19 июля исполняется ровно восемь лет, как в Уфу официально, на пост президента республики, вернулся из Москвы топ-менеджер «Русгидро» Рустэм Хамитов. Он – из «старожилов», губернаторов «медведевского призыва». Два срока на посту – есть что вспомнить. В политике, по крайней мере, региональной, он со времен горбачевской перестройки. Почему процветающая и самобытная Башкирия за восемь «хамитовских» лет превратилась в блеклую территорию, откуда уезжает народ, – читайте на «ФедералПресс».
В свои первые, перестроечные, выборы демократ Рустэм Хамитов победил директора нефтеперерабатывающего завода, обойдя ногами весь округ, стучась во все квартиры. Это было непросто, но за его плечами возвышалась фигура Мидхата Закировича Шакирова, бывшего первого секретаря башкирского обкома, который прославился фразой «Я тебя уничтожу!», обращенной к неугодным.
Рустэм Хамитов 90-х четко ассоциируется c экологией, демократическим движением. Сначала он – активист, депутат и председатель «зеленого» комитета парламента, потом – министр экологии. Он был среди тех, при ком оказался остановлен «проект века» – Башкирская АЭС, которая была готова на 80–90 процентов и замерла после десяти лет комсомольской стройки. Застыл навсегда, разрушив жизненные планы десятков тысяч слетевшихся сюда семей атомщиков и строителей, и специально построенный город Агидель, и трудно спорить с теми, кто называет его теперь депрессивным захолустьем.
Когда Хамитов оказался в республике у руля, сразу бросилась в глаза противоречивость нового лидера Башкирии: демократ-эколог предлагает восстановить атомную станцию, получает отказ, мол, вообще-то в планах «Росатома» до 2020 года никакой Башкирской АЭС нет. И вот Хамитов произносит модное слово «индустриальный парк». И пять лет на площадке БащАЭС почти ничего не происходит, кроме квестов на тему «Сталкера» и Чернобыля для экстремалов. Лишь в 2016 году разговор снова заходит об аудите площадки под индустриальный парк. С тех пор – тишина, нарушаемая лишь любителями приключений.
Хамитов в начале своего правления щедро делился инвестпланами, приглашал из Москвы молодых чиновников-новаторов, встречался с важными людьми, руководителями корпораций. Казалось, что вот-вот в регион потекут деньги, откроются новые рабочие места, и это все – на фоне развития городских пространств, прорывов в науке и внедрения новых технологий. Об этих временах сейчас мало кто вспоминает.
Общественники подсчитали, что за короткое время власти Башкирии объявили примерно о пятидесяти инвестпроектах разной степени громкости.
Самый большой по масштабам – каскад гидроэлектростанций на реке Уфе, так называемый Нижне-Суянский проект мощностью 200–400 мегаватт. Эти инвестпланы – результат визита бывшего начальника Хамитова – Евгения Дода, тогдашнего главы «Русгидро». К сожалению, никаких ГЭС, никакого гидроузла в окрестностях села Нижний Суян Караидельского района Башкирии нет. Сайт Минэкономики Башкирии стыдливо умалчивает об этом проекте века.
А завод «Белсталь» в уральском городе-металлурге Белорецке: там предполагался запуск металлургического комплекса на 500–600 тысяч тонн продукции? Последние упоминания о «Белстали» бесславны – они о невыплатах зарплаты работникам и связаны с уголовным делом.
Такая же грустная судьба у другого «успешного» инвестпроекта – птицефабрики «Индюшкин», которая, как сообщали СМИ, задолжала налоговым органам 212 миллионов рублей, банкам – миллиард. «Башкирский птицеводческий комплекс имени Гафури (бренд «Индюшкин»; Мелеуз) из-за финансовых проблем сократил поголовье индейки в 15 раз, до 45 тысяч. Сокращен и персонал – с 1,5 до 0,8 тыс. человек. В декабре Арбитражный суд Башкирии принял заявление московской фирмы «Фармэллинрус» о признании комплекса имени Гафури банкротом. Истец требует от ответчика вернуть заем в 12 млн долларов», – писало издание «Эксперт-Урал». В Минэкономики Башкирии этой птицефабрикой до сих пор гордятся как реализованным проектом.
Есть проекты, которые, безусловно, были реализованы правительством Башкирии при Хамитове. Самый известный из них – завод «Кроношпан», который перерабатывает лес в мебельные плиты. Этот проект получил известность потому, что по какой-то причине площадку для сложного в химическом плане производства чиновники правительства Башкирии выделили в северном пригороде Уфы, перегруженном опасными производствами. Строительство этого предприятия вызвало гражданскую бурю, которая не утихает годами. Митинги, палатки, суды, голодовки – для Уфы «Кроношпан» стал символом городского протеста против наплевательского отношения к интересам горожан со стороны республиканских властей. Но химзавод так и дымит неподалеку от жилых домов и Северного водозабора Уфы, откуда пьет полгорода, памятником первой инвестиции «хамитовского» периода. Других столь же масштабных инвестпроектов в регионе не появилось.
Таких примеров можно привести много. Эксперты отмечают, что характерная черта «хамитской восьмилетки» – двойственные, половинчатые решения, неготовность власти отвечать за возможные негативные их последствия. Эколог борется с промышленником. Либерал с государственником. И часто – в пределах одной личности, одной ситуации.
Лакмусовой бумажкой «хамитовской восьмилетки» стал конфликт с акционерами крупнейшего химического предприятия – Башкирской содовой компании – вокруг ее сырьевой базы. Ситуация для Хамитова – безвыходная. Ему предстоит сложный выбор: или отдать в разработку известковую гору, на которой за время скандала не сделал селфи только ленивый, или пустить на металлолом крупное градообразующее предприятие с тысячами работников во втором по величине городе Башкирии – Стерлитамаке. Эти горы – «шиханы» стали предметом торга в конце правления Рахимова – тогда были подписаны подготовительные документы для начала их разработки. И почти сразу же началась кампания по созданию культа «святости» этих мест, в который поверил и Хамитов. А может, просто сделал вид, что поверил.
Как закончится история с башкирской содой, никто не сможет сказать уверенно. И теперь Стерлитамак, расколовшись на два лагеря, стал центром протестной активности Башкирии: там проходит митинг за митингом. Одни активисты опоясывают спорную известковую гору хороводом с флагами, другие требуют сохранить им рабочие места. И там, и там – сотни протестующих, обеспокоенных людей. Региональные власти пытаются переключить «Башкирскую соду» на другие месторождения, пока что менее «культовые», но содовикам они не подходят. Вместо того, чтобы расшивать ситуацию, глава региона загоняет ее в этнический клинч с далеко идущими последствиями.
Два уфимских долгостроя, крупнейшая мечеть «Аль-Рахим» и бетонная набережная, расположенная прямо под официальной резиденцией Рустэма Хамитова, претендуют на звание памятников его времени. Несмотря на титанические денежные вливания, непонятно, когда эти объекты будут достроены. Вместо шума стройки вокруг мечети лишь скандалы и споры. А строящуюся за миллиарды федеральных и региональных рублей бетонную набережную облюбовала маргинально настроенная молодежь, превратив ее в стихийную кальянно-мангальную распивочную.
Здесь приведены лишь самые заметные, резонансные последствия башкирского менеджмента десятых. Таких полупроектов, пустых обещаний, несбывшихся мечт и долгостроев в Башкирии – десятки. Жители региона перестали реагировать на прожекты своего главы, ищут себе новых героев, которые вдохнут жизнь в обескровленный регион. Падение рейтингов действующей власти, разочарование и тотальное недоверие – такова цена невыполненных обещаний, громадья нереализованных планов романтических времен раннего Хамитова.
Регион-донор, яркий и самобытный, за восемь лет превратился в унылого, безнадежного середнячка, где не хочет оставаться перспективная молодежь. Треть выпускников башкирских школ покидают регион, даже не глядя в сторону местных вузов. Некогда процветающий регион сползает вниз по целому ряду базовых показателей качества жизни – младенческая смертность, безработица.
Башкирию дерут на части грызущиеся между собой элиты, процветает коррупция, воровство, растут протестные настроения. Башкирия стала благодатной почвой для несистемной оппозиции.
Однако чем ближе 2019 год, тем чаще слышны разговоры о том, что Рустэм Закиевич Хамитов собирается выдвигаться на третий срок, который юридически считается вторым, поскольку в первый раз он назначался через процедуру утверждения парламентом после того как был выдвинут президентом Медведевым. Под эту кампанию господин Хамитов уже собирает ресурсы: именно к 2019 году запланирована сдача целой сотни объектов инфраструктуры, а также бравурное празднование столетия республики.
Немалая роль в этом процессе – у незаметной казны башкирских властей, АО «Региональный фонд»: туда складируют остатки былой роскоши – активы приватизированных и обанкроченных госпредприятий. Он прославился только после того, как директор фонда Юрий Смирнов, человек, пользующийся доверием главы Башкирии, потерял в разорившемся Нота-банке 600 миллионов рублей, что не помешало ему получить мандат депутата Горсовета.
Несмотря на то, что глава Башкирии сохраняет интригу, говоря о том, что собирается принять решение только весной следующего года, сомневающихся в его выдвижении мало. И уже сейчас понятно, что эти выборы, если в них будет принимать участие Хамитов, спокойно пройти шансов не имеют – слишком большой груз невыполненных обещаний, нереализованных планов и обманутых надежд накоплен за эти годы.
Неудивительно, что теперь и в кухонных разговорах, и в экспертных обсуждениях часто звучит печальная мысль: Хамитов, который начинал свою губернаторскую карьеру на отрицании всего, что связано с его предшественником – Муртазой Рахимовым, через восемь лет, к своим 64 годам, превратился в его более чем скромное подобие, обложившись непрозрачными структурами, увязнув в национальном вопросе, конфликтуя с кем только возможно в регионе, превратив самобытную, процветающую Башкирию в блеклое пятно на карте страны.
Фото: РИА Новости / Дмитрий Астахов