«Роснефть» предлагает новый грандиозный проект «Восток ойл», который потребует масштабных инвестиций, называется астрономическая сумма в 8,5 трлн рублей. Но даже такой крупной компании не обойтись без мощной государственной поддержки, так называемых инвестиционных стимулов. Их оценивают в два с половиной триллиона рублей. Вокруг этой поддержки уже собрано немало спекуляций. Что же на самом деле предлагает «Роснефть» для развития Арктики? Как будет создаваться новый общестрановой кейс по развитию мегапоектов? Ответы на эти вопросы искал ФедералПресс.
Чтобы понять, чего хочет Роснефть, немного опишем современное положение дел в российском секторе арктического шельфа. Это примерно 4,1 млн квадратных километров территории, половина из которых - потенциально нефтегазоносные, это около 2/3 от всех запасов, разрабатываемых в мире. “Запасы в Арктике оцениваются примерно в 500 млрд тонн – это огромная величина, то есть это очень богатый регион”, -- отмечает старший аналитик БКС Премьер Сергей Суверов.
Проект освоения арктических месторождений - "Восток ойл", который предложила компания «Роснефть», предусматривает строительство морских терминалов с перевалкой до 100 млн тонн в год. Будет построено 5500 км трубопроводов, аэропорты, линии электропередачи и т. д. Инвестиции компаний составят от 5 до 8,5 трлн руб.
Освоение Арктики необходимо не только потому, что это последняя нетронутая нефть в мире. Нефтяному рынку нужна свежая кровь, и только освоение нового арктического кластера поможет приостановить будущее падение добычи нефти в России. Доцент Финансового университета при Правительстве РФ Леонид Крутаков поясняет необходимость освоения так: «Объем прогнозируемых запасов в Арктике - это порядка 65% прогнозируемых запасов всего мира. А мир просверлен скважинами разведочными на 60-70%, в США – на 90%. То есть там практически нет шансов открыть новые месторождения. Дешевой нефти в мире больше нет. Это либо глубоководный шельф, либо Арктика. Без Арктики развитие мировой энергетики невозможно».
Но сейчас Арктика - практически чистое поле, где нет ни транспортной, ни добычной инфраструктуры. А ведь добыча ресурсов здесь - это не привычные всем буровые. Это еще и танкеры, ледоколы, морские буровые платформы, подводные добычные комплексы и т.п. Конечно, это все - огромные финансовые вложения. Триллионные. Но обойтись без них нельзя. Именно на развитие Арктики и замахивается «Роснефть», заявляя о начале огромного проекта “Восток Ойл”
Где деньги брать?
Освоение Арктики даже по самым примерным подсчетам потребует несколько триллионов рублей. Ни одна, даже самая крупная компания, в одиночку не потянет подобный проект. Добиться приемлемого уровня доходности на вложенный капитал можно лишь в рамках интегрированных проектов с длинным жизненным циклом. Такие проекты требуют создания определенных инвестиционных условий. Проще говоря - специального режима налогообложения.
Однако существующий в России режим налогообложения крупных - особенно нефтяных - компаний таков, что организации вынуждены замораживать огромные проекты, работать на грани рентабельности. Михаил Делягин, директор Института проблем глобализации, говорит о них так: в том налоговом режиме, который у нас, невозможно развитие и Черноземья. “Но в Арктике, соответственно, нужно отлаживать принципиально новые механизмы, и, что очень важно, предложение заключается не в том, чтобы «вот помогите компании!». Нет. Предложение заключается в том, что «помогите проекту» и любым участникам этого проекта. Абсолютно любому”- отметил эксперт.
Речь идет о том, чтобы на некоторое время освободить арктический проект «Роснефти» и всех, кто готов в нем участвовать, от части налоговых платежей.
Что предлагает «Роснефть»? «Она предлагает, чтобы государство, естественно, помогло освоению этого проекта, предлагает налоговые льготы по примеру тех налоговых льгот, которые государство давало «Новатэку» в проекте Ямал СПГ. Это обнуление ставки НДПИ, это налоговые стимулы при строительстве инфраструктуры», -- говорит Суверов. Только из-за поддержки государства возможная реализация этого проекта даст положительную внутреннюю норму доходности. Потому что без поддержки государства этот проект достаточно трудно развивать и самой «Роснефти», и иностранные партнеры «Роснефти» тоже, в общем-то, хотят положительную доходность, поэтому нужны такие масштабные налоговые льготы. Суверов отмечает, что льготы нужны, в первую очередь, по НДПИ, потому что НДПИ – это 70% налогов.
Минфин и некоторые аналитики уже быстро посчитали посчитали выпадающие доходы государства от проекта, которого еще нет. Однако налоговые стимулы – это не живые деньги, а условия для реализации проекта. «Нужно учесть, что это на тридцать лет. Потому что, когда вы называете сумму 2,6 триллиона, возникает ощущение сразу: «Ой! В федеральном бюджете заморожено двенадцать с половиной. Это что же, останется чуть меньше десяти? Как же наше правительство будет жить с десятью триллионами рублей?». Нет. Это - на тридцать лет. То есть это менее 0,5% годовых расходов», -- отмечает Михаил Делягин.
Вклад проекта в ВВП эксперты KPMG - крупнейшей аудиторской компании мира - оценивают до 2% в год до 2050 г., а выигрыш для бюджета – в 4,4 трлн руб. от налоговых поступлений, увеличения дивидендов и эффекта от смежных отраслей. Проект был бы работоспособным и без налоговых послаблений, но для этого потребовалось бы финансирование под 4–5%, что сейчас невозможно опять-таки благодаря фискальной политике властей.
Отметим, что Россия - если все льготы будут предоставлены, пойдет по пути успешного развития нефтяной отрасли США. «Они ровно по той же схеме создали сланцевую отрасль: когда не было ничего, они стали давать льготы. И теперь - в силу разных мер поддержки, более половины американской нефти, по официальной американской статистике, является сланцевой. Сотни миллионов долларов потратило американское правительство на субсидии нефтегазовым компаниям своей страны», -- говорит Суверов.
Расширенный комплекс льгот в США как на федеральном, так и на региональном уровне позволил совершить американским компаниям сланцевую революцию. Вовлечены в разработку те ресурсы, которые 20 лет назад казались абсолютно невостребованными, никому не интересными, не нужными. Сегодня добыча сланцевой нефти достигает 6 млн баррелей в сутки при общей добыче США в 11 млн баррелей. Можно вспомнить и пример Саудовской Аравии, которые сократили налоговую нагрузку на Saudi Aramco, снизив для компании налог на прибыль с 83% до 50%. Благодаря этому компания начала генерировать свободный денежный поток и получила возможность увеличивать дивиденды. За 2017–2018 гг. они составили 91 млрд долларов.
Так что налоги -- главный инструмент поддержки в руках государства. «Потому что можно, конечно, попробовать с помощью государства привлечь также иностранных партнеров, которые могли бы снизить финансовые риски и частично взять на себя финансирование этих проектов, но, наверное, это все-таки задача больше нефтяных компаний, которые осваивают месторождения. Зарубежные компании отмечают, что инвестиционный стимул является основной мерой господдержки», - отмечает Суверов.
Это не деньги, это бизнес
Итак, что же, кроме денег, может дать стране развитие Арктики через инвестиционный режим? Учитывая, что работу там по сложности сравнивают с освоением космоса. Освоение региона может стать тем сверхпроектом, который выступит в качестве локомотива для смежных отраслей российской экономики.
Сейчас в стране наблюдается парадоксальная вещь: рекордные дивидендные выплаты российских компаний на фоне сторнирующей экономики. Это означает, что бизнес вынужден фокусироваться на рисках, а не на возможностях, это ведет к сужению горизонта планирования и отказу от игры в долгую. В стране нет экономического роста. И для его стимулирования необходимы крупные инфраструктурные проекты. По предварительным оценкам, мультипликативный эффект от проектов по освоению Арктики может принести для всей экономики РФ 30 трлн рублей до 2038 года.
Кроме того, освоение Арктики – это еще и развитие Севморпути, который призван стать ключевой транспортной артерией, связывающей воедино Евразию. Это самый короткий морской транзитный коридор между Северной Европой и бурно растущим Азиатско-Тихоокеанским регионом. Время в пути (по сравнению с нынешним маршрутом через перегруженный, а потому дорогой, Суэцкий канал) сокращается на пару недель, экономятся тонны топлива, увеличивается скорость движения грузопотоков. Для успешной реализации этого проекта, грузопоток по Северному морскому пути должен быть доведен к 2024 году до 80 млн тонн. Без нефтегазовых ресурсов арктического региона обеспечить загрузку СМП невозможно.
«Пришло время промышленной политики. «Восток Ойл» -- это промышленный проект, который даст колоссальный эффект. Это дороги, аэропорты, это Северный морской путь, про который мы говорили. Без 80 миллионов тонн трафика он не оживет. А проект «Роснефти» дает сто миллионов тонн трафика только углеводородов», -- отмечает Крутаков.
Отметим, что в России есть примеры того, как работают государственные инвестиции. Это «Ямал СПГ» - завод по производству сжиженного газа, построенный Новатэком в партнерстве с Total, CNPC и Silk Road Fund. Проект позволяет производить в полтора раза больше СПГ, чем на действующем заводе «Газпрома» на Сахалине. В результате уже в 2020 году Россия будет поставлять на мировой рынок свыше 27 млн тонн сжиженного газа — это больше, чем сегодня экспортирует Малайзия, третий по величине после Катара и Австралии производитель СПГ.
Ввод завода в эксплуатацию — заслуга не только акционеров, но и налоговых льгот. Южно-Тамбейское месторождение, служащее для «Ямал СПГ» ресурсной базой, освобождено от НДПИ на газ в первые 12 лет добычи при условии, что ее совокупный объем за этот период не превысит 250 млрд куб. м. На тех же условиях предоставлено освобождение от налога на имущество и льготы по налогу на прибыль, который составит не 18%, а 13,5%. До конца строительства завода акционеры освобождены от уплаты НДС при покупке оборудования, не имеющего аналогов в России, а по его окончании смогут воспользоваться нулевой пошлиной на экспорт СПГ.
Кроме того, проект получил прямые государственные субсидии: в 2015 году правительство одобрило покупку облигаций «Ямал СПГ» на 150 млрд руб. из Фонда национального благосостояния. За счет государства было на три четверти (71 млрд из 96 млрд руб.) профинансировано строительство грузового порта Сабетта.
Не удивительно, что пользуясь поддержкой государства, Новатэк все больше и больше стал привлекать крупных иностранных инвесторов в свои перспективные проекты, одновременно повышая свою стоимость на фондовом рынке. По данным «РИА Рейтинг» Новатэк попал в тройку российских компаний с наибольшим приростом капитализации в первом полугодии 2019 года. Прирост компании за шесть месяцев составил 15 млрд долларов. Таким образом, по данным на 1 июля, капитализация Новатэка достигла 64,4 млрд долларов. Показатель вырос за полгода на 30%. Напомним, в мае 2019 года рыночная капитализация Новатэка в ходе торгов на Московской бирже превысила 4 трлн рублей. Таким образом, компания сумела обогнать Лукойл.
Еще одни пример предоставления эффективного взаимодействия компании и государства - инвестиционные стимулы, предоставленные «Роснефти» на развитие Самотлорского месторождения. В результате предоставленных инвестиционных стимулов спад добычи на проекте замедлился с 5% в 2008-2017 году до 0,9% в 2018 году. Прямой налоговый эффект составил порядка 60 млрд рублей.
Логично, что беспрецедентному по масштабу проекту «Восток Ойл» тоже необходимы благоприятные фискальные условия для начала его реализации. Примеры вышеперечисленных проектов говорят о том, что государство, поддержав инициативу в самом ее начале, затем получает огромные дивиденды в виде налоговых отчислений, увеличения добычи, развития территорий, создания новых рабочих мест, расширения инфраструктуры. По мнению экспертов, «Восток Ойл» может стать тем проектом, который поможет России вырваться из санкционного круга. «Это выстраивание глобального влияния. Проблема санкций не только в том, что нам не поставляют оборудование. Проблема санкций в том, что нас не пускают в некоторые зоны в глобальном влиянии. «Роснефть» это сумела прорвать. Но сейчас в Арктике мы должны это начать делать сами. И когда мир увидит, что процесс идет, тогда он захочет присоединиться. А стимулы должно дать российское государство», - отмечает Михаил Делягин, директор Института проблем глобализации.
Освоение Арктики