Московский патриархат заявил о разрыве отношений с Константинополем. Вопрос о предоставлении автокефалии Украинской православной церкви привел к расколу в православном мире. Это событие чрезвычайно историческое. Христианская община замерла в ожидании больших перемен. В нашем материале мы расскажем, чем страшен разрыв отношений с Константинополем и как изменится жизнь рядовых прихожан.
Уместна ли паника?
После того как Константинопольский синод принял решение предоставить автокефалию Украинскому патриархату, РПЦ заявила о жестких ответных мерах. Они касаются правил посещения православных храмов, находящихся в ведении Константинополя и паломничества на священную гору Афон. Теперь все это под запретом для русского православного человека.
История напоминает санкционную войну России с Западом. В каком-то смысле она является отражением этой войны, ведь действия Константинополя носят политический характер. Президент Украины Петр Порошенко лично обращался к патриарху Константинопольскому Варфоломею с просьбой предоставить автокефалию украинской церкви.
Политика и религия, кто бы что ни говорил, всегда были неотделимы. Но последние события пока не до конца понятны самим православным на бытовом уровне. Как отмечает протоиерей Всеволод Чаплин, изменения затронут, прежде всего, жизнь православных общин за рубежом.
«Ничего особенно страшного это не означает. Да, в некоторых странах, особенно в странах Запада, есть много приходов Константинопольского патриархата. Но в тех местах, где они есть, находятся и приходы Русской православной церкви. Наши люди в константинопольские приходы всегда ходили достаточно редко. Там совершаются праздники по новому календарю, там обычно нет исповеди перед причастием, там часто сформированы греческие этнические клубы, и не греку в этих условиях чувствовать себя достаточно сложно», – отметил в беседе с «ФедералПресс» Чаплин.
Разрыв отношений с Константинополем можно рассматривать не только в плоскости событий в Украине. Его можно трактовать как вершину противостояния реформистов и консерваторов в церкви. Теперь проведена четкая грань между ними. Побочно прекращены контакты и с Западноевропейским экзархатом русских приходов, который находится в составе Константинопольского патриархата. Центр этой общины находится в Париже. Ее члены – потомки старой русской эмиграции и современные переселенцы из России в Европу. Эта церковь стала ультралиберальным полюсом русского православия. Как отмечает Чаплин, руководство этой архиепископии одержимо идеей либерального реформирования православия, но для большинства русских людей, проживающих в Западной Европе, эти взгляды чужды.
Вопрос вокруг паломничества на священную гору Афон тоже может оказаться болезненным для некоторых верующих. Но решение Московского патриархата направлено на внутреннее укрепление.
«Я убежден, что привычка ездить на Афон за особой духовностью у тех людей, которые в России почти никогда не исповедуются и не причащаются – это признак духовного нездоровья. Православный христианин должен быть членом местной общины и жить в ней законной жизнью», – считает Всеволод Чаплин.
Однако паника среди некоторых рядовых прихожан насчет якобы политики изоляционизма РПЦ преувеличена. Последние события никак не влияют на отношения с восточными патриархатами, в том числе с Иерусалимским.
«Читаю ужастики по поводу того, что теперь православным нельзя будет паломничать на Святую Землю, а в Россию не будет доставляться Благодатный огонь. Одни пишут об этом с явным расстройством, другие – с плохо скрываемым торжеством (мол, едите российский сыр - теперь надо привыкать и к паломническому импортозамещению). Разумеется, ничего подобного – Иерусалим находится в юрисдикции Иерусалимского патриарха, который в конфликте между Москвой и Константинополем держит нейтралитет», – отмечает политолог Алексей Макаркин.
Украинцы против автокефалии
Теперь вернемся непосредственно к предоставлению автокефалии Украинской церкви. И здесь масштабы трагедии явно преувеличены, ведь речь идет о меньшинстве православных в этой стране. Дело в том, что у той самой УПЦ, получившей самостоятельность, действует около 4 тысяч приходов на Украине. Но УПЦ Московского патриархата (МП) также продолжает функционировать. Под ее юрисдикцией находятся более 12 тысяч приходов. Решение Константинопольского синода фактически в каком-то смысле означает официальное признание сектантской организации. Но на ее стороне выступает президент Украины. Киевский патриархат уже инициирует чрезвычайный собор, где будет вести речь об объединении всех церквей на Украине. В УПЦ МП уже сообщили, что не будут принимать участия в этом мероприятии.
«Я убежден, что большинство тех общин, которые сегодня входят в УПЦ МП, в ней и останутся. Это консервативные общины. Это очень духовно мощные монастыри, которые выступают против всяческого обновленчества. Но история показывает, что очень многие среди украинского духовенства склонны перебегать туда, куда укажет власть, будь то власть австрийская, польская, советская, петлюровская, гитлеровская», – отмечает священник Всеволод Чаплин.
Но вероятность того, что под политическим давлением несколько тысяч приходов перейдут в состав Украинской церкви, весьма высока. Это создает риски политической дестабилизации в стране. Когда священники начнут перебегать из одной церкви в другую, встанет вопрос о принадлежности храмов, то есть собственности. Это может спровоцировать серьезные уличные противостояния, жесткость которых может оказаться не сопоставимой по своим масштабам даже с борьбой за советские памятники. Здесь уж точно речь идет о сакральном.
Политические последствия
Касательно политической стороны вопроса, можно сказать, что жесткий ответ РПЦ – грамотный ход. Теперь, пусть и неформально, Московский патриархат становится еще одним центром православного мира наряду с Константинополем. На стороне Москвы выступают сегодня многие ближневосточные церкви. Это говорит об укреплении ее авторитета на международной арене. Однако возможны внутриполитические последствия. О них в своем телеграм-канале Politburo 2.0 предупреждает директор коммуникационного холдинга «Минченко консалтинг» Евгений Минченко.
«Будучи простым прихожанином РПЦ МП, не берусь как-либо комментировать каноническую сторону конфликта Московского и Константинопольского патриархатов. А вот с точки зрения внутриполитической последствия очевидны: снижение влияния «афонитов»; рост влияния исламского духовенства и лидеров национальных республик, использующих тему мусульманского братства, во внешней и, следовательно, внутренней политике; активизация в РФ деятельности протестантских организаций; всплеск активности религиозных сект; формирование политических православных платформ, причём, как провластных, так и оппозиционных», – считает Минченко.
Дальнейшее развитие событий зависит от действий Московского патриархата. Но очевидно, что они будут нести консервативный характер и не всем мирянам придутся по духу. А это значит, что вероятность формирования околоправославных сект высока.
Впрочем, посыпать пеплом главу еще рано. Аналогичный прецедент с разрывом отношений РПЦ и Константинополя уже был в современной истории. В феврале 1996 года тот же патриарх Варфоломей объявил, что Константинопольский патриархат принимает под свою юрисдикцию Эстонскую православную церковь. РПЦ тут же прекратила евхаристическое общение с Константинополем, однако оно было возобновлено спустя несколько месяцев. Итогом той эпопеи стало появление двух отдельных православных церквей в Эстонии, которые мирно сосуществуют по сей день. Может, «священная» война из-за украинского вопроса и сейчас продлится недолго?
Фото: РИА Новости/Игорь Палкин