На прошлой неделе Госдума приняла в первом чтении закон о паллиативной медицинской помощи. Документом предполагается закрепить право неизлечимо больных пациентов получать бесплатные наркотические и психотропные лекарства как в больнице, так и в дневном стационаре по месту жительства. Кроме того, пациент имеет право не только на медицинское вмешательство, но и на психологическую помощь, уход. О тонкостях и значимости принятых решений для россиян «ФедералПресс» рассказал заместитель председателя думского комитета по охране здоровья кандидат медицинских наук Леонид Огуль:
«Паллиативная помощь требуется не только в онкологии, как принято считать. Это люди с неизлечимыми прогрессирующими заболеваниями и состояниями: злокачественными образованиями, хроническими прогрессирующими заболеваниями, тяжелыми необратимыми последствиями нарушений мозгового кровообращения или травм, с дегенеративными заболеваниями нервной системы, с различными формами деменции, например, с болезнью Альцгеймера.
Задача – сделать все, чтобы человек не чувствовал себя одиноким, чтобы ему не было страшно ни жить, ни уходить.
Такой больной не должен страдать от боли, он должен располагать самой полной информацией о течении и прогнозе своего заболевания, ему должны предоставить все возможности общения с близкими. По желанию он должен иметь возможность получать медицинскую помощь и другие услуги не только в стационаре, но и амбулаторно.
В общей сложности это как минимум 1,3–1,5 млн человек, а на самом деле намного больше. Смерть – это не та часть жизни, где кроме нас самих никто больше не страдает. Рядом с каждым из нас люди, которые продолжат жить. Семьи, родственники, близкие, друзья, даже соседи. И около каждого умирающего или травмированного – эти люди, для которых паллиативная помощь тоже важна: чтобы элементарно людям не было стыдно, что они что-то не сделали, не сумели помочь, чтобы они сами не боялись собственной старости и немощи.
Закон официально утверждает само понятие «паллиативная медицинская помощь» как комплекс мероприятий, осуществляемых в целях улучшения качества жизни неизлечимо больных граждан, чтобы избавить их от боли, облегчить другие проявления заболевания. Такая помощь включает в себя собственно медицинские вмешательства, меры психологического характера и действия по уходу.
Пациенты имеют право на облегчение боли наркотическими препаратами. По просьбе пациента обезболивающие должен выписать любой лечащий доктор – онколог, терапевт, невролог, врачи хосписов, но в реальности у врачей выработано настороженное отношение к этому. Они боятся проверок наркоконтроля, бумажной волокиты, боятся самостоятельно определить дозу препарата. А люди страдают от ужасных болей. И некоторые даже не знают, что они имеют право на такие обезболивающие. Это подтверждается даже небольшим числом заявок на них.
Есть три уровня паллиативной помощи – паллиативный подход, общая и специализированная помощь. Сам подход реализуется в учреждениях и службах, которые лишь периодически занимаются оказанием помощи таким пациентам. А вот специализированная помощь осуществляется командой подготовленных специалистов, в состав которой входят врачи, медсестры, а также соцработники, священнослужители и другие специалисты, имеющие опыт предоставления помощи при болезнях, угрожающих жизни, или изнурительных хронических заболеваниях.
Возможны разные варианты оказания такой помощи – амбулаторно, стационарно, в государственных клиниках или хосписах, силами медперсонала или волонтеров. Исходя из возможностей и потребностей пациентов.
У нас в Астрахани накануне первого чтения я провел обсуждение законопроекта вместе с региональным минздравом, учебными учреждениями, онкодиспансером, волонтерами и экспертами. Было много толковых уточнений, которые мы аккумулировали, и часть из них войдет в поправки ко второму чтению. Но вот хосписа в Астрахани сейчас нет. И это, конечно, проблема. Такая ситуация распространена в России.
Хотя количество коек для помощи тяжелым больным в наших стационарах увеличивается, но надо развивать сеть хосписов. Они должны быть везде доступными для пациентов. Могут появляться и коммерческие учреждения, но только там, где есть бесплатные. Исключительно как возможность выбора какого-то повышенного комфорта.
Важнейшая задача создания новой профессии – врач паллиативной помощи. Вузы говорят, что они уже готовы их учить. Тем более что методики есть. Во многих странах Европы это давно практикуется.
Врач паллиативной медицины должен контролировать синдромы, понимать, как и что влияет на качество жизни. Паллиативщика обучат и навыкам психосоциальной поддержки семьи. Специалисту надо знать динамику переживания утраты, надо в этом ориентироваться, иметь навыки общения с близкими, уметь вести трудные разговоры, например, сообщить о том, что пациент умрет, когда родственниками владеет страх или гнев, когда люди не хотят ни о чем слышать, они злятся, они настроены против врачей.
Кроме того, необходимо создать единую базу нуждающихся в паллиативной помощи. И хотя ее создание предусматривается в рамках работы по цифровизации медицины как создание баз данных по другим болезням, нам необходимо отладить межведомственное взаимодействие, чтобы иметь только корректные данные, ведь от этого зависит финансирование.
Поправки, которые принимаются, – это базис, на котором будет строиться дальнейшая работа по развитию паллиативной помощи в России. Мы в самом начале пути. Есть масса проблем, которые предстоит разрешить. Развиваться паллиативная помощь должна не в ущерб реабилитации, если она возможна. Пусть даже длинная и сложная.
С принятием поправок у нас также появится возможность ввести стационарзамещающие формы оказания паллиативной помощи.
Ни больной, ни его родственники не хотят, чтобы неизбежная смерть случилась на больничной койке в одиночестве. Но если человек в своей постели дома получит квалифицированную профессиональную помощь, обезболивание, поддержку, то ему не надо никуда ехать. Это очень правильно и человечно».