Пенсионные инициативы правительства вот уже три недели входят в топ новостных лент. Ровно столько же, сколько и чемпионат мира по футболу. Две темы, кажется, не уступают друг другу ни по накалу страстей, ни по желанию одних политиков заработать очки, других – сохранить свой статус-кво. На этом фоне выборы мэра Москвы, по сценарию выдвижения и итоговому, техническому списку кандидатов очень напоминающие президентские, с каждым днем становятся все менее интересны. Зато руководство Госдумы пошло на беспрецедентный шаг, позволив широкой общественности заглянуть в кошельки народных избранников. В самых важных событиях уходящей недели «ФедералПресс» разбирался вместе с ведущими экспертами.
А профсоюзы против
Федерация профсоюзов на этой неделе попыталась доказать свою состоятельность. В разных городах страны ФНПР проводит митинги против повышения пенсионного возраста. Соответствующее рекомендательное письмо руководство федерации разослало во все отделения еще 18 июня.
Всероссийская акция протеста растянулась на несколько дней. Не везде митинги были согласованы на 1 июля. Собрать протесты в Кемерове, в Челябинске, в нескольких городах Свердловской области удалось только на этой неделе. Впрочем, многочисленными они не оказались. Не те профсоюзы сегодня, что раньше, когда им удавалось выводить на улицы десятки тысяч возмущенных рабочих, бюджетников, служащих. Сегодня в некоторых городах, как, например, на Южном Урале, массовыми ФНПР называют даже митинги с 800 участниками.
Чем это объяснить – обесцениванием профсоюзов, снижением протестной активности граждан, отсутствием интереса к пенсионной реформе, и как отразятся эти митинги на судьбе Михаила Шмакова?
 |
Комментирует директор Института политической социологии Вячеслав Смирнов:
«Ситуация достаточно понятная: профсоюзы долгое время были крайне лояльны к власти, крайне ублажали власть. А сейчас решили неожиданно воспользоваться ситуацией и повысить свою капитализацию на пенсионном протесте.
Но проблема в том, что как только ты удаляешься непосредственно от проблем рабочего класса и производства, перестаешь защищать интересы своих членов перед работодателями, ты теряешь влияние в трудовых коллективах. Все последние протесты были в основном за счет профсоюзного актива. И там, где в свое время можно было вывести 10-20 тысяч человек, они вывели 700 человек, то есть освобожденных профоргов и т.д.
Не получается недовольство, связанное с пенсионной реформой, конвертировать в митинговую активность. С одной стороны, это проблема профсоюзов, с другой – это и определенная проблема общества. Хотя митинговая активность – это не самая хорошая форма: люди понимают, что, выходя на митинг, они не решают ту проблему, которую митинг озвучивает, что проблема решается только за столом переговоров, в открытой дискуссии.
Да, у профсоюзов есть проблемы – они теряют влияние. Есть проблемы в обществе – оно не знает, какие формы активности могут повлиять на принятие каких-либо решений. Но и есть определенный кризис общественных и политических организаций, которые почему-то думают, что повышение своей капитализации на протестах и на митингах идет на пользу не только партии и организации, но и проблеме – ее можно решить. На самом деле это не так. Мы видим, что народ не идет на митинги.
На будущих решениях в пенсионной сфере, думаю, отразится социология, а не митинги: обеспокоенность населения есть, и власть, надеюсь, что и Госдума, и, в первую очередь, президент будут на это реагировать. Но пока многое непонятно: люди обеспокоены – ведь речь не идет о какой-то конкретной дорожной карте реформ. Люди думают, что будет хуже. Им надо объяснить: когда и как вырастет пенсия, какой она будет через пять лет, через десять лет. Повышение пенсионного возраста должно стать выгодным людям. Пока люди не чувствуют, что это для них выгодно.
Эффект от митингов уже есть – видно, что профсоюзы не могут вывозить серьезные митинги, их силы переоценены.
Что касается судьбы Михаила Шмакова, то, думаю, на ней, в первую очередь, скажутся не митинги, а сложности внутри профсоюзного движения. Ну и возраст, конечно: невозможно пожизненно быть профсоюзным лидером, когда тебя члены профсоюза воспринимают как чиновника. Я думаю, года через три мы увидим нового руководителя профсоюзов, а может быть, несколько профсоюзов».
 |
Комментирует ведущий аналитик Агентства политических и экономических коммуникаций (АПЭК) Михаил Нейжмаков:
«На первых этапах кампании против повышения пенсионного возраста (в июне), митинги, проводившиеся региональными структурами ФНПР были одними из самых массовых. Так, сообщалось, что соответствующая профсоюзная акция в Красноярске собрала около 1000, а в Барнауле – несколько сотен человек. Акции, проходившие примерно в тот же период времени под эгидой политических партий, как правило, были малочисленнее, в целом ряде регионов собирая лишь по несколько десятков человек.
Причина здесь, видимо, в том, что на такие акции тогда выходил, в большей степени, актив данных организаций – и у профсоюзов, в этом смысле, больше мобилизационных возможностей. В дальнейшем самыми крупными стали массовые акции по данной проблеме, для проведения которых объединяли усилия сразу несколько политических сил. Как это было, например, на митинге 1 июля в Омске, собравшем, по разным оценкам, от 1500 (по данным наиболее лояльных властям изданий) до 5000 человек. Но и после этого митинги ФНПР, нередко, становились более массовыми, чем акции, организованные каждой из политических сил «сольно». Например, профсоюзный митинг по данной проблеме, проходивший 5 июля в Челябинске, по оценкам различных СМИ, собрал от 700 до 1000 участников.
Стоит помнить, что широкое общественное недовольство совсем не обязательно выливается в массовые уличные акции. У политических организаций, конечно, больше опыта в ведении агитационных кампаний, что может дать им определенное преимущество при мобилизации более широких слоев участников на свои акции в дальнейшем. Хотя, как мы видим, не везде эта задача решается партиями достаточно успешно. При этом профсоюзам, в отличие от партий, не нужно следить за колебаниями рейтингов и смотреть на ситуацию через призму ближайших избирательных кампаний (хотя у представителей той же ФНПР есть собственный политический проект – партия «Союз труда»). Поэтому профсоюзные деятели в нынешней ситуации могут чувствовать себя, по многим аспектам, спокойнее, чем политики. Они показали, что могут проводить массовые акции в ходе данной протестной кампании. А «приватизировать» в одиночку протест против повышения пенсионного возраста в ситуации, когда к теме обратилось одновременно много игроков, и их лозунги очень похожи, все равно в ближайшем будущем не удастся никому».
Заглянули в кошельки
Депутаты Госдумы в недоумении: на официальном сайте вдруг появилась подробная информация об их зарплатах и пенсиях. До сих пор СМИ оперировали цифрами, услышанными в кулуарах, от «близких источников».
Понятно, что даже опубликованные на думском портале данные – это всего лишь «средняя температура по больнице». Но обычным учителям и врачам, водителям и работягам за заводскими станками вряд ли от этого легче – о зарплате в 350 тысяч рублей они могут только мечтать. Сомнительно, что и обычные пенсионеры порадуются за бывших думцев: с их ежемесячным пособием 10-15 тысяч как-то совсем не вяжется даже минимальная пенсия депутата с 5-10-летним стажем – 46,6 тысячи рублей.
С какой целью были опубликованы сведения?
 |
Комментирует генеральный директор Института региональных проблем Дмитрий Журавлев:
«С одной стороны, депутаты не сами приняли такое решение, а для высшей власти – лучше пусть народ депутатов материт, чем правительство. Власть канализировала недовольство в определенную сторону. С другой стороны, протыкался нарыв: если народ все равно обсуждает их зарплаты, то пусть обсуждает официальные данные, чем неофициальные».
 |
Комментирует президент Российской ассоциации политконсультантов Алексей Куртов:
«Я думаю, что это было сделано с целью поднятия дисциплины депутатов и ответственности перед избирателями. Чтобы депутаты понимали, что их бэкграунд понятен всем, и их ответственность от этого должна повыситься. Чтобы они понимали, что спрашивать с них будут серьезно, и программа по информационному обеспечению пенсионных инициатив должна исполняться депутатами по полной схеме».
Точки расставлены
Выдвижение кандидатов на мэрские выборы в Москве закончилось. Эта кампания оказалась столь же богатой на фриков, случайных кандидатов, как и президентская.
По-настоящему хайпнул артист Никита Джигурда. Даже из сдачи подписей в свою поддержку (это ни много ни мало 20 коробок более чем с миллионом автографов москвичей) он устроил настоящее шоу: в столичный избирком Джигурда явился в сопровождении оркестра в шотландских килтах. Под звуки волынок одиозный шоумен заявил, что он «единственный оппозиционный кандидат» (вместо точки здесь так и хочется поставить смайлик).
Собрать подписи в поддержку выдвижения – полдела. Куда важнее и сложнее пройти муниципальный фильтр. Из 33 желающих побороться за пост мэра в самом богатом городе страны сделать это удалось только пятерым: действующему градоначальнику Сергею Собянину, коммунисту Вадиму Кумину, справороссу Илье Свиридову, либерал-демократу Михаилу Дегтяреву и депутату Мосгордумы Михаилу Балакину. Пожалуй, обиднее всего проиграть уже на этом этапе было Сергею Митрохину из «Яблока» - истинно московской партии.
Почему не спасли Митрохина и что угрожает Собянину на этих выборах?
|
Комментирует генеральный директор Института региональных проблем Дмитрий Журавлев:
«Сценарий этих выборов очень напоминает советское прошлое. Знаете, какой уровень технологий есть, таким и пользуемся. Пашем в политтехнологиях на тех тракторах, какие есть. Это же все технологично: появление таких малозначительных кандидатов, которые отнимут голоса не у тебя, а у противников. Ненаказуемость. Использование политтехнологий не является плохим действием, просто все выглядит так, будто это борьба с муравьем.
В этот раз пережали. Со вкусом у московских властей есть сложности. В условиях такого административного и политического преимущества это лишне. Наличие одновременно этих монопольных преимуществ и политтехнологий – это перебор. Это раздражает людей. Но власть этих технологий не чувствует: положено политтехнологии применять – применяем.
На этих выборах есть две партии, которые на что-то претендуют – это Компартия и «Яблоко». Но «Яблоко» со своим скандалом себя «закопало» в Москве. А коммунисты всегда имели свои 19%. Сейчас они получат меньше, вопрос – сколько. Скажем так: эти две партии могут получить что-то, отличное от нуля – у них нет ни одного кандидата, о котором народ что-то помнит.
Для Собянина как политика важна легитимная победа. Он все-таки видит себя федеральным политиком. Мэр Москвы – это круто, и подмоченная репутация ему не нужна, чтобы потом, может быть, занять федеральную должность (есть шансы или нет – это другой вопрос).
Штаб Собянина интересует победа как таковая, причем с максимальными результатами. И тут интересы победы и интересы политика не до конца совпадают. Собянин хочет выиграть, но ему как политику хочется лицо сохранить – это же Москва, а не Анадырь. Интерес команды в его победе – остаться на своих местах. Для него желаемым будет результат, полученный с минимальными репутационными потерями.
В вопросе явки интересы команды и Собянина совпадают – надо, чтобы много народу пришло. Иначе, над ним смеяться будут: кандидат от меньшинства. Но вместе с тем риски для него увеличиваются. Хотя, опять же, придут люди, которые не хотят за него голосовать, а голосовать-то больше не за кого».
 |
Комментирует президент Российской ассоциации политконсультантов Алексей Куртов:
«Проблема Митрохина в том, что он не смог разобраться в своей партии со своими проблемами. Пробивать за него его интересы никто не будет. Жаль, что в «Яблоке» не смогли договориться между собой. Это печально.
Что касается других кандидатов – набор стандартный, понятный. Неожиданностей нет. Были фрик-выступления в стиле Джигурды или небольшая истерика Красовского – это тоже очевидно. Но понятно, что фрики появляются там, где их ждет публика, а не там, где про них думают организаторы. Я не думаю, что появление, например, Джигурды, выгодно власти – это дискредитирует саму систему. Когда такой человек появляется, это становится смешным, и попробуй убеди людей, что появление Джигурды – это была случайность, а мы такие молодцы, навели порядок, и он не прошел.
Легитимность нужна всегда и везде. Она нужна как для того, чтобы разговаривать с людьми, так и для того, чтобы разговаривать с вышестоящим руководством. Легитимация была актуальна для Собянина с самого начала. Она важна для него и сейчас. Для него важно не только, что скажут сверху, когда увидят проценты, но и что скажут люди.
На этих выборах угрозы для Собянина нет. К сожалению, можно констатировать, что реального оппонента, сильного и адекватного, у Собянина не появилось. А очевидность выбора всегда понижает активность».
Футбол и политика
После триумфальной победы сборной России над Испанией 1 июля эмоции болельщиков не утихали несколько дней. Родившихся на этой неделе мальчиков называли Игорями в честь вратаря и капитана российской команды Игоря Акинфеева, отразившего два пенальти от испанцев. А уж сколько дифирамбов спели Акинфееву, сколько граффити ему посвятили, мемов в соцсетях и т.п. – не счесть.
Но от зорких глаз фанатов не ускользнул один момент: на столь важном матче не было президента Владимира Путина. Зато были король Испании и российский премьер Дмитрий Медведев с супругой. После этой громкой победы Медведев даже зашел к футболистам в раздевалку, чтобы поздравить их.
За мундиалем, как выяснилось, следят многие российские политики. А либерал-демократы с трибуны Госдумы вообще назвали своего лидера Владимира Жириновского едва ли не главным болельщиком в стране. Как бы там ни было, очевидно, что 7 июля к экранам телевизоров прильнут и те, кто до сих пор футболом даже не интересовался. Российские футболисты поборются с хорватами за выход в полуфинал.
Отражается ли такой безудержный интерес политиков на их рейтинге, и насколько важно для самих игроков присутствие на трибуне первых лиц государства?
 |
Комментирует политолог Андрей Богданов:
«Настоящие болельщики уважают тех, кто ходит на матчи постоянно. В этом плане можно сказать, что есть [Александр] Жуков, который постоянно болеет за «Спартак» и которого часто можно увидеть на матче, [Сергей] Лавров. А когда эпизодически приходят на сборную, то у настоящих болельщиков, по большому счету, никаких эмоций это не вызывает. Но сборную смотрят не только настоящие болельщики, а в принципе все так или иначе болеют за Россию.
Для имиджа политиков, мне кажется, посещение несет плюсы, если, конечно, как-то упоминают или показывают по телевизору. Но для всех болельщиков олицетворением чемпионата мира и того, что он проводится в России и так организован, является не премьер, не Жириновский, а, конечно, Путин. То, что он не присутствует, – все понимают, что сейчас достаточно сложные моменты в жизни и страны, и в мировой политике, что он занят важными делами.
Я думаю, что на Хорватии он будет. Это исторический матч: впервые Россия в одной четвертой финала. Я бы даже предположил, что, если вдруг Россия выйдет в финал, встречу с Трампом резко перенесут в Москву».
 |
Комментирует гендиректор Агентства политических и экономических коммуникаций Дмитрий Орлов:
«Я думаю, что присутствие премьер-министра, второго должностного лица в стране, известного политика и других представителей политической элиты – вполне достаточный уровень участия политической элиты в поддержке сборной на самом матче. Это очень высокий уровень, и президент совершенно не обязан эти акции посещать. Не думаю, что отсутствие президента на тех или иных матчах способно существенно повлиять на его рейтинг.
Я думаю, что на матче Россия-Хорватия будет много болельщиков, включая представителей политической элиты, бизнес-элиты, будут и представители высшего политического руководства. Что касается президента, то я не уверен, что он будет присутствовать.
Самим игрокам, наверное, важно, чтобы руководство страны было на матче. Но не думаю, что без Путина они не в состоянии играть. Мы видели уже не одну результативную и победную игру, на которой Путина не было, а победа была. Я думаю, что ни футболисты, ни население страны не воспринимают присутствие Путина как что-то магическое. Все понимают, что у него есть определенный график».
Фото: Дмитрий Алексеев / ФедералПресс
Формируя смыслы. Проект «ФедералПресс»