Одной из самых обсуждаемых тем лета стали лесные пожары, в том числе – пожары в заповедниках. По данным пресс-службы Минприроды, 22 августа пожары на особо охраняемых природных территориях почти потушены: единственный действующий пожар ликвидируют в заповеднике «Баргузинский» (Республика Бурятия), где общая площадь пожара составила 199 гектаров. Комментирует Петр Осипов, основатель компании БМ и фонда «Наш фонд», с 2018 года – посол программы устойчивого развития охраняемых природных территорий России:
«Среди главных проблем, с которыми сталкиваются специалисты, решая задачу по спасению леса в целом, и в заповедниках в том числе, ― отсутствие эффективной системы мониторинга, нехватка дорог и невозможность доставить на место пожара технику. Все это – не только результат отсутствия единой эффективной системы борьбы с угрозой крупных лесных пожаров, но и результат недофинансирования.
Контролировать лесные территории сложно. По площади лесов страна занимает первое место в мире – на долю России приходится 20% всего лесного фонда планеты. А вот, например, численность работников лесничеств, по официальным данным, сократилась с 2007 года в пять раз – со 160 до 32 тысяч. Сегодня на одного лесничего в среднем приходится около 55 тысяч гектаров леса, а в многолесных районах – более 350 тысяч гектаров.
Отследить вырубку леса или оперативно устранить угрозу пожара в таких условиях тяжело.
В 2015 году я поддерживал инновационный проект, разработанный несколькими организациями совместно с Амурским филиалом WWF России. Его целью было своевременное выявление незаконных рубок кедрово-широколиственных лесов.
Чтобы решить эту задачу, была создана система космического мониторинга изменений лесного покрова «КЕДР». Она позволила автоматически анализировать космические снимки среднего разрешения. По снимкам специалисты могли проследить, как меняется лесной полог, и сопоставить с границами разрешенного лесопользования. С помощью этой технологии органы управления лесным хозяйством могут в режиме реального времени получать информацию о том, что происходит в лесу, и оперативно реагировать. Это важно не только в случаях незаконной вырубки, но и в ситуациях возникновения очагов пожара, например. Система дала возможность следить за порядком в лесу и участвовать в мониторинге изменений. Передавать сообщения сотрудникам органов лесного хозяйства могли не только инспекторы, но и обычные люди с помощью мобильного приложения.
Общий объем выявленного в Приморском и Хабаровском краях ущерба с использованием системы уже идет на сотни миллионов рублей. Сегодня технология внедрена органами управления лесами Приморского и Хабаровского краев. Надеюсь, именно благодаря этому проекту леса Приморья пострадали от пожаров в меньшей степени.
Системы мониторинга, а также возможность иметь в заповеднике ресурсы для того, чтобы действовать своими силами хотя бы на первом этапе возникновения чрезвычайной ситуации, ― все требует затрат. Сибирь столкнулась с тем, что средств на тушение лесных пожаров в нужный момент нет.
Поэтому крайне важно продумывать возможности для дополнительного финансирования прилегающих к заповедникам территорий. Собственное финансирование ежегодно получают крупнейшие заповедники мира, такие как «Йеллоустоун» (США) или «Амбосели» (Кения). Их посещают миллионы людей ежегодно, а доход за вход и сборы составляет десятки миллионов долларов. Годовой доход от экотуризма в России в 1213 раз меньше, чем в США, и в сотни раз меньше, чем доходы многих развивающихся стран.
Как сделать так, чтобы это работало в России? Создавать инфраструктуру для экологического туризма. Речь идет о строительстве визит-центров, оборудовании троп, разработке маршрутов, создании специальных площадок и экопозиций, где можно наблюдать за дикими зверями и птицами. Сюда же относится работа с населением прилегающих и сельских территорий, вовлечение их в событийный туризм, создание таким образом рабочих мест, в том числе для представителей коренных малочисленных народов.
К 2025 году, согласно национальному проекту «Экология», в 32 национальных парках России планируется создать инфраструктуру для туристов, а туристический поток увеличить до 4,3 млн. человек.
Именно поэтому мировой тренд в благотворительности сегодня – «импакт-инвестирование» – инвестиции, которые содействуют социальным изменениям. Считаю, что именно этот тип инвестирования нужно применять для поддержки заповедников, в том числе для формирования резерва собственных финансовых средств в них. Импакт-инвестирование – главное направление в работе фонда, который мы создали несколько лет назад.
Например, в сотрудничестве с Росзаповедцентром Минприроды России, в целях содействия реализации задач нацпроекта «Экология», фонд «Наш фонд» реализует пилотный проект на территориях, сопредельных с национальным парком «Бикин» в Приморском крае.
Задача проекта – комплексная поддержка Национального парка сразу по нескольким направлениями: устойчивое развитие, экологический туризм, обучение местного населения».
Например, за время работы над проектом мы провели подробную экспертизу ситуации в парке, организовали обучение для коренных малочисленных народов, проживающих на сопредельной с парком территории. Кроме того, профинансировали малые гранты, создающие рабочие места, а также гранты, открывающие направления развития, привлечено финансирование для строительства эко-тропы «Тропа охотника».
Путешествия по национальным паркам и заповедникам России, согласно данным Минприроды, становятся все популярнее, а развитие экотуризма может стать дополнительным источником финансирования природоохранной деятельности».
Фото: Елена Майорова