Как рынок обращения с отходами вступает на цивилизованный путь и куда по нему страна может прийти всего за три года. Со следующего года в России кардинальным образом меняется система организации вывоза твердых коммунальных отходов (ТКО). Во всех регионах начнут работать операторы ТКО. На практике это означает, что именно на них будет вся полнота ответственности – и за чистоту во дворах, и за борьбу с незаконными свалками, а в скорой перспективе – и за переработку до 80 % отходов. О том, почему тарифы все-таки будут повышаться и как можно сдержать темпы этого роста, что получат потребители за эти деньги, а также что произойдет с колоссальным серым рынком, «ФедералПресс» рассказала руководитель профильного комитета «Опоры России», председатель совета директоров одного из ведущих и самых продвинутых игроков рынка группы копаний «Чистый город» Полина Вергун.
Полина Валерьевна, «Чистый город» работает в целом ряде регионов, причем в 6 субъектах уже как региональный оператор в сфере обращения с ТКО. Как вообще удается выполнять такой объем – ведь нужны не только большие ресурсы, но это и в управленческом плане крайне сложная задача? Каким образом расставляете приоритеты?
– А еще и модель для нашей страны новая. На самом деле, мы заработали в Астраханской области неоценимый опыт (приступили к исполнению функций оператора с 1 июля 2017 года. – Прим. ред.). Вот просто все, что можно было пройти на этом пути, мы там прошли. И сейчас детально понимаем, какие могут быть трудности, проблемы. Этот опыт мы проанализировали, сделали выводы и в новые субъекты приходим уже с пониманием рисков и знаем, как расставлять приоритеты.
Практически во всех регионах недостаточное количество объектов. Нужно строить сеть перегрузочных станций, объекты размещения, сортировочные мощности. Региональный оператор не может работать с незаконными объектами, а легальных недостаточно. Объем по стройкам очень большой. Если раньше мы могли растянуть на несколько лет какой-то крупный объект, то теперь нам необходимо сделать их все за полтора года. Нагрузка, конечно, колоссальная, но, наверное, так и идет качественный рост в профессиональном смысле и наших сотрудников, и коллег, других регоператоров.
По всей стране сейчас идет колоссальная подготовительная работа – надо всю территорию изучить, инвентаризировать все точки сбора мусора, определиться с подрядчиками.
Подрядчики – это компании, которые раньше сами были игроками рынка?
– Разумеется. Те из них, кто готовы работать вбелую, встраиваться в создаваемую систему. Вменяемые подрядчики есть, они понимают, что им всего не объять, но готовы искать свою нишу, работать, как правило, на том же участке, что и прежде, но уже в открытом формате, начиная с того же оснащения своей техники системой ГЛОНАСС. Готовые работать в законном формате останутся и получат, кстати, долгосрочные контракты. Те, кто привык зарабатывать много, но не вкладываться, кто не меняют свою устаревшую технику, которая неэффективная, они в цивилизованных рамках работать просто не смогут, не смогут выполнить нужный объем и в рамках тарифа. Им нужно и провести перевооружение, и учиться организовывать свою логистику, не все этого хотят, а многие и не способны.
Различия между регионами есть и другие, не только в наличии таких подрядчиков?
– Адекватные контрагенты есть везде, где-то больше, где-то меньше. Субъекты, помимо таких нюансов, как отношения участников отрасли с властью и органами местного самоуправления, отличаются исходными данными. Так, в одном регионе есть законные объекты размещения, а в другом их совсем мало, плотность заселения территорий разная.
Очень много зависит от региональной власти – в части выделения участка, помощи в переводе назначения земли и тому подобном. Где власти включаются, там процесс идет вдвое быстрее.
Конечно, есть своя специфика в республиках. Если мы зашли в Калмыкию, то должны учитывать менталитет, должны изучить и уважать праздники, которые, конечно, дело святое. В нашем бизнесе выходных нет, но подстраиваться приходится.
Многие жалуются на тарифы, а еще бытует мнение, что реформа все-таки приведет к резкому росту тарифов. Это правда? И за что придется платить, что люди получат?
– Смотрите, тариф утверждают государственные органы. В нем несколько составляющих: затраты на транспортирование отходов, на захоронение, на обработку, на обезвреживание, что, кстати, со следующего года будет обязательным для органических отходов, а также сбытовые расходы. Регоператор организовал и контролирует всю систему и отвечает за все, что происходит в отрасли в регионе. В наших интересах добиться того, чтобы несанкционированных свалок не стало – только с регоператоров будут спрашивать. В тарифах важно и то, как рассчитывают их на среднесрочную перспективу. Тут есть недочеты. Существуют методические рекомендации ФАС, они в целом понятные, но вот региональные тарифные органы в каждом субъекте подходят по-разному. Ряд утвердил тарифы на первый год с учетом того, что объектов новых еще нет, это значит, что когда их введут, то будет резкий рост. От подхода и грамотности тарифных органов зависит, как будет функционировать система. К сожалению, есть регионы, где утверждены пока не экономические тарифы, просто нереальные. Там нельзя исключать банкротство регоператоров и новые конкурсы. Это может быть коллапс. Вот «Чистый город» предупреждает власть всегда – мы готовы показать все документы, навигаторы, но тарифы мы должны вместе обосновывать.
Теперь про само важное – что получат люди, получит страна. Первое – это системный вывоз без сбоев. Это порядок, это санитарная обстановка, это комфорт. Весь мусор вывозится только на законные объекты, это значит, что прекращается рост несанкционированных свалок, стало быть, уменьшаем загрязнение нашей окружающей среды, нашей почвы и наших рек. Затем начинаем заниматься ресурсосбережением, сортировать отходы, а затем и перерабатывать. Некоторые считают, что регоператор – это что-то вроде расчетного центра, такой прокладки. Это совсем не так, это не получится. «Чистый город» сейчас строит 15 крупных объектов (стоимостью десятки и сотни миллионов рублей каждый. – Прим. ред.), я уж не говорю про сотни перегрузочных пунктов, это не только большая работа, но и очень существенные инвестиции. Те, кто не может их себе позволить, те на рынок не зайдут.
Что касается размера тарифов, то распространяют мнение, что будут какие-то нереальные цены. Это неправда, мы оцениваем повышение в среднем от полутора до двух раз. Это будет не только из-за того, что операторы много инвестируют и услугу люди получают принципиально нового качества. Дело в том, что распространяется система полностью на все территории. В сельской местности реально, в той же Астраханской области вообще никогда не платили за эту услугу, так сложилось, что называется, исторически. Кстати, в самой Астрахани тариф у нас сейчас процентов на 40 снизился, а не вырос.
И потом, сотни тысяч свалок по всей стране придется ликвидировать за счет бюджета, то есть из кармана жителей. Это же деньги, которые могли бы пойти на медицину, на строительство детских площадок и школ.
Серый или черный даже рынок будет уничтожен автоматически?
– Не сразу, но очевидно и довольно быстро. Опять-таки практика Астрахани показала, что больше полугода работали несколько перевозчиков, которые продолжали вывозить несанкционированные свалки. При этом они устроили колоссальное сопротивление, доходя до откровенного саботажа нашей работы. Они брали у своих клиентов мусор нелегально, вывозили на наши контейнерные площадки, Вываливали мимо и фотографировали, звали СМИ – мол, вот что делает региональный оператор. Подговаривали водителей наших подрядчиков, всякое было. Мы усилили систему контроля и смогли все четко отследить. При этом совместно с общественностью и надзорными органами нарушителей удалось приструнить.
Все-таки создаваемая система, ее модель – откуда ее взяли, у каких стран подсмотрели? И почему не предложили ничего другого, кроме вот этих крупных компаний?
Дело в том, что вот такой принцип одного ответственного в регионе – это оптимальный для наших условий. Это полностью признают все зарубежные коллеги, с которыми было обсуждение. Были и другие предложения, например, саморегулируемые организации. Закон обсуждался с профессиональным сообществом больше двух лет – еще с 2014 года. В целом все сходятся, что эта конструкция рабочая, которая может наконец привести отрасль в порядок. СРО сделать невозможно, чтобы его создать, отрасль должна быть сформирована, а у нас она фактически на нулевой стадии. Так что для России система близка к оптимальной.
Вы не стали регоператором в материнском регионе – Волгоградской области, но заявили, что остаетесь работать. В каком качестве?
– Мы будем достраивать объекты, которых немало. И они будут работать в рамках действий регионального оператора, он будет пользоваться нашими услугами. По опыту других регионов все-таки предпочтительнее, если оператором становится компания, которая владеет крупнейшими объектами. Но здесь не получилось. У коллег из «Управления отходами» есть преимущество в том, что у них есть связанные структуры в управлении водо- и теплоснабжением, управляющими компаниями, им будет проще организовать сбор средств. Мы с ними, надеюсь, вышли на конструктивный диалог, будем работать вместе. Времени крайне мало, а задач много, поскольку затянули конкурс – так что и организовать систему и достроить объекты очень сложно, поэтому и принято решение о разделении функций. Что касается Волгограда, то принято решение, что управляющая компания переезжает в Ростов. Держать структуру в Волгограде смысла нет, основная работа у нас не здесь.
Что удалось за время работы в «Опоре России»?
– У нас в целом хорошее законодательство, но много небольших пробелов, что видят как раз практики, кто работает «на земле». В наших федеральных органах, Минприроды, Минфинансов и других это понимают, поэтому для них и оказались востребованы инициативы, предложения, которые мы смогли сформулировать в «Опоре». Например, мы видим, что выделяются огромные государственные средства на возведение ряда отдельных объектов, которые целесообразно возводить и без поддержки. Федеральное финансирование рационально применять лишь в исключительных случаях. Например, для территорий с низкой плотностью населения, на развитие перерабатывающей отрасли, на первоначальную поддержку регионального оператора или инвестора. Это может быть 30 % финансирование капитальных затрат – подобная мера значительно ускорит формирование и запуск всей системы. Это освобождение регионального оператора от налогообложения на переходный период, что, кстати, поможет существенно снизить тариф для населения на 20–25 % и снять соцнапряжение.
Каким вы видите сферу обращения с отходами в России, скажем, через 10 лет?
– В том-то и преимущество вводимой системы, что она продумана как эффект домино с экономической логикой. Не понадобится даже 10 лет, я уверена. Системная и массовая сортировка отходов заставит рынок создать перерабатывающие мощности. Мы строим такой экотехнопарк на 6 регионов ЮФО в Ростовской области. Другие операторы объединяются по 4–5 и совместные предприятия создают, чтобы тоже строить переработку. На рынке есть спрос, например, на переработку стекла. Уже не только пластика. Уже года через три это начнется. Запустится механизм создания предприятий, которые производят продукцию из вторичных ресурсов. Они намного дешевле! И ту же пластиковую тару не нужно будет привозить из Китая, мы будем перерабатывать и производить все это здесь. Будущее за этим, и совсем не отдаленное. Россия на пороге грандиозных и давно ожидаемых изменений.