Уходящая неделя запомнилась яркой международной повесткой. ПАСЕ приняла поправки, возвращающие России право голоса, которое было отнято у нашей страны в 2014 году. В Осаке стартовало событие, за которым следит весь мир, – саммит «большой двадцатки». Федеральная повестка тоже была насыщенной. Пожалуй, самая заметная новость – губернаторов заставили укладывать асфальт перед заседанием Госсовета. Главные события недели мы обсудили с ведущими политологами.
Не братья по оружию
Одним из самых ожидаемых политических событий недели стала встреча президентов России и США на саммите G20, который проходит в Осаке. Владимир Путин и Дональд Трамп общались полтора часа за закрытыми дверями. Стороны обсудили ситуацию вокруг Ирана, Сирии, Венесуэлы и Украины. Особое внимание было уделено современной модели контроля над вооружениями. По этому вопросу США и Россия продолжат диалог, к нему, возможно, подключится еще и Китай. Почему эта тема так важна? И стоит ли ожидать от самого саммита прорывных решений?
 |
Комментирует политолог Дмитрий Журавлев:
«Тема современной модели контроля над вооружениями важна и на сегодняшний день, и на любой другой. Ее важность уменьшилась где-то в период разрядки и перестройки, потому что показалось, что проблема решена, а не потому, что проблема сама по себе стала менее значимой. Если сегодня что-то случится с ядерными вооружениями, например, ракета вылетит, то следующее интервью тараканы будут брать у тараканов. Это единственное живое существо, которое может выжить после ядерной катастрофы, если Земля останется.
Ядерное оружие – это способ самоубийства человечества, пока что единственно возможный на сегодняшний день. Естественно, его надо контролировать. Односторонний выход США из системы договоров по контролю над вооружениями снова нас придвинул ближе к точке опасности. Если мы сейчас заключим новые договоры, то отодвинемся от этой точки. Сделать это, правда, очень непросто, ведь, заметьте формулировку, – «продолжить диалог». Речь не идет о том, что завтра или через полгода мы подпишем договор, потому что к заключению этих договоров, из которых вышел Трамп, мы шли с конца 60-х. И к некоторым окончательно пришли только при Горбачеве. Некоторые заключили раньше – большие договоры об ограничении стратегических вооружений были подписаны в 70-х годах, потому что это очень-очень непросто. Нужно определить паритет, ядерные силы двух сверхдержав разные.
Почему США формально выходят из договора? Потому что есть такие-то ракеты, русские их считают малой дальности, а США – средней. Но ведь видов изделий огромное количество, и оцениваем мы их с американцами абсолютно по-разному. Я уже не говорю о том, что ключевая часть американской триады – это подводные лодки, а у нас – стратегические баллистические ракеты. Чего на что менять будем? Одну лодку на три ракеты или наоборот?
К 1972 году, когда был заключен первый большой договор, тупик был полный, потому что всерьез обсуждался вопрос, что будет после нас? Объемы ядерных арсеналов каждой из сторон значительно превосходили то, что планета в принципе могла выдержать. Никому ни с кем уже не надо было воевать, достаточно было взорвать ядерное оружие на своей территории, чтобы ничего не осталось. И вот под страхом этого, и все равно с диким скрипом и огромным количеством дополнительных договоренностей, обсуждений, наши маршалы в дипломатов превратились. Это титанический труд. Очень хорошо, что мы снова его начнем, но не стоит надеяться, что мы его очень скоро закончим».
 |
Комментирует политтехнолог Марат Баширов:
«Я хотел бы обратить внимание, что пять лет назад на G20 в Австралии президенту был оказан очень холодный прием, вплоть до того, что он даже улетел раньше окончания официальной повестки. Нынче все наоборот: все хотят с ним встретиться. При этом мы понимаем, что это будут некие разговоры о намерениях. Это самое важное, потому что мы традиционно придерживаемся старого формата межгосударственных отношений, когда вначале создаются рабочие группы, готовятся протоколы решений, все это прорабатывается на экспертном уровне, на уровне рабочих делегаций и только потом уже на двусторонних встречах заключаются серьезные прорывные договоры. Я думаю, что саммит будет использоваться для этой подготовительной работы».
Нужна ли нам ПАСЕ?
Только ленивый политик не отреагировал на новость о том, что Парламентская ассамблея Совета Европы приняла поправки, возвращающие российской делегации право голоса. Главной проблемой в отношениях между ПАСЕ и Россией с 2014 года была ситуация вокруг Крымского полуострова, с «возвращением на родину» которого согласны были далеко не все представители организации. В ответ на санкцию российская сторона просто перестала посещать Страсбург, наша страна не перечисляла в ПАСЕ достаточно существенные взносы, и даже после выборов в ГД в 2016 году не была сформирована новая делегация. Так зачем же ПАСЕ нужна Россия? И так ли уж нам диалог с Парламентской ассамблеей совета Европы?
 |
Комментирует политолог Алексей Мартынов:
«Начнем с того, что Россию никто никуда снова не приглашал, а Россия никуда не уходила. Она приостановила свое участие в заседаниях ПАСЕ, поскольку последние пять лет российская делегация подвергалась разнообразным рестрикциям – ее лишали голоса, не давали участвовать в дискуссии и так далее. Это ставило под вопрос членство России в этой международной организации (я имею ввиду и Совет Европы, и Парламентскую ассамблею Совета Европы). Более того, прошло почти два года с тех пор как наша страна остановила уплату членских взносов в эту организацию. Как известно, Россия несла на себе одну из самых серьезных финансовых нагрузок, членские взносы составляли более четверти бюджета этой организации.
С другой стороны, мы с вами прекрасно понимаем, что как общеевропейская площадка по обмену мнениями, по обсуждению позиций и интересов каждой из европейских стран Совета Европы, ПАСЕ не может быть полноценной организаций или не может вести полноценную дискуссию без участия российских представителей. Россия была, если хотите, дипломатической партией или парламентско-дипломатической.
Предложенная Россией история касалась не столько нас, сколько российские представители предложили ПАСЕ сформировать доклад о полномочиях национальных делегаций, то есть это касалось всех присутствующих в зале.
Почему стало возможным подобное поведение в отношении российских делегаций со стороны некоторых организаторов, руководителей этой площадки пять лет назад и в эти годы? Потому что при создании и Совета Европы, и ПАСЕ никто и подумать не мог, что может быть такая ситуация, что кто-то, например, из членов Совета Европы может выйти из этой организации или степень неприятия позиции друг друга будет настолько высока, что опустится до подобных рестрикций. Соответствующим образом это не было прописано в изначальных документах ни Совета Европы, ни ПАСЕ. Россия предложила прописать подобные вещи в отдельном докладе, доклад был заслушан буквально несколько дней назад, и по этому докладу была принята резолюция, которая подтвердила эти самые полномочия национальных делегаций. То есть создан определенный регламент – если вдруг он действительно будет нарушен, то тогда просто можно сказать: «До свидания, нам такой хоккей не нужен». Либо он не сможет быть нарушен, как бы кому ни хотелось использовать подобные недемократические, непарламентские методы ведения дискуссий, как выключение микрофона или затыкание ртов, заклеивания их скотчем. Вот о чем идет речь. А эта дискуссия, которая идет в новых медиа, она уводит суть в сторону. Она пошла по линии: нужна ли нам ПАСЕ, стоит ли нам платить эти 30 млн в год? Или нам там нечего делать.
Коль Россия - самое большое европейское государство, коль скоро мы европейское государство, то мы должны быть представлены в европейской организации. Другое дело, что, так как и взносы у России самые высокие, то, очевидно, и представительство наше должно быть соответствующего размера. Я бы дальше пошел и ставил вопрос, скажем, о том, что количественный составе делегации должен быть пропорционален членским взносам. Более того, Россия должна быть представлена в руководящих органах этой международной организации. Должен быть гарантированный пост вице-спикера. Вот именно в ту сторону нужно развивать мысль, а не посыпать голову пеплом и не идти на поводу провокативной, спекулятивной повестки».
Госсовет обсудил российскую беду
Госсовет на уходящей неделе вновь прошел в двухступенчатом формате – перед главным заседанием состоялся семинар-совещание, в котором приняли участие как главы субъектов, так и представители профильных министерств. Обсуждали они развитие автодорог и их безопасность. Особой частью подготовки к Госсовету стал практический этап, после которого интернет пестрил кадрами, где десятки отважных губернаторов и представители администрации президента, надев форму дорожных работников, укладывают асфальт. Насколько оказался полезным формат практики и дискуссий до Госсовета? И какими решениями запомнилось само мероприятие?
 |
Комментирует член Общественной палаты РФ, директор Центра регионального развития Курской области Константин Комков:
«Мы фиксируем по субъектам, что дороги находятся в топе проблем, поэтому формат обсуждения и практики для губернаторов важен. [Высказать] понимание этого, понимание того, как регулируется и [задать] свои наболевшие вопросы – это было остро, как я считаю, была необходима и дискуссия, и обмен мнениями, потому что кому как не губернатору лучше знать о происходящем на местном уровне, всю специфику, начиная от принятия дорог, от нормативов, бумажной волокиты. КПД от этого крайне высок.
Второй момент – конкретные решения. Во-первых, нацпроект «Безопасные и качественные автомобильное дороги» – ключевой и по объему финансирования, и по актуальности для страны. Те конкретные решения, начиная от регулирования безопасности, то, что озвучивалось по проектам, связанным с существенным сокращением бумажной волокиты, это тоже, на мой взгляд актуально и крайне востребовано».
 |
Комментирует руководитель лаборатории социальных исследований Петр Кирьян:
«Формат Госсовета был определяющим, это многоступенчатая работа. Сначала прорабатывается общий объем вопросов в рамках совещаний-консультаций с участием губернаторов и представителей правительства, потом уже сам Госсовет, где президент дает свою оценку, по проблемным вопросам часть уходит в поручения, часть остается на проработку.
Это наиболее эффективная история, потому что по-другому сложно собрать разные регионы, у каждого из которых если не своя специфика, то свой опыт и по финансированию, и по приемке качества дорог, и по проблематике безопасности дорожного движения. И выработать если не общие, то всеохватывающие решения. Может быть, не все вопросы таким образом можно «вытащить» на Госсовет, потому что они могут требовать большей профессиональной экспертизы и большей теоретической базы. Например, мне не очень понятно, как можно обсудить какие-нибудь аспекты здравоохранения в прикладном порядке. На Госсовет в этом случае лучше выносить некий набор готовых решений и мер поддержки. Губернаторы вряд ли такие большие специалисты в части лечения людей или диагностики, а вот в части строительства и капитального, и дорожного, – это одна из забот главы региона, и он прекрасно понимает, как эта отрасль работает.
Важными были два момента. Первое – это эмоциональное заявление главы государства по поводу камер. Я хочу единственное что отметить – оно касается вновь устанавливаемых средств видео и фото фиксации. Те камеры, которые установлены, думаю, так и будут работать. Тем не менее, это некоторый поворот двусмысленной практики, которая сложилась. Эти камеры вводились прежде всего для профилактики, чтобы люди сбавляли скорость или правильно парковались, или не нарушали разметку.
Второе – это, безусловно, то, что контракт жизненного цикла хотят делать на дороги общеупотребимым. Это единственная содержательная рабочая попытка сделать так, чтобы новые дороги были в приличном состоянии и через пять, и через восемь лет. Если компания не просто строит тот или иной отрезок дороги, но еще и отвечает за них и в части их обслуживания, и в части их ремонта, и в части надзора за качеством покрытия, то как минимум организации это интересно в плане денег, и нет смысла халтурить на начальном этапе, чтобы потом ремонтировать за свой счет дорогу, которую она строила».
Фото: kremlin.ru
Формируя смыслы. Проект «ФедералПресс»