«ФедералПресс» продолжает информационно-аналитическую программу «Смыслы недели». На текущей неделе самыми знаковыми событиями стали информационный вброс о новом фаворите Путина главе Минэка Орешкине и сразу две темы искусства − волна протестов интеллигенции против ареста режиссера Кирилла Серебренникова и использование коктейлей Молотова, чтобы остановить еще никому не показанный, но уже вызывающий стойкое неприятие у определенной категории публики фильм Алексея Учителя «Матильда». Для «ФедералПресс» детально разбирались в этих событиях ведущие политологи России.
То ли «фаворит», то ли «рейдер»
Агентство «Блумберг» на неделе потрясло политбомонд, заявив, что у Путина новый несомненный фаворит − глава Минэкономразвития Максим Орешкин, и что из этого может много чего последовать как в политике, так и в экономике. Застигнутые врасплох этой новостью политики и политологи тут же бросились или опровергать, или строить в стиле «византийских технологий» конспирологические версии одна заковыристее другой. Смысл их сводился к следующему: фавориты Путина обычно взрослее и мудреней опытом, фаворитов у Путина нет и не будет, это провокация против Орешкина, это информационный вброс с целью привлечения внимания к «Блумбергу». Дальше и интереснее всех пошел политолог Сергей Марков, предположивший, что Орешкин никакой не фаворит, а является «рейдером, захватившем Минэкономразвития», чтобы прогнуть ведомство под консервативную линию Минфина и не давать экономике дешевых денег. Логика у него была такая: в Минфине Орешкин занимал пост заместителя главы ведомства (то есть это засланный казачок), а значит, все сходится и консервативный сценарий развития экономики будет несомненно продолжен. Мы не стали углубляться в эту и другие версии, а просто задались вопросом − есть ли у Путина фавориты и при чем здесь Орешкин?
Комментирует руководитель Центра социальных технологий Андрей Богданов:
«Правление Путина доказывает, что фаворитизма у него нет и его решения никогда не просчитываемы извне. Ситуация видится мне в другом. В разных башнях Кремля есть разная точка зрения на Орешкина и одна из башен могла заказать статью про него, чтобы нагадить другой башне в формате информационного слива якобы достоверной информации. Никакого отношения к Путину обсуждаемая тема Орешкина явно не имеет».
Комментирует член Общественной палаты РФ Екатерина Курбангалеева:
«Мне представляется, что «фаворитизм» не свойственен Владимиру Путину. Вокруг него, скорее, группа доверенных лиц, «политбюро», если угодно, близкий круг, вписанный в подвижную систему сдержек и противовесов.
Любой опытный и ответственный политик, концентрирующий в руках большую власть, осознает, как мне кажется, опасность фаворитизма для устойчивости политической системы, которую он же сам выстраивает и поддерживает. Да и очень это несовременно в сегодняшней реальности.
А главе Минэкономразвития Максиму Орешкину отныне стоит быть внимательнее в своих публичных выступлениях и аккуратнее в своих действиях. Думаю, что это попытка сделать министра ложной мишенью в контексте борьбы экономических стратегий Кудрина − Титова − теперь вот Орешкина, − а значит, в набирающей обороты схватке за основные посты в будущем российском правительстве, которое будет сформировано после президентских выборов в марте 2018 года».
«Опасным симптомом по культуре»
Моральная и акционная поддержка режиссера Кирилла Серебренникова остается на повестке дня у творческой интеллигенции. Помимо пикетов и частных обращений типа больше не поддерживать Путина на выборах, наиболее заметной акцией недели стало письмо от 300 молодых людей творческих профессий с требованием немедленно освободить режиссера. Напомним, что первое письмо в поддержку Серебренникова, подписанное 200 маститыми деятелями искусства, было передано президенту России Владимиру Путину актером Евгением Мироновым еще в мае. Тогда текст касался этических и юридических аспектов расследования. На сей раз тон послания, возможно в силу молодости подписантов, был более категоричен. Они посчитали, что «дело «Седьмой студии» ведется с грубыми нарушениями», само дело назвали «политически мотивированным» и отметили, что оно «уже серьезно навредило репутации нашей страны в международном сообществе». Действия Следственного комитета были названы «демонстрацией силы», а уголовное дело − «опасным симптомом, говорящем об отношении властей России к ее культуре». В письме было подчеркнуто, что «Серебренников стал первым в новейшей истории России режиссером мирового уровня, отправленным под арест».
Мы задались вопросом − есть ли сейчас вообще действенный смысл в широко освещаемых публичных акциях поддержки, или следствие и суд в формате внешней беспристрастности просто сделают свое дело.
Комментирует политолог Константин Калачев:
«Письма в защиту и поддержку стали давней российской традицией. Письма писали в поддержку Ходорковского и других лиц, но никакой действенной реакции это не возымело. Сейчас вопрос судьбы Серебренникова можно связать с выборами президента, порассуждать о мобилизации или демобилизации творческой интеллигенции в поддержку/неподдержку действующего руководителя страны. Честно говоря, я думаю, что как бы судьба Серебренникова не сложилась, наши деятели культуры будут с удовольствием записываться в доверенные лица, делать заявления, призывать к участию в выборах и голосовать за Путина. Так что рисков и угроз для власти здесь я не вижу.
Полагаю, что дело Серебренникова надо рассматривать с несколько других позиций. Понятно, что перед законом все равны, но иногда государство может демонстрировать милосердие, снисхождение или политическую волю. Вопрос в том, что сейчас могло бы подвигнуть тех, от кого зависит исход этого дела и судьба Серебренникова на это самое милосердие и снисхождение. В условиях квазисамодержавия или квазимонархической системы письма в поддержку вряд ли могут быть аргументом. Конкретные обращения, конкретные просьбы конкретных лиц здесь куда эффективней. Многое определяет личные отношения и воля одного человека, который, упаси Бог, не будет диктовать следственным органам и суду, что им делать, но может выразить так или иначе свое к этому делу отношение. Но вряд ли это будет сделано публично, потому что публичная реакция уже была. Когда после обысков в «Гоголь-центре» Путин сказал про «дураков», многие сочли, что дело закрыто, и начались, образно говоря, ликования и народные гуляния.
Поскольку у нас есть понятие, что следственные органы и суд у нас независимы, то я бы не стал обращать внимание на реакцию публики, которая для дела может иметь обратные последствия, так как следствие и суд в формате некоего ужесточения могут как раз и продемонстрировать свой независимый характер. Здесь больше имеют значение какие-то непубличные реакции, которые мы не увидим. Тем более, что все прекрасно понимают, что наша творческая богема труслива, алчна, и если что − подожмет хвост. Все эти заявления, что они будут бороться до последнего, не возымеет ровно никаких последствий. Такого не будет, чтобы все массово и публично отказались от участия в компании по выбору президента или объявили некий бойкот или забастовку».
Комментирует член Общественной палаты РФ Екатерина Курбангалеева:
«Пока тема «свободы Кириллу Серебренникову» остается в топе общеполитической повестки. Культурный бомонд Москвы эта история очень взбудоражила. И думаю, что объясняется это не только солидарностью с коллегой по цеху, хотя это, безусловно, является очень сильной мотивацией, но еще и страхом за себя и свои коллективы. Аналогичные нарушения в большем или меньшем объемах можно, как мне представляется, найти почти в каждом театре или музыкально-эстрадном коллективе. Было бы желание. Возникает ощущение незащищенности, как прямо сказала Чулпан Хаматова, и страха.
Здесь важно еще отметить и то, что большинству известных режиссеров, артистов, певцов предложат включиться в том или ином качестве в агитационную кампанию поддержки на предстоящих президентских выборах. Как легко можно предположить, энтузиазма на сегодняшний день сильно поубавилось. А на страхе и давлении далеко не уедешь».
Искусство крайностей имени Молотова
То ли неприятие сложно-авторского и элитарного искусства на тему исторических интроверсий у нас зашло столь далеко, то ли начавшие скандальную рекламную кампанию фильма «Матильда» уже откровенно переборщили, но вышеозначенный фильм в Санкт-Петербурге попытались остановить, как некогда – фашистские танки: коктейлем Молотова. Студия Алексея Учителя была ночью атакована именно таким образом, что всколыхнуло угасающий интерес публики к этому фильму. Город для акции тоже был выбран весьма удачно, учитывая, что премьера «Матильды» должна состояться в октябре в Мариинском театре. Столь буквальный «подогрев» интереса опять вывел противостояние Поклонской и ее сторонников против творения Учителя в топы новостных лент. В РПЦ, которую ранее обвиняли в организации противостояния против «Матильды», попытку поджога назвали провокацией. Мы задались вопросом − что за этим реально стоит?
Комментирует руководитель Центра социальных технологий Андрей Богданов:
«Ситуация весьма запутанная. Думаю, что акция с «коктейлем Молотова» могла быть и провокацией, и актом вандализма и запугивания со стороны противников фильма, а также рекламным трюком. У нас есть «повернутые на голову» лица, которые религию, поклонение царю и многие другие подобные вещи рассматривают как бескомпромиссное «наше все». Инструментарий их методов воздействия на оппонентов вполне мог включать и подобные «фееричные действия».
С другой стороны, с точки зрения пиара и промоушна подобный «подход» вполне оправдан. Если бы я был советником по раскрутке этого фильма, то тоже предложил бы какую-то акцию с похожим эффектом, но без причинения физического и материального ущерба. Такой бесплатный пиар, безусловно, привлекает внимание, так как СМИ об этом сразу написали, это массово обсуждают и возникает желание пойти посмотреть фильм, из-за которого столь много шума. С точки зрения пиара раскрутка с помощью коктейля Молотова − это замечательное решение, хотя по факту − уголовщина».
Фото: Евгений Биятов, РИА Новости
Формируя смыслы. Проект «ФедералПресс»