«Роснефть» планирует в ближайшие годы создать в Арктике новый нефтедобывающий кластер. Об этом глава компании Игорь Сечин рассказал на встрече с президентом Владимиром Путиным. Это будет крупнейший сырьевой проект в постсоветской России. Ожидается, что он окажет мультипликативный эффект для российской экономики и обеспечит стабильную загрузку Северного морского пути. О перспективах проекта – в обзоре «ФедералПресс».
От Ванкора до Таймыра
По словам Игоря Сечина, в состав нового сверхкластера войдут действующие и запланированные проекты компании в Арктике – это Ванкорский кластер, перспективный Западно-Иркинский участок, а также ряд геологоразведочных проектов Южного Таймыра, например, проект «Ермак», реализуемый вместе с британской BP.
«На следующем этапе, при подтверждении ресурсной базы, в создаваемый кластер могут войти также и активы Восточного Таймыра, расположенные в районе Хатанги. Первоначальные геологоразведочные работы мы там провели, открыли месторождение около 80 млн тонн, но основной ресурс там расположен на суше», – говорит он
К добыче в новом перспективном регионе «Роснефть» может приступить уже в 2024 году, а к 2030 году объем добычи может достигнуть 100 млн тонн в год – это пятая часть нынешней годовой добычи в России. Такие масштабы помогут загрузить Северный морской путь (СМП) и тем самым выполнить задачу президента о достижении грузопотока по нему до 80 млн тонн к 2024 году.
Кроме того, сказал Сечин, к арктическому проекту уже проявили интерес крупнейшие компании Запада и Юго-Восточной Азии. Проект станет центром притяжения инвестиций в российскую экономику, создаст условия для ускоренной мобилизации ресурсов и развития смежных отраслей.
Кластеры нового поколения
«Роснефть» первой среди нефтяных компаний опробовала на своих проектах новый подход к освоению месторождений так называемым кластерным методом. Это позволило компании добиться значительной экономии при разработке месторождений. Экономический эффект эксперты оценивают в десятки миллиардов рублей.
Один из ярких примеров кластерной модели разработки является Ванкор.
В 2016 году Сузунское месторождение связали в один комплекс с Ванкорским, Лодочным и Тагульским месторождениями. В «Роснефти» поясняли, что хотят добиться на Ванкоре «максимально мультипликативного эффекта». К 2018 году среднесуточная добыча в этом нефтяном узле достигла верхней планки в 59,6 тысячи тонн, что вдвое больше, чем за восемь лет до этого.
Руководитель энергетического департамента Института энергетики и финансов Алексей Громов объяснил, что освоение каждого месторождения по отдельности потребовало бы создания для каждого из них своих инфраструктуры и менеджмента. Вместо этого же месторождения объединили в систему, управляемую из единого центра. Это позволило «Роснефти» сэкономить значительные суммы. А объединенные проекты составили крупнейшую с советских времен нефтеносную провинцию в Восточной Сибири.
Кластерную модель компания теперь использует и на других проектах. В ноябре 2017 года был введен в эксплуатацию Эргинский нефтегазовый кластер в Западной Сибири. Менее чем за год на нем удалось добыть первый миллион тонн нефти.
«Кластеры, которые создает «Роснефть», – это промышленные образования нового поколения. Там очень широко применяются новые технологии, новые виды транспортировки и логистики. Это действительно нечто новое для Арктики и для России в целом», – отметил гендиректор «ИнфоТЭК-Терминал» Рустам Танкаев. Синергетический эффект позволяет «Роснефти» стабильно наращивать экономические показатели. В 2018 году компания увеличила добычу на 2,1 % до 286 млн тонн нефтяного эквивалента. «Роснефть» остается в лидерах и по себестоимости добычи: операционные расходы составляет около 3,1 доллара на баррель, что является одним из лучших результатов среди нефтяных компаний мира.
Путь только один
Сейчас речь идет о создании грандиозного комплекса на базе новых крупнейших месторождений, которые могут быть разведаны «Роснефтью» и будут объединены с уже имеющими кластерами.
«Перспективы поиска месторождений на этой территории очень высоки. По моим расчетам, 64 % перспективных ресурсов нефти и газа на планете сосредоточено именно в этом регионе на северо-западе Красноярского края и севере Ямало-Ненецкого автономного округа, включая шельф Карского моря. Это самая перспективная территория на планете», – рассказал Танкаев.
До момента освоения новых месторождений речь идет о возможном повышении синергии существующих проектов, в частности, Ванкорского кластера, за счет использования СМП. Технологически такая возможность существует, считает Громов. Диверсификация путей вывоза углеводородов выглядит для «Роснефти» привлекательно.
«С учетом наличия альтернативных логистических вариантов, Северный морской путь должен предоставлять экономику для проектов не хуже, чем альтернативные маршруты. В этой связи мы свои предложения формулируем, передаем в правительство, и будем продолжать эту работу», – отметил Сечин.
В перспективе в новом Арктическом кластере может появиться новый порт, предполагает Танкаев. Согласно с планами развития СМП, по его трассе должны быть расположены 22 терминала, на данный момент созданы пока 12.
Замдиректора Института национальной энергетики Александр Фролов напомнил, что СМП – стратегический проект для России, который даст возможность превратить страну в важнейший транспортный коридор между Европой и Азией. Альтернативой ему может быть только Южный путь через Суэцкий канал, который более чем вдвое длиннее. Пропорционально выше и стоимость перевозки по нему – нужно в два раза больше платить за топливо, фрахт судна, работу экипажа.
Главное – обеспечить круглогодичную навигацию по Ледовитому океану. Эту проблему планируется решить за счет создания новых ледоколов, говорит Танкаев.
Локомотив для Заполярья
Столь масштабный проект даст толчок развитию Арктики и экономики России в целом за счет стимулирования смежных отраслей, полагают эксперты. Активное использование СМП потребует создание ледокольного и грузового флота, чем сейчас также занимается «Роснефть» в рамках проекта по строительству судоверфи «Звезда» на Дальнем Востоке.
Сейчас на ней ведется подготовка строительства первого ледокола из проекта «Лидер». «Портфель заказов «Роснефти» на «Звезде» сейчас составляет 25 судов, на строительство которых заключены обязывающие судостроительные контракты, – отметил Сечин. – Мы сейчас заложили сами, «Роснефть», 25 судов, в том числе 4 судна снабжения усиленного ледового класса, 10 судов «Афрамакс» на газомоторном топливе для обеспечения вывоза сырья по Северному морскому пути. Начали строительство 10 танкеров-челноков дедвейтом 110 тыс. тонн нового проекта. Суммарный дедвейт заказанных «Роснефтью» судов – более 2 млн тонн, и большая часть предназначена для работы в Арктике».
Но чтобы верфь работала устойчиво и с прибылью, необходимо порядка 160 заказов, и сама «Роснефть» явно не обеспечит такое их количество. Есть определенная надежда на «НОВАТЭК», но, по словам Игоря Сечина, «пока «НОВАТЭК» пошел только на заключение контрактов на резервирование мощностей для будущего строительства. Идет обсуждение финансовых условий».
Большой арктический проект потянет за собой и множество других отраслей. «Предполагается, что при полном развитии СМП и прилегающих арктических территорий они будут вносить в бюджет примерно 30 % всех поступлений», – отметил Танкаев.
По примеру Самотлора
Столь крупный проект, который будет реализован в агрессивных климатических условиях, потребует поддержки государства. О необходимости поддерживать проекты по развитию Арктики не раз говорил президент Владимир Путин.
«Без государства, только за счет частных инвестиций, освоить Арктику невозможно. Слишком сложные условия, фактически полное отсутствие инфраструктуры, трудности с трудовыми ресурсами, и еще очень и очень много проблем», – пояснял вице-премьер Юрий Трутнев.
Решающую роль для долгосрочных проектов имеет стабильность условий, в которых они реализуются.
Эффективное освоение Арктической зоны России, подчеркнул Сечин, требует поддержки. «Для запуска проектов исключительную важность имеет создание привлекательных для инвестиций условий. Это прежде всего касается налоговых, регуляторных условий, обеспечения гарантированной стабильности этих проектов на весь период их жизнедеятельности. Принимая решение, мы должны быть уверены, что на весь период жизни до 30, а порой и до 50 лет, не будут меняться основные правила игры. И это будет условием привлечения дополнительных инвесторов, особенно внешних инвесторов», – подчеркнул глава «Роснефти».
«Видимо, должна быть поддержка по типу и идеологии той, которая оказывается Самотлору. Очень часто ошибочно говорят, что там действуют налоговые льготы. Это не так. Там действует инвестиционное соглашение. Причем соглашение распределяет риски, затраты и прибыли между государством и «Роснефтью» пропорционально их вкладам», – рассказал Танкаев.
Напомним, ранее «Роснефть» получила поддержку государства по развитию крупнейшего российского месторождения – Самотлорского. В советские годы после усиленной эксплуатации месторождение было доведено до степени обводнения 98 %, что делало добычу сырья неэффективной. Получив от государства льготы на развитие Самотлора в размере 350 млрд рублей, компания приняла на себя обязательства по увеличению добычи, созданию новых рабочих мест, отчислениям в бюджет и развитию инфраструктуры. На данный момент долю нефти в воде удалось поднять до 5 %. По итогам 2018 года падение добычи на месторождении остановлено, а в перспективе будет повышено.
Периодически о льготах федеральные власти просят и другие нефтедобывающие компании, например, «Лукойл». Причем, по мнению старшего аналитика БКС Сергея Суверова, «Роснефть» больше подходит на роль компании, претендующей на помощь. «Лукойл» в прошлом году добывал около 20 % своей нефти по нулевым или сниженным ставкам, а доля льготного экспорта у него составила 26 %. У «Роснефти» эти показатели значительно ниже – 16 % и 5,7 % соответственно. «Лукойл» обходится государству значительно дороже, чем «Роснефть», исходя из доли льготируемой добычи и экспорта нефти», – отметил аналитик.
Освоение Арктики