Последние годы руководство Европейского Союза активно разрабатывает новые для себя механизмы продвижения интересов вовне. В частности, речь идет о культурной дипломатии, продвижении образа жизни, еды и вина. Однако, несмотря на бесконечные заверения о мире, несколько дней назад 23 страны ЕС подписали оборонный пакт, который многие называют прообразом единой европейской армии. В НАТО заявили, что не видят в этом угрозу сотрудничеству, однако принятое решение может иметь далеко идущие последствия. О перспективах военных и дипломатических устремлений рассуждает эксперт по политике ЕС Ксения Табаринцева–Романова:
«Не так давно представители Европейской комиссии заявили о том, что «культурная дипломатия ЕС нуждается в новом толчке: культурная дипломатия дает нам возможность разделить с другими странами нашу культуру, наши европейские ценности, такие как: права человека, разнообразие и равенство»; а уже в июне 2016 г. была принята стратегия Европейского союза, стала явным свидетельством того, что культура становится одним из главных векторов современных международных отношений. С этого момента в вокабуляре европолитиков наблюдается активное использование парадигм дипломатий – публичной, культурной, научной – с целью формирования и укрепления внешнеполитического имиджа ЕС на внешней арене. Однако на европейском пространстве параллельно концептуально вырабатываются и распространяются новые «хорошо забытые» старые формы публичной дипломатии, например: гастродипломатия (она же – кулинарная дипломатия, эногастродипломатия – если речь идет также и о вине). Пионерами в продвижении данного концепта в европейской риторике, естественно, стали французы, которые стали использовать еду, кухню, культуру вина (энология) как своеобразные инструменты внешней политики и экономической дипломатии. Достаточно вспомнить слова Талейрана: «Дайте мне хорошего повара, я заключу хороший договор!» или Черчилля, который сказал: «Мы не боремся только за Францию, мы также боремся за шампанское». Дипломатия всегда смотрела на кулинарное искусство как способ вести переговоры. Как отметил в 2014 г. на встрече с участием знаменитых поваров А. Дюкасса, Г. Мартина и Г. Савойя на тот момент действующий министр иностранных дел Л. Фабиус: «Мы собираемся создать новую специальность: гастродипломатию». В ходе указанной встречи обсуждалась инициатива организации курса кулинарного мастерства, который бы облегчил пребывание во Франции стажеров или иностранных специалистов, желающих стажироваться в данной сфере.
Напомним, что в 2010 г. Франция зарегистрировала свою кухню как объект нематериального наследия человечества в ЮНЕСКО. При этом было отмечено, что изысканная еда должна следовать четко определенной схеме: она начинается с аперитива, затем смена между двумя – четырьмя блюдами, а именно: закусками, рыбой и / или мясом с овощами, сыром и десерт. Все эти целенаправленные мероприятия по продвижению бренда национальной кухни – как механизма реализации гастродипломатии создали своего рода прецедент в мировом сообществе: теперь почти все европейские государства регистрируют свою кухню или традиционные блюда в ЮНЕСКО как объекты нематериального наследия и активно занимаются реализацией данного направления дипломатии. Фактически, Франция, стала первой страной, разработавшей стратегию кулинарной дипломатии более двух столетий назад, но за последнее десятилетие были активизированы инициативы и других стран.
Наиболее явными адептами эногастродипломатии стали итальянцы, которые стали также воспринимать ее как инструмент «мягкой силы» Италии. В конце ноября 2016 г. состоялась первая Неделя итальянской кухни в мире по образцу аналогичных инициатив, которые другие страны проводят в течение нескольких лет. Как отметил А. Гольштейн, управляющий директор Общества экономических исследований «Номизма», «мы должны быть Кавурами за столом, и Ришелье – в пищевой промышленности». Эногастродипломатия имеет две основных функции: развитие экономических и торговых возможностей страны и формирование внешнеполитического имиджа страны. Несмотря на то, что Италия являет собой образ страны хорошей кухни и сладкой жизни, она является четвертой страной в мире по количеству ресторанов, отмеченных звездой Michelin, уступая Японии, Франции и США. В этом году неделя итальянской кухни в активно проводится и в России.
Однако за прекрасной ширмой «мягкой силы» вкусных блюд и изысканных вин ЕС реализуется совсем не «dolce potere», используя итальянскую терминологию для обозначения soft power. 13 ноября 23 государства–члена ЕС (кроме Ирландии, Дании, Португалии и Мальты) уведомили о своем намерении присоединиться к созданию в сфере обороне Постоянного структурированного сотрудничества (PеSCо). Это событие окрасилось высокопарными эпитетами со стороны высоких представителей: так Высокий представитель по внешней политике Ф. Могерини и министр обороны Р. Пинотти назвали этот день «историческим днем» для Европы; в то же время пресс–секретарь Жана Клода Юнкера и начальник штаба написал в Твиттере «Спящая красавица проснулась» (почти 60 лет страны–члены ЕС пытались максимально интегрироваться в военной сфере). Этот факт можно расценивать не только как сильный политический и символический жест, но и как некий «зеленый свет» для запуска институционального и юридически обязывающего процесса по расширению сотрудничества и интеграции в этой области. Такое решение было потенциально предусмотрено Лиссабонским договором с 2009 г., и может трактоваться как определенный политический ответ на требование большей безопасности со стороны европейских граждан, так и на центрифугирование и разрушительные тенденции, которые в максимальной степени проявились на референдуме о Брексите. Официально структура должна быть утверждена Советом министров иностранных дел 11 декабря 2017 г.
Напомним, что решение о создание PESCO не было простым и однозначным: потребовались длительные переговоры между основными сторонниками проекта: Францией, Германией, Бельгией и Италией. Так Франция настаивала, что PESCO является весьма амбициозной инициативой, и, следовательно, требует более четких « критериев и правил» функционирования данной структуры, которая направлена на обеспечение стратегической автономии в использовании вооруженной силы и в развитии и производстве необходимого военного снаряжения и вооружения – независимо от неевропейских поставщиков, прежде всего от американцев. Как отметил президент Франции Э. Макрон в сентябре этого года: «возможно в начале следующего десятилетия может быть создана единая наступательная сила, единый военный бюджет и единая военная доктрина ЕС». С другой стороны, Германия настаивала на всеобъемлющем характере PеSCо, а также на политических и стратегических возможностях участия стран Центральной и Восточной Европы в процессе интеграции оборонной области ЕС. В свою очередь министр обороны Италии Р. Пинотти представила итальянское видение будущей структуры, отметив, что «Италия не требует ни создать единую европейскую армию, ни отказаться от систем обороны отдельных государств, а предлагает объединить усилия, чтобы противостоять угрозам, исходящим изнутри и за пределами нашего общества…». Т.о. в документе, представленном итальянцами предлагалось финансирование европейских гражданских и военных миссий за счет ЕС, а не отдельных государств–членов ЕС; финансовое стимулирование проектов военного сотрудничества (научные исследования и промышленное производство); стимулирование оборонной промышленности путем введения налоговых льгот.
Таким образом, можно отметить, определенную двойственность в риторике и действиях руководителей Европейского союза. С одной стороны, имея в качестве военной структуры инструмент НАТО, объединенная Европа имела возможность сосредоточить усилия на элементах «мягкой силы» для продвижения в мире своих ценностей, имиджа, образа жизни и товаров. Одним из инструментов, на которые в последние годы акцентировали, стала культурная дипломатия и гастродипломатия. Но, мы видим, что ,несмотря на это, большинство стран ЕС настолько обеспокоены безопасностью, что как никогда далеко продвинулись на пути создания договора по обороне. Напомним, что в рамках реализации задач культурной дипломатии, в ЕС некоторое время назад заявили о создании парамилитарных структур для защиты объектов культурного наследия в разных точках земного шара, прежде всего в центрах ближневосточных древних цивилизаций.
Как видно, на практике становится все более сложно разделять понятия «мягкой» и «жесткой» силы. С одной стороны, «жесткая сила» вуалируется под межгосударственные структуры, не связанные с созданием регулярных войск, тем не менее, затрагивают и развитие промышленного и технологического перевооружения оборонно–промышленного комплекса. С другой стороны, и «мягкая сила» не обходится без элементов «жесткой силы» и очевидно, что в ближайшем будущем это смешение, взаимопроникновение и переплетение будут усиливаться и усложняться. В этом смысле, большой символизм есть в том, что оборонная инициатива ЕС имеет «гастрономический» элемент».
* В итальянском языке pesco –персиковое дерево, а pesca – персик.