Экология, корпорация, общество – так в Югре расшифровали приставку «эко». И именно так в автономном округе реализуются ESG-принципы. Кто из промышленников активно включается в работу и какими производствами по переработке вторсырья готова удивить Югра – в интервью «ФедералПресс» рассказал руководитель окружной службы по контролю и надзору в сфере охраны окружающей среды, объектов животного мира и лесных отношений Алексей Ковалевский.
Нефтедобыча и экология
Алексей Николаевич, в Ханты-Мансийске мне довелось пообщаться с местным жителем, который утверждает, что в 90-е в Иртыше было очень много рыбы, а сегодня улов небогатый. Справедливы ли замечания югорчанина или же нет оснований беспокоиться об Иртыше?
— Вспоминая 90-е годы, возможно, с тех пор действительно количество рыбы уменьшилось, но она никуда не делась: как жила в реке, так и живет. С тех пор у нас вступил в силу ряд запретов, которые не позволяют вылавливать особо ценные породы рыб. Их раньше население активно использовало для пищи, но сегодня это стало предметом заработка. Возможно, что как раз эти ограничения больше и волнуют жителей Ханты-Мансийска – потому что сегодня нельзя, как в 90-е годы, добывать рыбу на общих основаниях.
Давно ли были разливы нефти в Югре? Все ли ошибки учли в своей работе промышленники округа?
— Ошибки-то учли все, но еще полностью не решили задачу. В свое время у нас было число инцидентов с попаданием нефтепродуктов в природную среду больше тысячи, но с каждым годом таких происшествий становится все меньше, и масштабы последствий становятся меньше. Мы с вами во время пресс-тура посмотрели возможности нефтяной компании ПАО «Сургутнефтегаз», убедились, какими средствами, инструментами и специалистами сегодня они обеспечены. И узнали, каковы сроки реагирования на любые внештатные ситуации – это буквально считанные часы, за которые позволяют быстро локализовать ситуацию, принять оперативные меры, чтобы привести участок в естественное состояние. К сожалению, условия очень сложные для нефтедобычи и транспортировки нефти, и бывают всякие случаи.
Мы не скрываем такие происшествия, компании сообщают обо всех внештатных ситуациях, вся информация по нефтезагрязненным участкам у нас представлена в открытом доступе. Мы рассчитываем, что те темпы, которые сегодня взяты по рекультивации земель, в ближайшие годы позволят сократить и ликвидировать то наследие, которое нам досталось с 80–90-х прошлого века. Сегодня мы, проезжая сотни километров вдоль месторождений, не видели ни одного нефтезагрязненного участка. Раньше это случалось гораздо чаще.
А когда последний раз был разлив нефти в Югре?
— Можно сказать, и каждый день, но масштабы загрязнения уже не пугают. Каждую неделю приходит информация о нескольких случаях или нескольких десятках случаев. Все зависит от погодных условий, от действий эксплуатирующих организаций, где-то ремонты проводят, где-то случаются технологические утечки. Большинство участков очищается буквально в первые сутки.
По факту технологии уже отработаны, компании либо изымают нефть из загрязненного грунта, отмывают его, и, соответственно, участок возвращается уже чистый. Либо происходит обработка ингибиторами, бактериями, которые позволяют при определенных условиях разлагать нефть на месте на простые компоненты, и она становится безвредной для окружающей среды.
Другое негативное воздействие промышленников на окружающую среду – выброс в атмосферу сопутствующего газа. Раньше на промыслах пылало множество факелов. Мы ехали по Югре в восточную сторону: я не увидела ни одного такого факела.
— Раньше факелы действительно горели: раньше было выгоднее сжечь газ, потому что он шел попутным – это был не основной продукт, на чем зарабатывала компания. Государство четко установило требования: президентом была озвучена необходимость достижения показателя 95 % полезного использования попутного нефтяного газа. В соответствии с этим поручением были приняты определенные мероприятия, в том числе и экономического характера, которые сделали экономически невыгодным сжигание газа на факелах: например, появилась плата за выбросы газа, и суммы были довольно значительные.
Югра пошла другим путем. До этих поручений мы приняли стратегическое направление – вместе с компаниями отработали технологии по полезному использованию. Мы достигли около 97 % полезного использования. Остались, действительно, факелы только дежурные, которые предусмотрены технологическими процессами для обеспечения безопасности оборудования. Дежурная горелка всегда присутствует на сложных объектах для того, чтобы обеспечить безопасность.
В чистое будущее
Сегодня перед отраслью стоит задача по извлечению труднодобываемых запасов углеводородов. Как правило, для этого используются новые технологии. А они не породят новых проблем?
— Нет, мы решили для себя главную проблему: технологии найдены и подобраны таким образом, чтобы буровые отходы повторно использовались в промышленном процессе. Компании на сегодняшний момент практически выходят на нулевой уровень образования отходов: все, что образуется в процессе эксплуатации нефтегазовых месторождений, все используется в производстве.
Поговорим о политике обращения с ТКО. Сколько полигонов создала Югра по нацпроекту «Экология», сколько еще требуется построить?
— Округ здесь поработал заранее. В соответствии с новой комплексной схемой обращения с отходами в рамках реализации национального проекта «Экология» у нас должно быть построено 5 межмуниципальных комплексных полигонов. На них предусмотрены прием, сортировка, отделение фракций, не подлежащих захоронению, и переработка сразу же этого вторичного сырья на месте. Первый шаг сделан: сортировка налажена. Второй шаг – это экотехнопарки, которые будут работать с отсортированным сырьем на месте и получать продукцию.
Первый межмуниципальный комплексный полигон запущен для населенных пунктов Нефтеюганского района, Нефтеюганска и Пыть-Яха. Следующие планируются в Сургуте, Нижневартовске, Ханты-Мансийске и Нягани. Они практически будут закрывать всю потребность округа – обеспечат население системой сортировки и переработки мусора. На отдаленных территориях объемы не позволяют запускать такие крупные комплексы, там будут локальные полигоны.
А сколько свалок захоронили?
— По нацпроекту мы ликвидировали три свалки – мы их посмотрели во время пресс-тура. Это не все, проект не останавливается. Проект будет реализовываться в рамках следующего проекта «Генеральная уборка». Мы посмотрели потребность округа: надо ликвидировать еще 25 объектов. В последующем будут уже выходить из эксплуатации те полигоны, которые сегодня обеспечивают нужды населения.
От чего зависят выбор технологий и дороговизна рекультивации свалки?
— Наша задача – изолировать отходы от окружающей среды, чтобы ни внешние факторы, ни внутренние негативного влияния не оказывали. По сути, рекультивация – это капсулирование отходов в определенном объеме. Когда у нас нижняя подстилающая поверхность подготовлена, это гораздо проще, потому что не требуется перевозить отходы с места на место. Свалки, которые образовывались и эксплуатировались раньше, таких характеристик не имеют. Соответственно, приходится их полностью убирать, делать водопроницаемое покрытие, перекладывать отходы и закрывать. И это дорого: все зависит от местонахождения территории, количества накопленных отходов, прилегающих территорий. Возможно, это водные объекты, водоохранные зоны; возможно, эти проекты потребуют сортировки. Сложная география округа иногда не позволяет захоронить на месте отходы, приходится вывозить. Транспортная составляющая очень сильно влияет на стоимость.
Деньги из мусора и экологичное общество
А получается деньги делать из мусора?
— Я, как оптимист, рассчитываю на то, что те технологии, которые сегодня есть в нашем распоряжении, которые появятся в скором будущем, позволят получать из отходов прибыль.
Есть ли в перспективе Югры открытие новых производств по переработке мусора?
— Конечно. Это экотехнопарки, которые будут создаваться, – первый стартовый будет в Нефтеюганске. Там уже подготовлена база по сортировке, уже есть полуфабрикаты, которые можно запускать. Это свободная экономическая зона в городе Нягани, которая даст возможность на льготных условиях зайти инвесторам и реализовать проекты, связанные с переработкой отходов.
Думаю, что мы только в начале большого пути, и наши возможности позволяют испытывать разные технологии, выбирать наилучшие и масштабировать. Я думаю, что это только будет набирать обороты. Государство в этом полностью заинтересовано.
Есть поговорка: чисто не там, где метут, а там, где не сорят. Как в Югре обстоит дело с экологическим воспитанием молодежи?
— Когда ОНФ организовал карту свалок, мы были одними из лидеров по количеству. Это не значит, что мы были самые грязные. Мы просто сделали своеобразный такой срез, инвентаризацию и поставили на учет все. Мы очень быстро стали лидерами по количеству ликвидированных мусорных свалок. У нас их осталось не так много, а задачи поставлены убирать каждый год не менее половины. Мы пока в тренде – выполняем поставленные губернатором задачи, и я рассчитываю на будущее, что мы это выполним.
Но чистить мало. Надо создать условия, чтобы они не появлялись. Здесь мы работаем как с системой ЖКХ, которая обеспечивает население удобными местами сбора отходов, контейнерной площадкой, соответствующей всем санитарным требованиям, так и с населением. Мы пытаемся через подрастающее поколение донести, что с отходами надо обращаться культурно: правильно складировать и разделять. Сегодня практически все школьные и дошкольные учреждения вовлечены в большой интересный процесс. Они соревнуются, сдавая вторичное сырье на экопункты, получают баллы и по итогам победитель получит от нашего регоператора ценный приз. Это не ради приза, а как раз ради того, чтобы через игру детям привить культуру обращения с отходами.
Ребенок впитывает все хорошее. И это хорошее мы до него пытаемся донести всеми возможными способами: вовлекая в различные конкурсы, игры, конференции, обсуждения, проекты, встречи. Пробуем вырастить новое поколение, которое сегодня будет экологически грамотным. Я считаю, что это наша основная задача. А они уже научат своих пап, мам, бабушек, дедушек, сестер, братьев – и так мы добьемся результатов. Я их вижу, честно. Если лет пять назад еще замечал, что дети бумажки бросают, теперь я вижу, что ребята их поднимают.
Для меня это был, знаете, показатель, когда идет ребенок впереди, не видя, кто за ним, он видит бумажку, он ее подбирает, доносит до урны и выбрасывает. То есть его никто не просит – это он сам, он созрел.
Округ ведет программу по экологическому образованию и просвещению. Мы одни из первых, кто нормативно закрепил в законодательстве и проводит акции, такие как «Спасти и сохранить», наполненные целым набором экологических мероприятий. Она уже 20-я, я думаю, что будет и 21-я, и 50-я. Именно через такие массовые акции можно решать большие вопросы и охватывать большой круг людей.
Фото: ФедералПресс / Ирина Ромашкина
Видео: ФедералПресс / Ирина Ромашкина, Евгений Точигин
Разговор с кабмином