Появление новых независимых государств на постсоветском пространстве повлекло за собой необходимость разрешения множества проблем – без справедливого раздела моря между «каспийской пятеркой» это не представлялось возможным. Борьба за углеводородные и рыбохозяйственные ресурсы усиливалась. Вашингтон, спешно назначивший специального представителя госдепартамента США по Каспию, стремился взять под свой геополитический контроль Азербайджан, Казахстан и Туркмению. Для Российской Федерации чрезвычайно важно было сохранить свое влияние в регионе.
Состоявшийся в Ашхабаде 23 апреля 2002 года первый Каспийский саммит с участием глав России, Казахстана, Азербайджана, Туркмении и Ирана хоть и принес более скромные результаты, чем тогда ожидалось, но все же послужил стартом для дальнейшего урегулирования вопроса правового статуса моря и основой для формирования новой системы координат в Прикаспийском регионе, в центре которой оказалась Россия. «ФедералПресс» вспомнил, как это было, и оценил формулу каспийской интеграции, предложенную в свое время Владимиром Путиным.
Один на пять делится
К моменту проведения первого Каспийского саммита в подходах к определению статуса Каспия более или менее были согласованы позиции России, Казахстана и Азербайджана, выступавших за деление дна по модифицированной срединной линии и за общее пользование водной толщей. Туркмения настаивала на делении и дна, и водной толщи при сохранении 20-мильной зоны для свободного судоходства. Но самой непримиримой была точка зрения Ирана, владеющего 13% береговой линии, но выступавшего за раздел «всем по 20%» и считавшего все сепаратные договоренности сторон недействительными. И если три первых участника переговорного процесса в ожидании скорейших разработок несметных углеводородных ресурсов Каспия торопились с определением его правового статуса, то последние два, не обладавшие крупными запасами, с решением вопроса не спешили. Тегеран, находящийся под западными санкциями, и вовсе считал «идеологической диверсией» появление в каспийских проектах международных корпораций.
На саммите в апреле 2002 года главы прикаспийских государств впервые высказали свои взгляды на правовой статус Каспийского моря – это имело историческое значение.
Президент РФ Владимир Путин с самого начала четко обозначил позицию Москвы: столкновений политических, экономических, военных интересов на Каспии не будет, а все проблемы будут решаться только при взаимном уважении и согласии всей «пятерки».
«Впервые «каспийская пятерка» заявляет о себе «в один голос». Это знаменательно. Взаимопонимание и взаимное доверие пяти государств – ключ к миру и спокойствию на Каспии, рациональному освоению его богатств, сохранению природной среды. (…) От нас зависит, каким быть Каспию: морем сотрудничества или столкновением интересов, – заявил он на саммите. – Нам предстоит вступить в новую фазу многостороннего взаимодействия. Думаю, что для успешной работы в этом формате у нас есть все необходимое. И главное – наше желание развязать сложный узел, как мы часто повторяем, – «каспийский узел». (…) Наше сотрудничество не означает попыток отгородиться от остального мира. Мы не отказываемся от своих ранее принятых обязательств, открыты для взаимовыгодного партнерства и со всеми другими странами, и с транснациональным бизнесом».
Несмотря на то, что по итогам саммита-2002 не было подписано никаких конкретных деклараций, именно он стал отправной точкой для решения всех правовых вопросов сотрудничества «каспийской пятерки» впоследствии. К Путину прислушались. Российскую позицию пусть не сразу, но приняли.
Найти точки соприкосновения в то время было действительно чрезвычайно важно. Активизировавшиеся в 1990-х и начале 2000-х, в отсутствие правового статуса Каспия, нефтяные разработки на шельфе Азербайджана, а также активная подготовка к геологоразведке Россией и Казахстаном в своих морских секторах грозили обострением отношений каспийских соседей – в зону интересов каждой страны входили спорные территориальные участки. Так, начавшаяся разведка спорного месторождения Хвалынское со стороны «Лукойла» без согласования с казахстанской стороной, а также попытки исследования Туркменией Промежуточного месторождения, находившегося на срединной линии с Азербайджаном (по-туркменски – «Сердар», а по-азербайджански – «Кяпаз»), вызывали шквал негодования со стороны других претендентов на этих ресурсы.
Состоявшиеся вскоре после саммита встречи глав РФ и РК продемонстрировали способность сторон договариваться с учетом как национальных, так и взаимных интересов. Согласно подписанному тогда Москвой и Астаной протоколу месторождение Хвалынское и структура Центральная перешли под юрисдикцию РФ, а структура Курмангазы – к РК. Договорившись о совместной разработке всех трех объектов, стороны раз и навсегда отказались от взаимных территориальных претензий на Каспии, показав остальным участникам «пятерки» вектор для партнерства. Впоследствии, правда, много позже – в 2021-м – аналогичная формула была приняла за основу решения давнего спора между Баку и Ашхабадом о разделе Промежуточного месторождения: назвав его «Достлуг» («Дружба), стороны договорились-таки о совместной разведке, разработке и освоении его углеводородных ресурсов.
Владимир Путин, выступивший арбитром в разрешении споров в регионе, помог другим государствам отказаться от необоснованных взаимных претензий и стал автором нового справедливого статуса Каспийского моря. «Всегда легче работать с государствами, у которых нет споров и есть юридические документы», – заметил тогда Владимир Путин.
Россия стала каспийским «локомотивом», а сам регион – центром не только каспийской, но и евразийской интеграции.
Перекресток интеграции
Несмотря на то, что с момента проведения первого Каспийского саммита до подписания «пятеркой» в августе 2018 года исторического документа – конвенции о правовом статусе Каспийского моря – прошло 16 лет, истекший период подтвердил значение региона как площадки объединения стран перед лицом общих вызовов. А каспийское партнерство расширилось до границ Евразийства.
За это время интеграция стран Каспийского региона заметно укрепилась. Началась успешная разработка (в том числе совместная) нефтегазовых месторождений, сформировалась система экспорта углеводородов из региона на внешние рынки по маршруту Тенгиз – Новороссийск, стали развиваться другие международные транспортные коридоры, включая «Север – Юг» – важнейшее связующее звено между Южной Азией и Европой, благодаря которому существенно расширилась торговля. Каспий стал мощным транспортно-логистическим узлом всей торговли в Евразии.
«Концепция многовариантности экспортных энергопотоков – хочу это особо отметить – никакой аллергии у России не вызывает. Важно только, чтобы за выбором маршрутов новых трубопроводов не стояла в данном случае политика, чтобы они были обоснованы как с экономической, так и с экологической точек зрения», – эти слова Владимира Путина на Каспийском саммите в 2002 году нашли подтверждение много лет спустя, когда в регионе заработал не только Каспийский трубопроводный консорциум, но и трубопровод Баку – Тбилиси – Джейхан, танкерные перевозки, а также газопроводные маршруты.
Подписанная правовая конвенция, названная «конституцией» и «гарантом безопасности» Каспия, закрепила ранее обозначенный Владимиром Путиным мирный статус моря. Запрет на присутствие в Каспийском море вооруженных сил любых неприбрежных государств и договоренность о «военном строительстве в пределах разумной достаточности» с учетом интересов соседей делает регион свободным от вмешательства третьих государств. Сегодня каспийские государства дружат между собой по формуле Путина, а не против кого-то по принципу агрессивного Запада.
«Россия неизменно выступает за углубление партнерских связей каспийской «пятерки» в политике, в сфере безопасности, в экономике и природоохранной области, а также по многочисленным аспектам гуманитарной повестки дня. При этом убеждены, что залогом процветания нашего общего региона станет неукоснительное следование тем принципам, которые заложены в конвенции о правовом статусе Каспийского моря», – заявил президент РФ на Каспийском форуме в июне 2022 года.
Сегодня Прикаспийский регион является одним из самых динамично развивающихся в мире. За 20 лет совокупный валовой внутренний продукт увеличился почти втрое, а товарооборот – в 5 раз. За последние 5 лет доля прикаспийских государств в мировом ВВП выросла до 3,6%, а взаимная торговля – в 1,5 раза. И пока такая тенденция сохраняется, несмотря на турбулентность рынков.
Оценка грузовой базы коридора «Север – Юг» свидетельствует о потенциале роста перевозок. Достигающий порядка 14 млн тонн грузооборот может увеличиться двукратно к 2030 году – для этого необходимо снять ограничения на сети железных дорог и в пунктах пропуска.
По итогам 2022 года товарооборот России и Ирана увеличился на 15%, достигнув $4,6 млрд. Планируемое заключение платформенного соглашения о зоне свободной торговли расширит взаимодействие этой страны с Евразийским экономическим союзом, особенно в контексте развития коридора «Север – Юг».
Взаимная торговля России с Казахстаном в прошлом году выросла на $2 млрд, достигнув рекордных $26 млрд, а с Азербайджаном – на 24%, до $3,71 млрд. Находящийся на уровне $2 млрд товарооборот России и Туркмении тоже имеет тенденцию к увеличению.
Выступив с идеей создания большого евразийского партнерства, предполагающего взаимовыгодное торгово-экономическое, культурно-гуманитарное, туристическое сотрудничество, Владимир Путин отдал особую роль именно «каспийской пятерке».
Главное, чтобы диалог этот не прекращался.
Фото: kremlin.ru / Global Look Press / globallookpress.com