Сегодня свое 50-летие отмечает и. о. ректора Уральского федерального университета Илья Обабков, возглавивший крупнейший вуз Екатеринбурга незадолго до начала приемной кампании. От него ожидают реформ, которые позволят повысить качество обучения и востребованность выпускников на рынке труда. Корреспондент «ФедералПресс» поговорил с Ильей Обабковым о том, как он планирует изменить университет, что стоит поменять в наборе вступительных экзаменов и рассматривается ли объединение УрФУ с другими вузами.
Промышленные партнеры и проектное обучение
Илья Николаевич, вы возглавляли Институт радиоэлектроники и IT (ИРИТ-РТФ), где, как считается, перестроили систему обучения в соответствии с запросами нового поколения и работодателей. Какие практики, которые вы внедрили там, вы планируете распространить на весь университет?
– Действительно, передо мной и командой ИРИТ-РТФ стояло несколько задач, которые нам удалось успешно решить. Во-первых, это система прозрачного привлечения промышленных партнеров, от которых нам нужны прежде всего не деньги, а компетенции и задачи для наших студентов, культура корпоративной работы, в которую хорошо бы погрузить и студента, и преподавателя. Это позволило создать систему совместной работы: курсы, практики, стажировки, проекты, лаборатории, стратегия в совместных программах и исследованиях на перспективу.
Во-вторых, это массовое внедрение проектного обучения. Как правило, партнеру нужно что-то делать со студентами, чтобы убедиться, что они любопытны, обучаемы, что они подходят для решения его задач. Или студенты хотят попробовать свои силы в собственном проекте или в фундаментально исследовании - это все реализуется в процессе проектного обучения. Поэтому мы одними из первых внедрили такую технологию. Сейчас это уже проект большого университета, но ИРИТ-РТФ по-прежнему в лидерах.
Третье из тех практик, которые необходимо тиражировать на весь университет, – система спецкурсов с партнерами. Есть случаи, когда участие партнеров в преподавании спецдисциплин настолько важно, что без него просто не получить актуальных знаний.
Четвертое нововведение – это хонор-треки или программы повышенной сложности для тех, кто совершенно добровольно готов учиться тяжелее. Мы пробно запустили алгоритмический трек программной инженерии для ребят с высоким баллом, желающих заниматься олимпиадным программированием, и тех, кто поступил без вступительных испытаний. Это небольшие наборы – примерно 26 человек в год. В этом году мы запустим новые треки, в том числе по искусственному интеллекту. Всего по этим программам будет заниматься уже 160 человек на нескольких программах.
И каждый институт УрФУ может что-то из этих практик взять себе. У нас ведь сложилась интересная система очень больших институтов, каждый из которых достаточно автономен. Он, конечно, подчиняется общим регламентам и правилам, но ставить эксперименты на уровне учебного плана, технологизации дисциплин или проектного обучения он может и сам. Поэтому какие-то практики приземлятся в очень разные институты: и гуманитарные, и инженерные, и естественнонаучные.
Но в целом рамка, в которую я объединил бы все это на уровне университета, должна звучать так: давайте делать студентоцентричный университет. Когда мы понимаем, что студент к нам пришел учиться, мы должны отвечать на его ожидания новыми технологиями, новыми формами организации образовательного процесса. Это одно из самых важных направлений преподавания.
Правила приема
В какую сторону стоит изменить правила приема? В московских вузах вовсю вводят какие-то дополнительные испытания. Как вы думаете, насколько это правильно?
– Если мы говорим о наборе вступительных испытаний, то где-то у нас действительно вводится творческий экзамен: на архитектуре, на творческих специальностях. А вот если говорить про базовые инженерные программы, то у нас сейчас достаточно широкий разброс третьего экзамена. Это очень важный момент. Все сдают профильную математику и русский язык, а дальше на выбор: физика, информатика или химия. На хорошую инженерную программу очень нужны знания по физике как обязательный элемент понимания, из чего состоит и как устроен мир, в котором мы с вами живем, в котором работают те объекты, которые мы, как инженеры, создаем. Да, многие сдают информатику, считая, что это более понятный предмет. Абитуриенты, мне кажется, опасаются физики, химии. В короткие сроки кардинальных изменений, наверное, пока не будет, но важность физики будет возрастать, потому что очень сложно будет тем студентам инженерных программ, кто ее не знает.
Да, источники говорят, что с этим связан большой процент отчислений среди инженеров-экономистов в Институте новых материалов и технологий. Мол, многие не справляются именно с инженерными предметами.
– Думаю, речь идет о траектории «Организация и экономика машиностроительного предприятия». У меня особое отношение к инженерам-экономистам, потому что стране такая квалификация очень нужна, причем нужны отраслевые инженеры-экономисты, специалисты по цифровой трансформации. И я убежден, что базовую физику инженер-экономист в области металлургических процессов или машиностроения должен знать. Ведь он же приходит на завод и должен понимать, что сколько стоит и как выглядит. Я думаю, что это станет обязательным требованием.
Что ждет магистратуру
На пресс-конференции вы сказали, что магистратура – это инвестиция в свое будущее: магистр, например, может претендовать на повышение зарплаты по сравнению с бакалавром. При этом есть направления, которые нужны в государстве, но вряд ли вызовут энтузиазм работодателя – допустим, история русского языка. Как не потерять такую магистратуру?
– Магистратура бывает разной по своему назначению. Первое – это магистратура, которая позволяет вам перейти в другую профессию. То есть вы учились на физика, а решили перейти в анализ данных. Правила того, откуда и куда можно переходить, будут ужесточаться, но смена вектора с хорошей образовательной программы на приобретение профессии в магистратуре – это мировой тренд.
Бывает магистратура, расширяющая кругозор. Вы получили образование и хотите немного шире мыслить, понимать, что мир чуть-чуть больше и устроен чуть-чуть интереснее. Если вы будете знать о нем больше, то и ваша успешность повысится. Вообще я бы сказал, что магистратура – это не про повышение зарплаты, а про повышение успешности.
И третий тип магистратуры – это, наоборот, фокусировка ваших знаний и навыков, когда вы становитесь ученым в конкретной области. Например, вы занимались IT, а потом переходите в мобильную разработку или ИИ.
Все это можно применить и к русскому языку. Если вы учитесь на гуманитарной программе, вы получаете отличное высшее образование, но у вас может не быть профессии как таковой сразу. И тут вы решаете продолжить учебу в магистратуре, потому что вам это нравится. Вы фокусируете вектор своего развития и становитесь ученым. Но почему навык проводить исследования – это не способ повышения своей ценности на рынке, в том числе и зарплаты? Я считаю, что отличный способ, учитывая возможность получения грантов и внимание на уровне президента страны к традиционным ценностям и русскому языку.
Рассказывали случай: на одном курсе магистратуры филфака оказались наш выпускник, который еще в бакалавриате опубликовал два десятка научных работ по филологии, и девушка, защитившая в другом вузе диплом про цены на кофе. Как преподаватель может одновременно давать новые знания таким разным магистрантам?
– Да, безусловно, заложенная в текущей модели высшего образования возможность с любой программы бакалавриата поступать на любую программу магистратуры вызывала сложности у преподавателей. Но, во-первых, мы видим по выступлению [министра образования и науки РФ] Валерия Николаевича Фалькова, что в следующей модели 2027 года этого уже не будет. Будет достаточно жесткая регламентация, с какой программы на какую можно поступать.
Во-вторых, например, в ИРИТ-РТФ делают внутри больших программ индивидуальные треки в зависимости от уровня магистрантов и их карьерных интересов. К примеру, в радиоэлектронике или IT есть очень много вариантов, которые можно реализовать. И с большой программы вы уходите в маленькую, где учатся магистранты, как вы, с такими же карьерными целями.
Развитие институтов
В свое время в СМИ обсуждали тему возможного объединения УрФУ с УрГЭУ или даже медицинским университетом. Рассматриваются ли такие возможности?
– Я бы сказал, что вопрос укрупнения за счет поглощения других университетов не стоит, надо разобраться с тем, что есть. Нужно наладить работу с академическими и промышленными партнерами, чтобы качество, востребованность при трудоустройстве существующих 50 тысяч студентов УрФУ были высокими. Развивать новые направления в исследованиях. Вот это будет путь к успеху университета.
А планируется ли изменить число институтов?
– Мне кажется, что ситуация сбалансирована. Нельзя же просто прийти и сказать: «а вот я решил увеличить или уменьшить количество институтов». У изменений должна быть веская причина.
Логично задать вопрос про Институт естественных наук и математики. Некоторые студенты считают его «обделенным» по сравнению с институтами, доставшимися в наследство от УПИ: физико-технологическим, химико-технологическим, ИРИТ-РТФ. Как планируется развивать этот институт?
– Жалуются – это хорошо, значит, переживают. Возможно, они не видели весь ИЕНиМ, а это хорошо обеспеченный институт, потому что большой объем научных исследований, который они делают, пул научного оборудования, который для этого покупался, колоссален. Там тоже есть современные лаборатории, оснащенные по последнему слову техники. Есть промышленные партнеры: например, «Контур» открыл лаборатории для фундаментальной информатики и IT. Возможно, скорость проникновения этих инноваций немножко ниже, но это же институт фундаментальной науки. Поэтому я считаю, что развитие есть и продолжаться оно будет обязательно.
То есть допустим, объединение «химтеха» и химфака ИЕНиМ не рассматривается?
– В данный момент, конечно, нет. Они очень разные. Есть и кооперация, и конкуренция между ними.
В последние годы – на самом деле уже лет пятнадцать – слышны жалобы преподавателей Уральского гуманитарного института: на снижение уровня абитуриентов, на сокращение программ. Как вы планируете развивать этот институт?
– Жаловаться любят многие, особенно на абитуриентов. Как порой предприятия говорят, что их не устраивает уровень подготовки по такой-то программе, хотя на самом деле там все хорошо, так и университет говорит, что его не устраивает уровень абитуриентов. Абитуриент просто сегодня обладает другими качествами в других сферах своего развития, которые мы не понимаем. Поэтому я считаю, что абитуриент у нас талантливый, требовательный и, надеюсь, любопытный до новых знаний.
Буквально недавно мы рассматривали проекты Уральского гуманитарного института, включения во фронтирные направления. Там все разумно, есть чем заниматься. Никаких сомнений в востребованности среди абитуриентов УГИ нет, там хороший конкурс, туда идут, но очень разнообразный набор программ – от традиционных истории, философии, социологии, политологии, до самых новых, связанных с медиакоммуникацией, кино и так далее.
Как раз хотел спросить, стоит ли делать упор на прикладное направление. Например, в медиакоммуникациях?
– То, что в УГИ есть программы и фундаментальные, и прикладные, – это хорошо, это шаг в сторону успеха при трудоустройстве выпускника. У работодателя часто субъективный взгляд: выпускники всегда должны быть быстрее, умнее, лучше. С опытом и те, и другие всему научатся. Но «прикладники» возможно, чуть раньше будут понимать технологии, которые совпали с их образованием, а «фундаментальщики» либо доучатся, либо в процессе работы доберут, догонят и перегонят. Я считаю, что должны быть и те, и другие программы на выбор того, кто идет учиться, даже в рамках одного института или факультета.
Хотелось спросить также про новые направления: есть мнения, что порой запускаются программы с громкими названиями без должной подготовки. К примеру, если в Москве есть математическая лингвистика, значит, должна быть и у нас. Берут половину преподавателей с филфака, половину – с матмеха, и ничего не выходит.
– Это проектные риски. Я не думаю, что кто-то задумывает программу, чтобы сделать что-то плохое. Люди, особенно в университете, могут и умеют делать хорошо. Но эксперимент, особенно эксперимент на стыке направлений, всегда имеет риски. При этом мы видим массу успешных программ, например, цифровую гуманитаристику. Может заработать и математическая лингвистика, надо только понимать, кто туда пойдет, какое количество бюджетных мест будет, какие перспективы для выпускников.
Безусловно, для открытия таких образовательных программ нужно иметь что-то – например, систему партнеров, которые вас провоцируют на новое. Скажем, по микроэлектронике это было именно так: «На Урале будет микроэлектроника, и вы можете идти вместе с нами». Поэтому либо устоявшаяся научная школа, либо система партнеров, которые говорят: «Мы поддержим, если будет сложно, дадим своих преподавателей, вместе с вами сделаем план – не согласуем, а именно сделаем вместе». Если мы будем развивать такую культуру взаимодействия с индустрией, особенно крупными предприятиями Уральского региона, это будет отличный вектор развития образовательных программ.
Переезд в Новокольцовский
Как обстоит дело с переездом в Новокольцовский? И что будет со старым зданием радиофака?
– Переезд готовится. Новый корпус – это всегда хорошо. Это новые аудитории, новые лаборатории, новое оборудование, новые пространства для наших студентов. И институты туда поедут. Сейчас мы ждем наступления сроков сдачи в конце этого года и готовимся.
Пока базовая версия очень понятна. Радиофак нужен в том числе здесь, потому что количество студентов в нем превышает возможности не только старого, но и нового корпуса. Востребованность направлений IT, информационной безопасности, искусственного интеллекта, радиоэлектроники, управления техническими системами, полиграфии настолько высока, что студентов очень много. И сейчас приток студентов не изменяется, мы это тоже видим по числу заявлений. Так что помещения будут востребованы и здесь, и там.
Будет ли университет снова просить налоговые льготы на земли в Новокольцовском?
– У нас есть два налога, которые создают серьезную нагрузку для университета при появлении новых объектов. Это налог на землю и налог на имущество. Поэтому диалог с правительством области и городской думой, безусловно, будет продолжен.
Фото: ФедералПресс / Иван Кабанов