Более 38 % молодых екатеринбуржцев поддерживают протестные настроения, в то время как полностью лояльны власти менее трети. Главными ценностями молодежь считает справедливость, семью и частную жизнь, показал опрос, проведенный уральскими учеными. О том, почему настроения в Екатеринбурге радикальнее, чем в других регионах, и как провалилась попытка привести разочарованную молодежь на избирательные участки, «ФедералПресс» рассказала доктор социологических наук, профессор УрФУ Яна Дидковская:
«Люди уже попробовали жить хорошо»
Почему именно в Екатеринбурге такой аномальный процент протестной молодежи?
— Я не скажу, что это аномально, это вполне объяснимо. Екатеринбург отличался более высоким уровнем протестных настроений, в том числе среди молодежи. Вообще, в крупных городах – Москве, Санкт-Петербурге – такие настроения сильнее, чем в небольших. Екатеринбург все же город-миллионник, к тому же тут достаточно сильные политические традиции: он менее склонен к конформизму, чем провинция, люди тут активные. Тут много студентов, достаточно образованная молодежная среда: люди общаются друг с другом, обмениваются информацией, у них возникает собственное мнение, в том числе и какие-то претензии.
Скажем, Хабаровск, хотя там и были протесты в поддержку [бывшего губернатора Сергея] Фургала, меньше по размеру и менее политизирован. Поэтому мы зафиксировали статистически значимые различия между этими городами – даже не в самой протестной активности (ее сейчас нет), а в базе для ее возникновения в случае какого-то триггера или ослабления градуса репрессивности, то есть в уровне неудовлетворенности существующим положением дел.
Но обычно говорят, что база для молодежных протестов – безработица, отсутствие доступа к образованию и карьере, социальных лифтов. Вроде бы у нас с этим в городе все хорошо?
— Это кажется, что население тем больше готово протестовать, чем хуже оно живет. Нужны и другие условия: например, достаточно высокая образованность, чтобы люди могли рефлексировать и осознавать, почему уровень жизни стал снижаться. Они менее довольны ситуацией, когда они уже попробовали «жить хорошо», то есть им есть с чем сравнить. Нужно образование, наличие свободного времени, определенный стиль жизни, чтобы человек мог все это проанализировать и сделать выводы.
Справедливость – экономическая категория
Что вы заметили при исследовании ценностей?
— У нас все время говорят о запросе на традиционные, патерналистские ценности, сильную государственную власть, но молодежь его не разделяет. С точки зрения социологии это вполне логично. Российское общество прошло модернизацию, оно является индустриальным с чертами постиндустриального. Для такого общества возвращение к традиционным ценностям – архаика. Если мы посмотрим Всемирное исследование ценностей Инглхарта, то Россия по шкале ценностей находится ближе к секулярно-рациональным ценностям (светское государство, достижение личного успеха, нерелигиозное сознание), нежели к традиционным (семья, религия, поклонение авторитету), как и большинство европейских стран: Германия, Франция, скандинавские, балтийские страны.
Даже у лояльной молодежи в вашем исследовании приоритет – семья и личное благополучие, а не патриотические ценности.
— Да, патриотизм как идеология непопулярен. Если вы спросите у молодых людей, любят они Родину или нет, то все или абсолютное большинство ответят, что, конечно, любят. В этом смысле они патриоты. Но если спрашивать о перспективах общественного развития, о том, куда наше общество должно двигаться, то это в первую очередь экономическое благополучие, высокий уровень жизни. И мы это видим не только в Екатеринбурге. Во-вторых, важны права и свободы. Даже лояльные власти молодые люди полагают, что права человека важны, просто не считают, что в России они нарушаются.
Интересно, что справедливость стоит на первом месте не только у протестной, но и у аполитичной молодежи.
— Справедливость в сознании людей связана не столько с политикой, сколько с экономикой и уровнем жизни. Молодежь видит неравенство, даже до аполитичных людей доходят отголоски нашумевших журналистских расследований о коррупции. Они замечают, что кто-то покупает виллы в Европе, а у них бабушка пенсию считает. Студенты тратят все деньги на аренду жилья, а им хочется жить хорошо, хочется какого-то досуга, развлечений. Так даже у тех, кто не интересуется политикой, возникает запрос на справедливость.
Разочарование в выборах и желание уехать
Как ситуация изменится в ближайшее время?
— Ситуация похожа на закрытый крышкой котел: протесты не происходят, потому что есть негативные последствия. Люди недовольны, но мало кто решается выйти на улицы, так как в 2021–2022 году протесты достаточно жестко подавлялись. Недовольство накапливается, но никак не реализуется.
Когда людям не дают высказаться, проблемы никуда не уходят и не решаются: с уровнем жизни, с социальной несправедливостью, с нарушением прав человека. Кроме того, молодежь очень чувствительна к информационным запретам, и ее недовольство только накапливается. По идее, надо дать возможность молодежи и гражданам в целом, горожанам, влиять на ситуацию, на принимаемые решения через самые разные каналы. Вопрос в том, будет ли это сделано.
Но на прошедших выборах в гордуму и «Яблоко», и «Новые люди» ориентировались на эту молодежь. Нельзя сказать, что они вызвали какой-то ажиотаж и молодые люди массово пошли на избирательные участки.
— Да, есть какая-то ситуация апатии: ощущение, что ничего нельзя сделать, в последнее время усилилось. Но молодежь в целом не является активно голосующим слоем, у нее есть другие формы политической активности. Например, сейчас политическая активность молодежи перетекает в онлайн: чтение новостей о политике, их комментирование. Конечно, эта онлайн-активность может трансформироваться и в офлайн, при определенных условиях.
К тому же молодежь приучали не ходить на выборы: «политика – дело грязное», «результаты будут такие, какие нужно», «от нас ничего не зависит», «политики рвутся к власти для своих личных целей и для народа все равно ничего не сделают». В сознании многих людей связка между твоим уровнем жизни и твоим участием в политике – ходить на выборы, чего-то требовать, собирать инициативные группы, баллотироваться – разбита. Многие прямо говорят: я в политику не лезу, для меня главное – благополучие моей семьи. Но благополучие твоей семьи ведь зависит от того, «лезешь» ли ты или нет, ходишь ли хотя бы голосовать.
Это, конечно, и результат «девяностых», когда во власть пришло много людей с криминальным прошлым, и результат последующего времени, когда росло потребление и население не хотело ничего менять. Стереотип о том, что политика – это сфера, не касающаяся частной жизни, принес свои плоды.
Наконец, больше половины молодых людей говорят, что выборы не являются честными в той или иной степени. То есть сложилось недоверие к выборам как к социальному институту, существенная часть молодежи считает их бесполезными.
Недавно в том же УрФУ выяснили, что 40 % старшеклассников из элитных школ Екатеринбурга нацелены на эмиграцию. Есть ли здесь связь с протестными настроениями?
— Я не скажу, что это форма протеста, но это тоже результат неудовлетворенности ситуацией. Для молодежи важно будущее, а его образ очень негативен. В другом исследовании мы просили оценить вероятность позитивных (повышение уровня жизни, удачные экономические реформы) и негативных (конфликты в обществе, снижение уровня жизни, инфляция, рост цен) событий. Вся молодежь вне зависимости от политических симпатий – около 90 % – ждет снижение уровня жизни и инфляцию. А успешные экономические реформы считают вероятными в ближайшем будущем только 4 % опрошенных. Раз не видно перспектив, результатом становятся эмиграционные настроения: «будущего нет, надо уезжать».
Фото: ФедералПресс / Евгений Поторочин, Инфографика: ФедералПресс / Светлана Возмилова