Генеральный секретарь Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) Николай Бордюжа дал большое интервью телеканалу «МИР 24». В нем он рассказал о санкциях, ИГИЛ и Сирии.
Последние годы нас пугают словом «санкции». Вы находитесь в каком-то санкционном списке США или ЕС?
Официально нет, неофициально да.
Вы выезжаете за пределы страны?
Да, в Европу я выезжаю, там вопросов нет. С США все сложнее. Они мне дают визу только в порядке исключения. И то только после определенной работы МИД России.
В прошлом году Россия вступила в войну с «Исламским государством» (организация запрещена в РФ) на территории Сирии. Как ОДКБ планирует реагировать на террористическую угрозу, которая возросла в последнее время?
Главная цель действий России в Сирии – уничтожение террористических групп на дальних подступах с тем, чтобы они не появлялись на территории наших государств. Но это не значит, что эти действия приведут к полному прекращению потока террористов из зон вооруженного конфликта на наши государства. В этой связи, конечно же, ОДКБ предпринимает дополнительные меры, направленные на выявление каналов прибытия боевиков. Мы принимаем меры по созданию более полного законодательства в государствах-членах ОДКБ. Второе направление, которое сегодня очень активно разрабатывается - практические меры, направленные на выявление потоков, на выявление террористов. Третье направление - информационно-пропагандистская работа, которую мы должны совместно со всеми государствами проводить с тем, чтобы молодые люди не были подвержены идеям терроризма, чтобы они не выезжали, оболваненные пропагандой, в зоны вооруженных конфликтов и не участвовали в боевых действиях. В наших государствах, в частности Таджикистане, накоплен очень большой материал допросов тех, кто вернулся из зон вооруженного конфликта. Рассказы очевидцев - тех, кто после пропаганды на сайтах террористических организаций поехал и участвовал в боевых действиях - о том, что реально происходит в отрядах боевиков, как они относятся к людям, как заставляют воевать мирных жителей, как пускают, простите, «по кругу» семьи и жен и многие другие страшные вещи. Я считаю, что эти материалы надо тоже использовать для того, чтобы люди понимали, что такое на самом деле «ИГИЛ» и другие террористические организации. Поэтому могу подтвердить, что в этом году для ОДКБ, действительно, является приоритетом борьба с терроризмом.
В СМИ Содружества очень часто винят ОДКБ в некоторой сдержанности. Если везде и всюду слышно НАТО, то ОДКБ находится как бы в стороне относительно сирийского вопроса. Вам так не кажется?
Конечно, нет. У нас мандат на обеспечение безопасности наших государств, на обеспечение суверенитета их территориальной целостности. Поэтому по большому счету мы не можем разрабатывать какие-то мероприятия, или создавать, или планировать операции за пределами наших территорий. Поэтому для нас Сирия - не предмет интереса с точки зрения обеспечения безопасности. Я бы не сказал, что нас можно обвинить (и это будет правильно) в бездействии по отношению к сирийскому конфликту. Так же нам можно предъявить претензии о том, почему мы не участвуем в разрешении конфликтов на африканском континенте или где-то в другом месте.
ОДКБ и НАТО - это конкуренция?
Ни в коем случае. Никогда. Мы не конкурируем с НАТО. Мы всегда предлагали сотрудничество НАТО. Потому что по большому счету мы занимаемся одним и тем же делом. Мы противодействуем вызовам и угрозам, которые беспокоят нас. Но они также беспокоят и государства, входящие в НАТО. Это незаконный оборот наркотиков. А разве незаконная миграция сегодня не камень преткновения в вопросах безопасности европейских стран? Конечно же, это так. Поэтому мы всегда предлагали, мы всегда рассматривали НАТО как партнера по совместной деятельности. Но, к сожалению, НАТО нас так не рассматривает.
Собираются ли страны ОДКБ укреплять границы с Афганистаном или достаточно того, что уже сделано?
Конечно, недостаточно. Во-первых, было решение об оказании Таджикистану - а это основная граница с Афганистаном - помощи от наших государств. Эта помощь была поставлена. Сегодня пограничные войска Таджикистана укомплектованы, вооружены, экипированы и в этом есть определенная доля тех поставок, которые осуществлялись из наших стран. Во-вторых, могу сказать, что за последнее время руководство Таджикистана предпринимало экстраординарные меры по повышению уровня деятельности пограничных войск и их оснащенности. Могу привести один пример, о котором недавно рассказывал президент Республики Таджикистан Эмомали Шарипович Рахмон. Только за последний год на территории Таджикистана на границе были построены 84 заставы. И сегодня более 100 объектов пограничной инфраструктуры строятся. И это все - силами Республики Таджикистан. Поэтому делается очень много, но для того, чтобы граница охранялась плотно и чтобы исключить возможность прорыва бандформирований или переправки крупных партий наркотиков, предстоит еще большой фронт работ. В этом плане наши государства помогают Таджикистану.
На сколько за последние годы удалось снизить накротрафик из Афганистана?
Наркотрафик примерно на одном уровне. Все зависит от урожая: больше, меньше. Но то, что касается нас, то у нас достаточно широкий инструментарий по борьбе с незаконным оборотом наркотиков, прежде всего, с афганским наркотрафиком. Мы проводим операции, за последнее время кроме операций начали проводить еще активные действия на границе, в том числе патрулирование серых зон, где наркоторговцы до некоторого времени чувствовали себя достаточно вольготно.
Силами спецподразделений наших государств мы проводили еще ряд оперативных мероприятий. Мы взаимодействуем по этому поводу с ОНПО, с другими структурами, поэтому работа идет, она дает соответствующие результаты. Я не буду сейчас сыпать цифрами, но поверьте, они достаточно ощутимые и впечатляющие. Другое дело, что, на мой взгляд, для того, чтобы нам прекратить поток наркотиков из Афганистана, нужно более серьезное, широкое сотрудничество. А вы знаете, что сегодня, например, Соединенные Штаты Америки почти прекратили взаимодействовать не только по вопросам террора, но и по вопросам противодействия незаконному обороту наркотиков. Но афганский наркотрафик можно прекратить, только когда мы будем вместе взаимодействовать.
Каковы перспективы вхождения какой-то иной страны в состав ОДКБ?
У нас нет на сегодняшний день заявок о вступлении. Здесь, я бы сказал, палка о двух концах. С одной стороны, государство, которое вступает, получает возможность участвовать в совместной деятельности. С другой стороны, это государство должно поступиться частью своего суверенитета, если можно так выразиться. Потому что все решения, которые принимаются Советом коллективной безопасности, обязательны для исполнения. В этой связи, конечно же, государство осторожничает. Но мы взаимодействуем с Китаем, мы взаимодействуем с Ираном, мы взаимодействуем с другими странами или по конкретным проблемам, или по конкретным направлениям обеспечения безопасности, такое взаимодействие есть.
14 октября в Армении пройдет заседание Совета коллективной безопасности. Каковы основные вопросы?
Мы предложим главам государств, во-первых, новую стратегию коллективной безопасности. Мы предложим решение о дополнительных мерах по борьбе с терроризмом. Мы предложим совершенно новый проект - это создание единого списка террористических организаций ОДКБ. Мы отработали механизм. Кстати, ни в одной из международных структур в целом, в мире, механизма формирования единого списка террористических организаций, который бы признавался террористическим на территории всех наших стран, нет. Мы первые разработали такой механизм, мы его согласовали, мы предложим его на утверждение главам государств. Я очень надеюсь, что будет принято решение о создании центра кризисного реагирования. Мы завершаем работу по его монтажу, строительству в Российской Федерации. У нас разработана схема взаимодействия с нашими странами, и я очень надеюсь, что после того, как такое решение будет принято, и центр заработает, у нас будет возможность в постоянном режиме отслеживать ситуацию в целом на пространстве действия Договора коллективной безопасности и принимать превентивные меры в случае возникновения предпосылок к тем или иным кризисным явлениям.
Что касается работы ОДКБ на территории Содружества, проводится очень много учений. Каковы итоги?
Учения проводятся не для того, чтобы показать весь блеск деятельности вооруженных сил и боевое применение техники, а для того, чтобы отработать совместно учебно-боевые задачи. Они меняются. И для того, чтобы наши военные Коллективные силы оперативного реагирования были всегда в тонусе, чтобы они отвечали реалиям сегодняшнего дня, чтобы они знали новые тактические приемы, эти учения проводят на регулярной основе. В этом году мы их провели очень много, и самое главное, попытались насытить замыслы этих учений какими-то новыми элементами, в том числе и из Сирийского досье, в том числе и из того, что происходит в целом в мире. Но могу привести как один из примеров, что, например, проводя учения миротворческих сил в Беларуси, мы смоделировали ситуацию появления крупных масс беженцев на белорусской территории.
У меня два вопроса от моих коллег. Первый из них – стоит ли Западу бояться ОДКБ?
Еще раз повторю, что мы занимаемся вопросом безопасности наших стран, мы не позиционируем себя, как НАТО, как глобальный игрок, как игрок, которому везде чего-то надо и везде он во что-то хочет вмешаться. Мы занимаемся своими странами, безопасностью наших стран. И ни в коем случае не смотрим на другие государства или на другие направления. Поэтому нас бояться не надо, с нами надо сотрудничать.
Второй вопрос от моих же коллег. И как говорят нынче, «вопрос из маршрутки». Россия – США, возможна ли война?
Я думаю, что нет.
По материалам mir24.tv
Фото evrazesnews.ru