8 февраля в самарской исправительной колонии № 5 вспыхнули массовая драка и пожар на третьем этаже одного из бараков. Участниками конфликта стали более 100 человек. Анализируя этот беспрецедентный для региона за последние годы случай, уполномоченный по правам человека в Самарской области Ольга Гальцова отметила, что уголовно-исправительная система России нуждается в серьезных преобразованиях, а органам власти предстоит большая работа над ошибками:
«В исправительной колонии общего режима произошла чрезвычайная ситуация, которая взбудоражила общественность. Подобного происшествия в области не было более 10 лет. В самарской ИК-5 содержатся 797 осужденных. Это большая цифра, и хорошо, что вспыхнувший там конфликт не перерос во что-то большее.
Интересно, что прежде колония по всем показателям считалась образцовой. Там проводится большая работа по переобучению осужденных, подготовке их к выходу. Каждому дается возможность найти себе работу на выбор – деревообработка, хлебопекарня, ковка изделий. Можно получить профессию слесаря, сварщика, оператора котельной, оператора швейного производства и так далее. Колония активно участвовала в подготовке к чемпионату мира по футболу. Тогда осужденные изготовили киоски для продажи местного прикладного искусства, стенды и столы.
Сегодня в колониях Самарской области трудовая занятость составляет около 40 %. И, судя по тому, что недавно произошло, этого недостаточно. Все осужденные должны быть заняты трудом. Незанятость может привести к печальным последствиям. С нашими колониями нужно заключать больше муниципальных и государственных контрактов. Тем более что результаты труда осужденных довольно высоки. К примеру, продукция, которую создают наши швеи в женских колониях, может сравниться с зарубежными брендами. Это костюмы для армии, Росгвардии, работников коммунальных служб и прочее. Больше заказов – выше занятость.
После случившегося нам предстоит большая работа над ошибками. Сегодня стараемся увеличить рабочие места, но и этого недостаточно. Нам нужно лучше узнать психологию осужденных, с какими мыслями каждый из них живет, чтобы понять, чего от них ожидать завтра. Это поможет избежать конфликтов.
Жизнь человека в местах заключения существенно отличается от повседневной. Попадая туда, ты перестраиваешься психологически. Твоя жизнь делится на до и после колонии. Наверное, неслучайно, что 20–30 % тех, кто выходит оттуда по условно-досрочному освобождению, опять совершают преступления и попадают в колонию. Что заставляет человека, который с таким трудом получил свободу, вновь переступать черту закона? Природа этого явления пока мало изучена.
Тем не менее, органы контроля соблюдения справедливости и интересов граждан, включая уполномоченного, часто говорят о гуманизации уголовно-исполнительного законодательства. Мы работаем над тем, чтобы больше осужденных выходили по УДО, – в том случае, если они его заслужили своей работой в колонии и имеют поощрения. Кто-то из преступивших закон совершает преступления и в местах заключения, становясь фигурантом новых уголовных дел. А кто-то действительно исправляется. И хотя колонии у нас исправительные, самое правильное исправление – когда ты объединяешься со своими близкими».
Фото: «ФедералПресс» / Евгений Поторочин