Майский разлив тысяч тонн нефтепродуктов в Норильске – один из немногих случаев, когда даже официальные лица не стесняются использовать термины «авария» и «катастрофа». Как развивались события, возможно ли полное восстановление экосистемы и почему удар получат не только окружающая среда, но и местные бюджеты – в материале «ФедералПресс».
Как прорвало
Утечка топлива на Норильской ТЭЦ-3 произошла 29 мая 2020 года. Этот объект входит в Норильско-Таймырскую энергетическую компанию, которая в свою очередь является дочерней структурой ПАО «ГМК «Норильский никель». У резервуара с дизельным топливом оторвало днище, из-за чего тысячи тонн топлива разлились по всей прилегающей территории. Оценки масштабов произошедшего разнятся – Росприроднадзор говорит примерно о 21 тысяче тонн, а сама компания настаивает на 14,3 тысячи. Нефтепродукты попали не только в грунт, но и в воду. Оказались загрязнены реки Амбарная и Далдыкан.
Большие споры велись вокруг озера Пясино, откуда вытекает река со схожим названием Пясина, которая впадает в Карское море, что означает риск загрязнения Мирового океана. По первоначальным сообщениям, которые давали не только сама компания, но и Всемирный фонд дикой природы, топливо не попало в эти водоемы. Однако из июльского заключения Росприроднадзора следовало, что следы загрязнения обнаружились как в озере, так и в реке. Но о загрязнении Карского моря официальной информации нет.
Спор о причинах
Установлено, что днище резервуара разорвало из-за проседания фундамента и опор. «Норильский никель» связал произошедшее с погодными условиями и даже (!) глобальным потеплением: аномально высокие для этих мест температуры способствовали проседанию мерзлого грунта. Сама же компания использовала резервуар согласно всем требованиям, а сами опоры «служили 30 лет без нареканий».
Впрочем, к этим заявлениям многие сразу отнеслись скептически. Например, в Ростехнадзоре заявили, что емкость не проверялась с 2016 года, поскольку формально была выведена в ремонт, и в таких случаях специалисты надзорных ведомств не имеют к ним доступа. В каждом новом ежегодном отчете НТЭК объект указывался как находящийся в ремонте. Что не мешало представителям Ростехнадзора проводить проверки формально действующих объектов энергокомпании и неоднократно выписывать штрафы и делать замечания, в том числе за нарушение контроля за состоянием днищ в резервуарах.
Об отсутствии необходимого внимания к энергетическим объектам Севера заявляли также местные экологи и общественные активисты.
«На наш взгляд, эта проблема возникла лишь потому, что долгое время отсутствовал должный надзор за опасными объектами», – утверждает руководитель норильской общественной организации «Мой дом» Руслан Абдуллаев.
Схожую позицию высказал и президент РФ Владимир Путин в рамках видеоконференции в начале июня. Он обратил внимание главы «Норникеля» Владимира Потанина, что стоимость резервуара многократно меньше нанесенного ущерба и, «если бы его своевременно поменяли, и ущерба не было бы экологического, и расходы такие не нужно было бы нести компании».
Ликвидация утечки
3 июня по решению Владимира Путина на территории был введен режим «ЧС федерального характера». Помимо официального признания масштабов аварии, это дало юридическую возможность для привлечения федеральных сил и средств, включая МЧС и военных. Лишь в конце сентября глава профильного министерства отчитался о понижении статуса режима до регионального уровня.
Для ликвидации последствий катастрофы на пике было привлечено 470 специалистов и 212 единиц техники. Помимо представителей МЧС, на месте работали отряд морской спасательной службы из Мурманска, а также компания «Транснефть».
Активная фаза работ продолжалась до середины июня. В итоге, по данным МЧС, было собрано более 84 тысяч тонн загрязненного грунта и до 31 тысячи кубометров водно-топливной смеси. Кроме того, сорбентом было обработано не менее 63 тысяч квадратных метров загрязненной территории, включая 52 километра береговой линии. Чтобы избежать распространения нефтепродуктов по водоемам, было выставлено до 64 линий боновых заграждений, включая 21– с сорбентом.
Как указывалось выше, работы стартовали далеко не в первый день аварии. Об ответственности за такую задержку также велись споры. Правительство Красноярского края и МЧС настаивали на том, что компания не уведомила их должным образом о случившемся. Информация появилась лишь несколько суток спустя. «Норникель» же настаивал, что данные в единую дежурную диспетчерскую службу управления по делам гражданской обороны и ЧС администрации Норильска были направлены в течение 15 минут, в ситуационно-аналитические центры Минэнерго и единому диспетчеру энергосистемы России – в течение часа.
Экологические последствия
Многие эксперты назвали произошедшее крупнейшей экологической катастрофой на планете в новом тысячелетии. Например, Greenpeace сравнила произошедшее с событиями 1989 года, когда в результате крушения танкера у берегов Аляски произошел разлив 37 тысяч тонн нефтепродуктов. Это стоило владельцу судна около 6 млрд долларов, которые он заплатил за компенсацию ущерба и ликвидацию последствий аварии.
По данным Росприроднадзора, первые пробы на месте происшествия показали превышение предельно допустимых концентраций в десятки тысяч раз. В Росрыболовстве утверждали, что далеко не все нефтепродукты удалось остановить боновыми заграждениями, – немалая часть прошла под ними по дну и все же попала в озеро Пясино. А руководство Енисейского управления Росрыболовства уже в сентябре признало, что нефтепродукты все же дошли до Карского моря, – об этом стало известно из Telegram-канала депутата красноярского заксобрания Елены Пензиной. Представители ведомства, как утверждается, на одном из совещаний признали Пясино мертвым, и повышенная концентрация в нем тяжелых металлов делает нецелесообразным даже выпуск сюда мальков для возобновления жизни.
«Этот объем колоссален, особенно для хрупкой и уязвимой арктической территории. В целом сложившаяся ситуация ставит под вопрос освоение Арктики – должны ли мы этим заниматься, если у нас не хватает сил и технологий для локализации подобных ЧС?»– рассуждает директор красноярской региональной общественной экологической организации «Плотина» Александр Колотов.
Экономические последствия
В рамках видеоконференции с участием президента РФ Владимира Путина в первые дни после происшествия глава «Норникеля» пообещал, что все расходы на ликвидацию последствий утечки компания возьмет на себя, оценив их как минимум в 10 млрд рублей. Дополнительно к этому компания должна выплатить компенсацию за нанесенный природе ущерб. Однако оценка этого размера до сих пор остается предметом споров.
Росприроднадзор оценил объем вреда в 148 млрд рублей – именно эта цифра фигурирует в иске к НТЭК, направленном в арбитражный суд Красноярского края. Рассмотрение иска состоялось 12 октября.
«Норникель» провел свою оценку и настаивает на гораздо более скромной сумме – 21,4 млрд рублей.
Стороны не имеют общего мнения и о процедурах, предшествовавших подаче иска. «Норникель» заявлял, что настаивает на досудебном урегулировании спора, для чего первоначально нужно завершить все ликвидационные работы, что поможет определить сумму ущерба. В связи с этим начало суда в компании называли преждевременным. В Росприроднадзоре же заявляли, что дважды направляли виновнику аварии просьбу погасить сумму в досудебном порядке, на что получали лишь ответ о несогласии с выставленной суммой без каких-либо альтернативных расчетов объема ущерба.
Еще одним фактором, который теоретически может повлиять на финансовое положение «Норникеля», может стать бойкот его продукции. Летом объединение коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока России «Абориген-форум» обнародовало обращение с призывом игнорировать продукцию компании. Впрочем, официальной реакции на это заявление ни от кого из адресатов не последовало.
Впрочем, норильская катастрофа может отразиться на благосостоянии всего Красноярского края. По оценке спикера законодательного собрания Сергея Свиридова, одни только затраты компании на ликвидацию последствий ЧС могут привести к падению поступлений налога на прибыль от «Норникеля» в размере до 20 млрд рублей, что составляет порядка 10 % доходной части бюджета. Это не касается возможного штрафа, который компании выставят по итогам судебных разбирательств.
При этом выплата металлургической компанией крупного штрафа может никак не сказаться на финансовом положении самого Красноярского края. Согласно принятым в конце июля поправкам в Налоговый кодекс, все платежи по возмещении вреда, причиненного водным объектам, находящимся в федеральной собственности (как по искам, так и добровольные), будут теперь зачисляться в бюджет РФ.
Уголовные последствия
На сегодняшний день из-за ЧС в Норильске возбуждено четыре уголовных дела: по ч. 1 ст. 293 УК РФ («Халатность») – по причине несвоевременного информирования о чрезвычайной ситуации, по ст. 254 («Порча земли»), по ст. 246 («Нарушение правил охраны окружающей среды при производстве работ») и по ст. 250 УК России («Загрязнение вод»).
Первым был задержан начальник цеха ТЭЦ Вячеслав Старостин. Вскоре он был арестован по обвинению в нарушении правил охраны окружающей среды при производстве работ.
Позднее задержали директора ТЭЦ-3 Павла Смирнова, главного инженера Алексея Степанова и его заместителя Юрия Кузнецова– им вменялось «необеспечение безопасности при эксплуатации промышленного объекта второй категории негативного воздействия на окружающую среду». Впрочем, через некоторое время меру пресечения для Старостина и Кузнецова заменили на домашний арест, а в конце сентября суд выпустил из СИЗО Смирнова и Степанова вопреки ходатайству следствия о продлении срока содержания под стражей.
Еще одним фигурантом стала главный государственный инспектор отдела государственного горного и общепромышленного надзора по Норильскому промрайону Енисейского управления Ростехнадзора Елена Новожилова. Ей Следственный комитет инкриминирует то, что при плановых проверках предприятия в 2017–2018 годах она обошла вниманием злополучный резервуар. Впрочем, в надзорном ведомстве тогда заявили, что хоть и относятся к расследованию «с пониманием», однако предъявлять претензии Новожиловой неправильно, ведь емкость находилась в ремонте и проверять ее «инспектор не имела законных оснований и повода».
Самым высокопоставленным фигурантом уголовного преследования стал бывший мэр Норильска Ринат Ахметчин, ушедший в отставку в середине июля. Обвинительное заключение в отношении него Генпрокуратура утвердила в середине сентября.
«Безусловно, мэр не предпринял своевременно всех необходимых мер, и претензии к нему со стороны правоохранительных органов обоснованны. Также были и другие участники, не принимавшие мер в этой ситуации, и я надеюсь, на них в рамках дела обратят внимание. Однако на самом деле проявления халатности можно было видеть на протяжении всего срока полномочий Ахметчина. Например, использование экологически опасных отходов в качестве антигололедного средства в городской черте, использование на это средств из городского бюджета, раннее окончание отопительного сезона. По этим случаям мы писали жалобы, но на них не обращали внимания. Хотя, по моему мнению, именно отсутствие реакции правоохранителей по этим фактам привело к формированию атмосферы безнаказанности, результатом чего и стала майская катастрофа», – заявляет глава организации «Мой дом» Руслан Абдуллаев.
До и после
Вопросы экологов к деятельности северного металлургического предприятия возникают не впервые. В 2016 году большой резонанс вызвал эпизод с окрашиванием реки Далдыкан в красный цвет из-за выбросов Надеждинского металлургического завода. Сообщения об относительно небольшой утечке топлива на одном из дочерних предприятий «Норникеля» приходили примерно за неделю до катастрофы на ТЭЦ-3.
Подобные эпизоды фиксировались и позднее. Например, в середине июля у АО «Норильсктрансгаз», входящего в состав ГМК «Норильский никель», на Таймыре произошла разгерметизация трубопровода при перекачке авиационного топлива, из-за чего вылилось 20 тонн керосина.
Нынешний интерес к деятельности компании со стороны правоохранителей помог вскрыть и прежние эпизоды. Например, в июне возбудили дело о нарушениях при проектировании Талнахской обогатительной фабрики, из-за чего ее сточные воды попадали в реку с 2017 по 2019 год.
«Может сложиться впечатление, что этим летом на севере края стали массово происходить утечки. Думаю, это не совсем так. Видимо, инциденты происходили и ранее, просто не привлекали к себе внимание. И лишь после катастрофы на объекте «Норникеля» в конце мая каждый случай стали освещать подробнее. Но число утечек с годами действительно растет, что объясняется общей изношенностью инфраструктуры. Думаю, уже пришло время задаться вопросом, не пора ли отказаться на севере от использования такого вида топлива и перейти, например, на сжиженный газ и, когда это возможно,– на возобновляемые источники», – рассуждает эколог Александр Колотов.
Фото: rpn.gov.ru, морская спасательная служба
Экологическая карта конфликтов