На уходящей неделе россияне протестовали и праздновали. Некоторые события без преувеличения можно назвать в какой-то мере историческими. Речь идет о деле Ивана Голунова. За ним пристально следило не только сообщество журналистов, но и политики и простые граждане. Иногда казалось, что другой информационной повестки не существует. Второе знаковое событие – День России. Мероприятия прошли во всех без исключения регионах. Пока без ответа остался один вопрос: как сегодня жители нашей страны воспринимают этот праздник? Третья важная новость появилась на лентах под конец недели – на рассмотрение в ГД РФ был внесен законопроект о многомиллионных штрафах для интернет-компаний, которые отказываются хранить данные пользователей в РФ. Это попытка давления на Google и Twitter или проект, обеспечивающий государственную безопасность? «ФедералПресс» попытался совместно с экспертами проанализировать смыслы этой недели.
Я/МЫ Иван Голунов
Три деловых издания выходят с одинаковыми заголовками. Редакции российских и зарубежных СМИ одна за одной публикуют на своих сайтах слова поддержки. Политики в социальных сетях и на пресс-подходах заявляют, что будут следить за ситуацией. Уголовное преследование спецкора «Медузы» Ивана Голунова, которого подозревали в сбыте наркотиков, стало знаковым событием не только этой недели, но, по мнению ряда экспертов, и этого года. После прекращения дела Владимир Путин отправил в отставку ряд должностных лиц: начальника управления по борьбе с незаконным оборотом наркотиков ГУ МВД по Москве Юрия Девяткина и начальника УВД по ЗАО Москвы Андрея Пучкова. Все то время, пока Иван Голунов находился под следствием, в Москве и многих других регионах РФ проходили акции протеста. Почему дело Голунова стало резонансным? Можно ли считать это историческим прецедентом, и будет ли он иметь серьезные последствия для российской политической системы?
 |
Комментирует политолог Дмитрий Журавлев:
«Резонанс это имело по двум причинам. Во-первых, Иван Голунов – журналист. Журналистское сообщество всегда защищает своих представителей, профессиональная солидарность очень развита. Естественно, профессия тяжелая и опасная. Понятно, что журналистам легче донести до общества свою озабоченность, чем, например, врачам. Во-вторых, общество оказалось достаточно подготовленным к этому. Вероятно, случаи необоснованных действий сотрудников МВД обществу известны. Человек смотрит телевизор, слушает радио, читает газету и думает: «да, так и есть, у меня позавчера у соседа была похожая ситуация». Стремление журналистов защитить своего коллегу упало на подготовленную почву. Все те, кто не очень доволен скорее социальной, чем политической ситуацией, с радостью поддержали любое протестное движение, какое нашлось.
Такие исторические прецеденты уже были. В 90-е годы была госпожа Витухновская, которую сейчас уже никто не помнит. В отличие от Голунова, ей никто ничего не подбрасывал, она реально была наркоманка, но тогда общественность встала на ее защиту и государство отступило. Такие исторические моменты возникают периодически в определенных условиях, когда атакуются представители какой-то более-менее организованной социальной группы, когда есть ощущение недовольства в обществе. Если называть это событие историческим, то да, оно историческое. Если говорить, что все, теперь никто и никогда никого не тронет, то я не уверен, что перелом уже наступил. Шаг к перелому сделан очень большой, но первая ласточка – это еще не весна. Система должна прочувствовать второй удар. Если в случае повторения подобного события реакция будет столь же жесткой и столь же быстрой, то можно считать, что исторический перелом произошел.
Освобождение генералов МВД – это серьезные последствия. Дело тут не в самих этих людях. Дело в прецеденте. Я как частное лицо (я также точно читаю газеты, как и все граждане) не до конца уверен, что виноваты эти генералы. Массированное давление общественного мнения – штука очень тяжелая. Я не знаю, может быть, они были виноваты, может быть, нет. Пока мы стоим на позиции – Голунов не был виноват, на него наехали».
 |
Комментирует директор Центра политологических исследований Финансового университета Павел Салин:
«Есть две причины такого резонанса. Первая касается внутриэлитных моментов, вторая – изменений, которые происходят в массовом сознании. Эти две причины тесно взаимосвязаны. Нельзя сказать, какая стоит на первом месте, а какая на втором. Что касается первой составляющей – массовой политики, то в общественном мнении последние 1,5-2 года происходят существенные изменения. Они сначала фиксировались так называемой качественной социологией, где есть фокус-группы, глубинные интервью и все прочее. Качественная социология зафиксировала сначала дистанцирование граждан от власти, а потом растущее неприятие этой политики.
В общественном мнении за последние два года произошел перелом, неблагоприятный для власти. Все большая часть граждан не одобряет ту политику, которую проводит власть, и степень модальности этого неодобрения растет. Сначала было пассивное неодобрение, а теперь все больше это активное неодобрение. Чтобы так быстро мобилизовалась журналистская и творческая корпорация, политически активные слои населения, – это прецедент. Не за всю российскую историю, конечно, но за лет 15 точно.
Вторая составляющая – игра одной из элитных групп на массовых настроениях. Пошли сливы, что таким образом одна группа в элите, которая считает себя проигравшей, попыталась нанести удар по другой элитной группе. Это говорит о конкуренции двух групп силовиков, хотя ситуация, наверное, сложнее. Но внутриэлитный аспект послужил стимулом, который придал импульс всем этим процессам. Можно говорить о том, что впервые за долгое время часть элиты, которая считает себя проигравшей, пытается апеллировать к общественному мнению, причем апеллировать не только через СМИ, публикации и прочее, но и через практики массовой политики. Это тоже прецедент, такого тоже давно не было.
Последствия – открытый вопрос. Как на это будет реагировать власть? Сейчас все больше и больше расширяются ножницы между общественным запросом и действиями власти. Общественный запрос развивается в одну сторону, а действия власти все больше и больше в другую. Основная проблема заключается в том, что власть думает, что она имеет дело с какими-то частными случаями. Так считает силовая группа, которая оказывает определяющее влияние на принятие политических решений. Гражданская составляющая – часть элиты понимает, что дело серьезнее. Она шлет сигналы, но они подавляются».
Восприятие праздника
12 июня вся страна праздновала День России. В преддверии знаковой даты ВЦИОМ провел опрос. Согласно исследованию, у граждан нашей страны возникают совершенно разные ассоциации, связанные с словом «Россия»: это и «Родина» и «Великая держава». Некоторые респонденты сказали, что Россия – это «низкий уровень жизни». Какие политические смыслы несет сегодня этот день? Изменилось ли его восприятие за последние почти три десятка лет (напомним, что декларация о государственном суверенитете РСФСР была подписана в 1990 году)?
 |
Комментирует политический консультант Алена Август:
«Мы заметили, что в этом году этот день стал водоразделом. Некоторые называли его праздником независимости России от СССР, и, видимо, у части людей до сих пор побаливает сердце, когда они вспоминают о событиях почти тридцатилетней давности. На самом деле, что такое новый праздник? Это создание новой мифологии, новых смыслов. Если вы помните, то сначала делали акцент именно на независимости России, потом стали больше называть День России. Какие-то народные празднования, концерты входят в привычку. Именно так и формируется новое мышление. Да, страна изменилась. У страны новые праздники, новые традиции, а кто-то так и будет до смерти вспоминать, что было лучше. Ну а кто-то уже не знает как было раньше».
 |
Комментирует политтехнолог Марат Баширов:
«Думаю, что восприятие праздника мало изменилось. Менталитет россиян, а сообщество народов надо называть именно россиянами, зиждется на том, что все люди понимают, что есть национальные различия, есть культурные различия, религиозные различия. Тем не менее, мы живем на единой территории, и этот молчаливый консенсус сходится на этом слове – россияне. Соответственно, на национальном уровне, на законодательном уровне это реализуется через Конституцию, через то, что у нас есть флаг, у нас есть гимн, и все признают, что гимн России надо петь на русском языке. Это не вызывает отторжения у людей другой национальности. Я, например, татарин и пою гимн на русском языке. Это мой гимн. Поэтому я считаю, что отношение мало изменилось.
Другой вопрос – есть некий формализм в праздновании этого дня. Если взять наших закадычных друзей – США – у них это называется Днем независимости, и они его празднуют совершенно иначе. У них свой исторический контекст. У нас такого исторического контекста не было. Мы обрели независимость, потеряв, грубо говоря, Советский Союз. Россия как бы выделилась из СССР. Более того, она взяла на себя много обязательств, которые лежали на Советском Союзе: долги, ядерная ноша. Многим кажется, что это благо, но помимо блага и защиты, это еще и огромная ноша. Очень много было вопросов, связанных с тем, что Россия взвалила на себя преемственность Советского Союза, поэтому мы во многом что-то и потеряли. Но на сегодняшний день я думаю, что общий консенсус людей, которые живут в России, заключается в том, что да, мы независимая, самостоятельная, абсолютно самодостаточная страна».
Многомиллионные штрафы за данные
Иностранным интернет-компаниям придется раскошелиться. В Госдуму внесен новый законопроект, предусматривающий штраф от 2 до 6 млн рублей за отказ хранить данные пользователей на территории России. За повторное неисполнение российских законов сумма вырастет и юридическому лицу придется отдать от 6 до 18 миллионов. Как сказал глава Роскомнадзора Александр Жаров, такой законопроект – не только сигнал для Twitter и Facebook, но и для других компаний, не исполняющих требования. Отметим, что весной две социальные сети уже были оштрафованы, но тогда речь шла о незначительной сумме в 3 тысячи рублей. Поправки в КоАП предусматривают и санкции не только за нарушения в сфере защиты персональных данных, но и за распространение пиратского контента. О чем свидетельствует ужесточение наказания и почему иностранным интернет-компаниям нужно хранить данные о пользователях в России?
 |
Комментирует управляющий партнер компании «Ашманов и партнеры» Игорь Ашманов:
«Есть требования закона. Есть закон о персональных данных и всякие другие акты, по которым все, кто занимается персональными данными граждан России, должны хранить их в России. Западные интернет-гиганты, которые на самом деле чисто американские без исключения (Facebook, Google, Instagram, Twitter), в основном работают не в нашей юрисдикции. У части из них нет здесь представительств, и они ведут бизнес на рекламе.
Когда возникает вопрос о персональных данных или об удалении противоправного контента, которым у нас занимается, например, Роскомнадзор, но который описан самыми разными законами о терроризме, об экстремизме и о запрете пропаганды, то зарубежные интернет-компании не выполняют этих требований. Просто не выполняют и все. Есть два способа бороться с таким неподчинением закону Российской Федерации: первый – блокировать, второй – штрафовать.
В Европе альтернатив нет, поэтому они ввели закон о персональных данных, который называется GDPR (Генеральный регламент о защите персональных данных). Он чрезвычайно жесткий и предусматривает, например, за отказ удалять персональные данные штрафы до 50 млн евро, или до 10-20 % годового оборота компании, если это большая компания. Суммы в перспективе могут быть миллиардными. Google, Yahoo! и Amazon штрафовали на такие суммы. Но все эти игроки там давно имеют юрисдикцию – представительства, офисы, а у нас нет, поэтому наши, видимо, решили сделать гибридный закон – закон о блокировках у нас есть, решили еще и штрафовать.
Для того чтобы блокировать, надо иметь возможность блокировать. Она сейчас не очевидна, потому что метод блокировки по IP перестает работать, как было видно на примере Telegram. IP перестает быть идентификатором – очень много доступных временных IP, и заблокировать по IP трудно. А тот сервис, который прописан в законе о суверенном интернете, распознающий интернет-сервисы по сигнатуре трафика, еще не сделан.
Блокировка сейчас не только технически малореализуемая. Те, кто блокирует, боятся блокировать FaceBook или YouTube, потому что реально считают, что если YouTube заблокировать, то народ выйдет на улицу, не увидев с утра своих привычных роликов».
Фото: Медуза / Е. Фельдман
Формируя смыслы. Проект «ФедералПресс»