Участники акции протеста в Москве в это воскресенье вновь выйдут на митинг, требуя отпустить фигурантов «московского дела». Бойцы ОМОН готовятся отражать атаки провокаторов, а московские власти вновь призывают организаторов следить за провокаторами и не нарушать закон. Как в России избежать столкновений митингующих и силовиков, какая роль в этом вопросе должна быть отведена мэрии, силовикам и Кремлю? Можно ли помирить пользователей интернета, которые следят за событиями в столице, и почему творческая интеллигенция так изменчива в своих симпатиях к оппозиции, в интервью «ФедералПресс» поговорил с генеральным директором Института региональных проблем Дмитрием Журавлевым.
Дмитрий Анатольевич, митинг в поддержку фигурантов «московского дела», согласованный с мэрией Москвы, состоится 29 сентября. СМИ уже сообщили о перекрытии улиц, где предполагается, что пройдут митингующие. Как вы считаете, чего ждать от этого митинга. Будет ли он масштабным?
Выборы в Мосгордуму прошли. Для тех, кто на них не попал, очень важно сохраняться в политическом поле, поэтому они готовы проводить митинги. Я не думаю, что предстоящий митинг будет более масштабным, чем предыдущие. Потому что не совсем понятно, а чего еще требовать, кроме освобождения фигурантов «московского дела». Значительная часть жителей Москвы арестов этих людей не заметила. Москвичей интересуют больше бытовые вопросы: хватит ли денег до зарплаты, рост цен в магазинах на продукты. Их политические аспекты не очень волнуют.
Кто тогда выйдет на митинг в воскресенье?
Я думаю, что это будут профессиональные протестанты плюс молодежь. Для молодых людей это все выглядит очень красиво: есть борцы за свободу и страшная власть, которая их преследует. Я уже не раз говорил, что в России политический протест – это монополия богатых. Поэтому не исключаю, что на митинг могут нагнать людей из других регионов России, так как уверен, что деньги на эти цели есть.
Дмитрий Анатольевич, митинги – обыденное дело по всему миру. Можно ли говорить о том, что зачастую, организаторы протестных настроений прикрываются этой ширмой и намеренно толкают людей на провокации? Получается, что если митинг пойдет по мирному сценарию, то их митинговая активность никак не зачтется?
На предстоящем 29 сентября митинге я больше всего боюсь провокаций. Если митинг пройдет согласованно, мирно, то о нем забудут через полчаса после его завершения. Если молодежь и подростков кинуть на Росгвардию, то разговора хватит всему миру на месяц. Российские лидеры протеста были замечены в любви к таким действиям. Алексей Навальный в свое время кидал школьников на бойцов ОМОНа. Конечно, мы не знаем, как будет на этот раз, но такое может произойти и к этому нужно быть готовым.
То есть будет, как говорят политологи, «новая сакральная жертва»? Если да, кто ей может стать?
Я не знаю, будет ли жертва с проломленной головой, но то, что под удар попадут самые молодые и безбашенные – факт. Еще Троцкий (Лев Троцкий, один из организаторов Октябрьской революции 1917 года) сказал, что молодежь в революции, как солома – горит жарко, но недолго.
Последние несанкционированные митинги в Москве, которые проходили во время предвыборной кампании в Мосгордуму, показали, что противостояние силовиков и мэрии на руку несистемной оппозиции. Так, например, Любовь Соболь в Европе признали новым протестным лицом России. Как вы считаете, можно ли говорить о том, что у силовиков и Кремля нет единой стратегии в данном вопросе?
Единую стратегию выработать не так уже и просто. Хотя она и нужна. Но это не банальный вопрос. Здесь нельзя говорить о том, что, мол, глупые силовики и глупая власть не договорились. С одной стороны, людей толкают на провокации, и что говорит власть? «Не поддавайтесь». С другой стороны, что говорят силовики? «У нас есть закон, мы не имеем права его не выполнять». В этом противоречии найти середину непросто. Потому что, если взять за основу стратегию, которая была выстроена при Горбачеве (Михаил Горбачев, экс-президент СССР), то есть перестать выполнять закон, чтобы не обидеть оппозицию, то все закончится печально, как при Горбачеве (августовский путч, развал СССР). Если строго следовать букве закона, то провокаций очень сложно избежать. Лидеры протестного движения провоцируют митингующих на невыполнение российского законодательства.
Дело журналиста Ивана Голунова показало, что говорить о наличии в стране репрессивной политики в отношении оппозиции однозначно нельзя. В Кремле как раз выступают за использование несилового инструментария в вопросах работы с оппозицией и в целом за реализацию просветительской пропагандистской работы. Но нелепые задержания продолжаются. Сейчас все обсуждают арест Устинова. Можно ли говорить о том, что разные кланы подставляют руководство страны в противоборстве друг с другом?
Дело Голунова с наркотиками неоднозначное. Потому что все, что связано с наркотиками, всегда неоднозначно. Дела такого пошива в России заводятся уже на протяжении четверти века. Другой вопрос, если люди под камерами пошли по улице, по которой они сами обещали не ходить и их там не пустили, то тут не может быть сомнений в том, верно ли выполнена силовая составляющая закона или не выполнена. Насколько я могу судить, Кремль занимает разумную позицию: «Ребята, вам там снизу виднее». Возможно, есть смысл занять позицию другую. Мол, сейчас мы вам дадим команду, и вы будете ее выполнять. В обеих этих позициях есть как плюсы, так и минусы. Другой вопрос, что власти на местах должны перестать бояться. Выборы прошли. Они должны сейчас жестко обозначить позиции. Что касается действий силовиков, то бойцов ОМОНа надо жестко наказывать, если они выходят за рамки своих полномочий. Пока они действуют по инструкции, то их нельзя трогать. Вы не можете ставить под сомнение их инструкции, вы не власть. В этом вопросе нужно соблюдать золотую середину: за выполнение инструкций защищать, за их нарушение наказывать. Выбор мягкого варианта, когда власти шли на уступки, масштабно дважды применялся на территории просоветского пространства. В результате произошли события в 1991 году в Москве и в 2014 году в Киеве. Как выяснилось, крови пролилось значительно больше, чем той, которую власть побоялась пролить. Хотя подчеркну, что кровь проливать плохо. И в этом вопросе не должно быть никаких сомнений и разногласий.
В России авторитет Владимира Путина огромен, но его недостаточно для решения всех проблем. Например, в соседнем Казахстане авторитета Нурсултана Назарбаева было достаточно, так как эта страна значительно меньше нашей. Нельзя сказать, что Назарбаев жестко разгонял митинги, он только одним своим обещанием действовать жестко их предотвратил. В России ситуация другая. У нас люди привыкли, что им пообещали, что их разгонят, но на практике никто этого делать не будет. Если бы наши оппозиционеры верили, что их по-серьезному разгонят, а не мальчиков и девочек, которые выходят на улицы, то ни одного митинга бы не было. Там благородных Дон Кихотов не водится, там бизнесмены. У них никогда риск не может быть больше прибыли.
Московские протесты активно обсуждают не только журналисты и политологи, но и пользователи интернета. Иногда разгораются жаркие дискуссии под видео с жестокими задержаниями участников несанкционированных акций протеста в Москве. Мнения разделили людей на за и против. Свидетельствует ли это о наличии раскола в обществе?
Заполнить одной точкой зрения социальные сети не удастся в принципе. Эту площадку в России активно осваивает молодежь, несмотря на то, что у нас есть компьютерные бабушки и дедушки. Молодые априори не любят, когда их ограничивают, в этом аспекте они не любят власть. Это не значит, что они ее ненавидят. У пользователей соцсетей мощная протестная психология, поэтому если вы хотите в интернете быть читаемым и почитаемым, то вам будет очень трудно выступать против протестов, так как там присутствует не логика, а эмоции. Но это не значит, что не надо пытаться сравняться с этой волной. Нужно показывать молодежи, что точка зрения плохая власть и хорошие оппозиционеры - не аксиома. Конечно, если будет об этом говорить Владимир Соловьев, то это вряд ли сработает. Власти нужен свой Юрий Дудь.
А как вы оцениваете действия инициативных групп творческой интеллигенции, которые оказались сбиты с толку? Писатели, певцы, блогеры сначала поддерживали Навального и Соболь, а потом ругали их за спешный отъезд за границу, когда «московское дело» обрастало новыми фигурантами.
Чтобы ответить на этот вопрос, нужно понять, кто эти творческие люди. Условно их можно поделить на четыре группы. Меньшая группа, которая поддерживает власть, чаще всего состоит из немолодых людей. Они не всегда провластные, но хорошо помнящие чем кончились для творческой интеллигенции 1990-е. К этой группе относятся Александр Проханов, покойный Станислав Говорухин, который выпустил пропагандистский фильм «Так жить нельзя», сыгравший важную роль в развале СССР. Всю оставшуюся жизнь затем Говорухин доказывал, что ничего разваливать нельзя фильмами, выступлениями и активной политической деятельностью. К ней примыкает административная интеллигенция вроде Карена Шахназарова, которая поддерживает власть. В третью группу входят такие люди, как Алла Пугачева. Это богатые деятели культуры, искренне прозападные, они хотят только одного: чтобы им дали пользоваться богатством и не подходили к ним со всякими социальными глупостями, налогами, бедными. Они не то что бы за протесты, так как они могут быть и против них тоже. Представители этой группы против активно работающей власти, так как для них свобода – это свобода их денег от власти. Эта группа во многом законодатель мод в культурной тусовке, и поэтому к ней примыкает большое количество людей, которые не хотят плевать против ветра. Если Пугачева и Акунин за протесты, то почему мы должны быть против, вроде как неудобно. Есть еще одна группа творческих людей, которая искренне считает, что нужно в России перестроить строй на либеральной основе. Эта группа малочисленная. Также в нашей стране есть представители творческой интеллигенции, которые не за протесты, не против них. Им просто детишек жалко, которых будут судить. Такие люди в России были всегда. У них гуманистическая позиция – пожалейте несчастных. Учитывая такие группы, не стоит удивляться, что актеры, академики, писатели сначала поддерживают Навального, а затем его ругают. Принято не любить власть, мы не любим. Оппозиционеры вроде нас тоже не кормят и поят, за ручку вперед не ведут, ну и ладно. Для таких людей не важна страна, а важна слава и комфорт. Придет другой Навальный, и они его полюбят.
Стоит ли ждать новых выступлений артистов на предстоящем митинге?
Думаю, вряд ли. Творческие люди очень обидчивые, они эмоциональные. Если кто-то не обиженный остался, то, может быть, и выступит. Основная масса творческих людей – либералы по несчастью. В силу богатства и сытости им либеральная позиция просто ближе, как хорошие ботинки.
Фото: личная страница Дмитрия Журавлева в Facebook