Госдума во вторник рассмотрит в третьем чтении поправки в федеральный закон о Конституционном суде. Теперь этот важный для страны орган станет более независимым в принятии решений, а требования к судьям будут жестче. Законопроект у юристов вопросов сначала не вызвал: изменения обусловлены внесенными поправками в Конституцию. Однако, когда стали известны все нюансы документа, эксперты ужаснулись: новые нормы запрещают отдельным судьям КС публично возражать против общих решений, а стать председателем КС теперь сможет даже человек с политическим опытом. К чему это может привести, выяснял «ФедералПресс».
Особый государственный орган
Госдума готовится в третьем, окончательном чтении рассмотреть поправки в федеральный закон о Конституционном суде. Идея сформировать особую госструктуру возникла еще у Михаила Горбачева. Первый и последний президент СССР хотел, чтобы новый суд реально контролировал соблюдение всех законов в стране, их конституционность. С момента создания Конституционный суд отличала независимая позиция по ряду ключевых для страны вопросов. Например, 23 марта 1993 года именно этот орган признал телеобращение президента страны Бориса Ельцина к народу от 20 марта неконституционным. Это стало основанием для постановки вопроса об отрешении президента от должности. Тогда же Ельцин понял, что свободы у суда слишком много, и новым законом поменял его полномочия. Но, как бы ни было в девяностые, независимость суда осталась и по сей день.
Согласно действующей норме, председатель суда назначается президентом. С вступлением в силу измененного закона глава государства будет вносить кандидатуры на посты главы КС и его заместителя в Совет Федерации. Решение о назначении первых лиц Конституционного суда сроком на шесть лет теперь будут принимать сенаторы.
И вот тут появился любопытный нюанс. Сейчас возглавлять Конституционный суд и занимать должность заместителя председателя может лишь судья. Но после принятия новой нормы в случае ухода со своего поста Валерия Зорькина на его место может быть назначен человек «с политическим опытом». И фамилии потенциальных преемников уже звучат: новым председателем КС якобы может стать замглавы Совбеза Дмитрий Медведев, сенатор Андрей Клишас, депутат Госдумы Павел Крашенинников или профессор и академик РАН Талия Хабриева. Политюрист Роман Смирнов даже заметил, что законодательные изменения порой «замыкаются не на выстраивании стратегических целей, а на конкретной личности». Назначение людей с небольшой (либо совсем отсутствующей) судебной практикой на пост председателя делает эту должность скорее административной. «Такой председатель меньше погружен в клановые дискуссии, но и имеет меньше опыта для принятия правовых решений. Крашенинников, Медведев и Клишас – известные и авторитетные, но в последнее время проявляли себя не на ниве независимого нормотворчества, а скорее обозначали позицию власти», – заметил Смирнов, добавив, что пока оснований для смены действующего председателя нет.
Поправки в закон о Конституционном суде, касающиеся назначения председателя, поддерживает адвокат Алексей Дереза. «Избрание председателя самими судьями из своего состава сопровождается определенным разделением коллектива по личным предпочтениям. Это создает в суде ненужное напряжение, – поясняет юрист. – Теперь будет иметь место не принятое в закрытом режиме решение небольшой «группы достойных лиц», а совместное публичное действие двух ветвей власти. Ложные опасения «навязывания» судьям фигуры со стороны заменяются исключением какой-либо замкнутости суда».
В любом случае, отметил Дереза, выбору президентом кандидатуры председателя суда всегда предшествуют серьезные консультации, в том числе и с судьями.
«Обрубание» заграничных связей
В законопроекте ужесточаются требования к претендентам на должности конституционных судей. Судьям будет запрещено иметь зарубежное гражданство либо вид на жительство другого государства. Если второй паспорт либо вид на жительство появится во время работы в КС, это будет основанием для прекращения судейских полномочий. Кстати, запрет на зарубежную недвижимость для судей в законопроекте не появился.
И это не единственная «патриотичная» норма. Есть и другая, по которой именно Конституционный суд разрешает, надо ли исполнять решения межгосударственных органов, принятые на основании международных договоров. То есть КС истолковывает, не противоречит ли то или иное международное решение российской Конституции.
Депутат Госдумы Николай Панков считает, что «накладываемые на судей ограничения, связанные с гражданством, понятны каждому и будут одобрены не только парламентариями, но и обществом».
Без возражений
Спор у российских юристов вызвала норма о так называемом особом мнении членов Конституционного суда. Именно на таких мнениях, которые официально публикуются, порой основывались стороны в гражданских судах при обосновании своей позиции и доказательстве своей правоты. Чаще всего этим пользовались адвокаты.
Так вот, по еще не вступившему в силу закону право на особое мнение осталось, но с большими оговорками. Конституционный судья будет не вправе публично высказывать свое мнение о вопросе, который рассматривается в Конституционном суде. Этот запрет, как отмечает адвокат Алексей Дереза, частично уже закреплен в части 4 статьи 11 действующего закона «О Конституционном суде». Но к нему добавляется новая норма: судьи не смогут публично «критиковать решение КС в какой бы то ни было форме». «Теперь норма дополнилась морально-этическим требованием не критиковать решения Конституционного суда», – пояснил Дереза.
По мнению юриста, смысл запрета на критику судебных решений заключается в том, чтобы исключить возможность негативного влияния на формирование правовых позиций у всех судей, поскольку «это порождает сомнения в беспристрастности отдельных судей и суда в целом». Иными словами, что происходит в совещательной комнате, должно там и оставаться, а не выноситься за стены. Более того, адвокат предложил добавить в эту норму и последствия нарушения данного запрета.
Депутат Николай Панков считает, что дискуссия может быть, но только внутри судебного сообщества. «Внутри – да, пожалуйста, учет мнения конкретного судьи – согласен. Но все это должно остаться внутренним делом, а не становиться поводом для столкновения политических сил вне стен суда после уже принятого и объявленного вердикта, который становится высшим законом», – заметил депутат.
В свою очередь фракция КПРФ выступает против поправок в закон о Конституционном суде. По словам депутата Госдумы Валерия Рашкина, запрет на публикацию судебных возражений может нарушить принцип гласности. Сами депутаты в своих выступлениях нередко ссылаются именно на особые мнения судей Конституционного суда.
Для президента Ассоциации политюристов Романа Смирнова запрет на публичные возражения стал немного неожиданным решением. По его словам, особые мнения – это специфика Конституционного суда. «Интересно понять мотивировку. Если запрет нужен для того, чтобы снизить возможность неоднозначных трактовок, это хорошо. Но все понимают, что судьи имеют разные мнения, которые и раньше-то особо не публиковались в открытых источниках, а чаще – в специализированных изданиях. Закрытость уводит решения в аппаратность, – полагает эксперт. – Судья не говорит, что он просто не согласен, а поясняет, почему. Особое мнение чаще было направлено на совершенствование системы, а не на оголтелую критику. Его надо, наоборот, тиражировать. В противном случае вопрос сводится к пониманию формальной буквы закона».
Как отмечает политолог Анатолий Никифоров, судейская система построена таким образом, что отклонения от курса невозможны. «Конституционный суд – это по сути последняя инстанция. Каким образом судья будет критиковать своих же коллег? Есть рабочие форматы, где обсуждаются те или иные решения. Если их уже принял суд коллегиально, выносить «минусы» почти невозможно. Система такого не прощает», – уверен Никифоров.
Запрет на особые мнения, по словам политолога, ведет к большей дисциплине и консолидации, что в определенной степени правильно. «Если решение принято, оно должно быть единым», – считает эксперт.
Фото: ФедералПресс / Екатерина Лазарева