Жители Екатеринбурга и близлежащих городов 11 октября столкнулись с сильным смогом, который появился из-за тлеющих торфяников. Источником дыма стали залежи торфа рядом с микрорайоном Солнечный. По данным МЧС, породы на площади в 120 гектаров тлеют на большой глубине, что затрудняет борьбу с огнем. Но еще 10 лет назад екатеринбуржец Иван Бадьин, учившийся в то время в 10 классе, изобрел и запатентовал новую технологию тушения торфяников. О том, почему она так и не начала работать, он рассказал «ФедералПресс».
Иван Дмитриевич, как работает ваш метод тушения торфа? На чем он основан?
— Все основано на том, что углекислота тяжелее воздуха. Если мы возьмем какую-то условную чашу, то углекислый газ в ней будет скапливаться в самом низу. А пожар на торфянике по сути так и выглядит: это подземное или низкоземное горение. Если мы зальем туда углекислый газ, то по структуре он займет нижнее положение, так как его плотность выше воздуха.
По задумке с воздуха сбрасываются баллоны, которые при падении зарываются в землю и выделяют углекислый газ. Устройства оснащены специальной системой, которая после контакта с землей прорывает баллонную мембрану лезвием и освобождает углекислоту. А она тут же разлагается на воду и углекислый газ.
Дальше идет принцип углекислотного огнетушителя. Выделяющийся газ сам по себе холодный, так как выходит под высоким давлением. Во-первых, он охлаждает очаг пожара, а во-вторых, легко проникает в структуру торфа и прекращает процесс горения. Он замещает кислород в торфе и лишает огонь окислителя. Кислород просто уходит из торфяника.
Справка: Торф по структуре является пористым веществом и содержит в себе большой объем воздуха. Именно это позволяет ему тлеть на большой глубине, без контакта с внешним кислородом. Торфяной пожар может медленно гореть десятки лет.
Неужели официальные ведомства не проявили интереса к вашей идее?
— Обращения из министерств и ведомств были, но в итоге это ни к чему не привело. Проект в итоге был закрыт, и я остановил работу в этом направлении. Это устройство тушения сейчас нигде не применяется.
Таким проектом невозможно заниматься в одиночку: чтобы все это разрабатывать и испытывать, необходимо знать множество юридических тонкостей. К тому же просто создать теоретическую модель – это одно, а раскрутить ее – это уже другое. На это нужно было потратить очень много времени, сил и финансов, а я не мог себе это позволить во время учебы.
То есть в итоге все упирается в деньги?
— В том числе. Помимо всех юридических нюансов – сертификаций, проверок и тестирований – нужно было сделать прототип и испытать его. Грубо говоря – создать его и запустить с вертолета. Вылет одного вертолета стоит примерно от ста тысяч рублей и выше. Также прототип необходимо проверить в реальных условиях, то есть на настоящем торфяном пожаре. Кто разрешит обычному вертолету залететь в такую опасную зону? То есть это уже надо подбирать другой вертолет или выбивать какие-то разрешения. И все это помимо вопросов по созданию самого устройства. Это очень большие средства, и этим вопросом можно долго заниматься. А вероятность «принятия на вооружение» изобретения не 100 %. Это высокорискованное мероприятие, ларек с шаурмой выгоднее открывать.
Но государство же вам как-то помогало? Хотя бы как талантливому школьнику.
— С этим проектом я выиграл грант от «Сименс», но это частная компания дала мне деньги. В итоге я потратил этот грант на образование еще в 11 классе. А государство ничего не дало, только совместно с некоторыми учеными мы написали статьи и все.
Судя по всему, ваш метод действительно мог помочь в борьбе с торфяными пожарами.
— Мы не можем до конца утверждать, что это устройство было бы эффективно. Потому что не было испытаний. Были примерные исследования, аналитические и математические модели, но нельзя говорить с полной уверенностью, что оно сработало бы на самом деле. Но с некоторой вероятностью да, изобретение могло бы помочь.
Фото: пресс-служба ГУ МЧС по Свердловской области; скриншот работы«Торфяные пожары: эффективные способы ликвидации»