклонности. Однако подготовка к преступлению и его исполнение говорят о том, что Глазов вполне понимал, что делает.
Более того, инспектор ОВМ ОМВД России по Рязанскому району Москвы старший лейтенант полиции Георгий Домолаев, задержавший злоумышленника и не позволивший кровопролитию продолжиться уже на улице, тоже абсолютно очевидно понимал, с кем он имеет дело. С убийцей, которому все равно, кого убить – сотрудника МФЦ, случайно оказавшегося рядом гражданина, ребенка или сотрудника МВД, находящегося при исполнении служебных обязанностей и одетого в форму.
Потому при всем своем уважении к проявленному старшим лейтенантом Домолаевым мужеству не могу не отметить два важных момента. Первый – это психоэмоциональное состояние самого офицера, когда он смог абстрагироваться от ситуации и подавить естественное внутреннее волнение, что говорит о высоком уровне готовности к пресечению любых преступлений, включая связанные с наличием прямой угрозы жизни. И второй – его отличная физическая подготовка, в т.ч. по такой обязательной дисциплине, как боевые приемы борьбы. В результате холодное бестрепетное состояние позволило ему применить свои отточенные навыки.
Я сам неоднократно принимал участие в работе экзаменационных комиссий в Центре профессиональной подготовки ГУ МВД России по Москве. Принимал экзамены по физподготовке у слушателей ЦПП – офицеров полиции и внутренней службы – и был достаточно строг в тех случаях, когда экзамен сдавали те, кто будет распределен или кому предстоит нести службу по контракту в конвойном полку и других соответствующих подразделениях. И оказывая помощь в расширении материально-технической базы Центра, старался акцентировать внимание на дооборудовании боксерских и прочих подобных залов, где оттачиваются навыки, в дальнейшем в прямом смысле слова спасающие жизни как граждан, так и самих сотрудников правоохранительных органов.
Так что сейчас, пока идут процессуальные действия в отношении стрелка Глазова, вместо поиска каких-то вымышленных причин его поступка предлагаю общественности сконцентрироваться на необходимости внесения значительных поправок к закону об обороте оружия, собственном психическом здоровье и воспитании подрастающего поколения. В чем-чем, а в этом последнем старший лейтенант полиции Георгий Домолаев может являться безусловным примером мужества, добросовестного отношения к своему делу и настоящего профессионализма».
Фото: ФедералПресс / Полина Зиновьева