В эти дни губернатор Кемеровской области Сергей Цивилев отмечает трехлетие пребывания в должности. На его долю выпали, возможно, самые сложные годы в новейшей истории региона: и пандемия, и мировые кризисы, и срочные государственные задачи. Закончился ли для Кузбасса сложный период, на что регион планирует делать ставку помимо угля и какие свои решения глава области считает самыми тяжелыми, Сергей Цивилев рассказал в интервью «ФедералПресс».
«За два года потеряли 44 миллиарда»
Сергей Евгеньевич, недавно регион посетил премьер Михаил Мишустин. Кузбасс получит от правительства 51 млрд рублей на социально-экономическое развитие. Это главный итог для Кемеровской области или регион еще в чем-то выиграет от визита главы правительства?
— На самом деле, визит принес несколько итогов, причем важных не только для Кузбасса. Когда 9 марта Михаил Мишустин отклонился от маршрута и прибыл в Кемеровскую область, у этого была своя предыстория. Еще в 2013 и 2018 годах обсуждались планы модернизации БАМа и Транссиба. Их реализация рассматривалась недавно на совещании под председательством Владимира Путина. Президент также дал поручение ускорить утверждение программы социально-экономического развития Кузбасса. Также в течение четырех дней после этого совещания было принято решение по Восточному полигону, важному для всех, кто связан с БАМом и Транссибом. Я впервые в жизни видел такую скорость и, конечно, хочу сказать за это спасибо правительству – представляю, какая это была для них круглосуточная работа.
Во время визита премьер-министра была утверждена программа социально-экономического развития. Благодаря ей мы можем начать делать шаги по преодолению угольной зависимости, а также решить проблемы, копившиеся многие годы: экологические, водные, транспортные, образовательные. Например, поддержка КузГТУ – одного из трех горных институтов в стране, где готовят специалистов по всем полезным ископаемым. Он сможет стать опорным вузом для Урала, Сибири и Дальнего Востока. Докапитализация ждет и наши фонды – промышленности и развития малого предпринимательства.
Вы обсуждали с Мишустиным вопрос экспорта угля на восток. Не секрет, что взаимоотношения региональных властей с РЖД имеют многолетнюю и непростую историю. Премьер указал на необходимость быстро составить инвестиционную программу РЖД на 2024–2025 годы. Насколько детально она уже проработана и как будет контролироваться?
— Еще в 2019 году, когда был принят план по ускоренной модернизации Восточного полигона, федеральные власти дали РЖД большие полномочия по его строительству. Однако за минувший год изменилось многое: планету накрыла пандемия, продолжается мировой кризис на угольном рынке. В результате стало не хватать точных параметров, на которые нужно опираться при реализации проекта. Требовалось решение по срокам и объемам работ. И сейчас президент принял, а правительство утвердило начало разработки дорожной карты проекта. Срок исполнения – 1 июня. Со своей стороны, мы готовы всячески помогать и содействовать развитию Восточного полигона, потому что он для нас жизненно необходим. Кузбасс ощущает себя участником проекта, и как только правительство утвердит его точные параметры, мы будем делать все, чтобы уложиться в сроки и выполнить необходимые объемы работ.
Как ситуация с коронавирусом и обстановка на мировом рынке угля отразились на показателях региона в этой сфере?
— Кризис в угольной отрасли начался примерно за год до пандемии. Конечно, это был удар для нас, но в то же время благодаря сложной ситуации на рынке у нас уже была сформирована антикризисная программа. Можно сказать, что к экономическим проблемам, связанным с коронавирусом, мы подошли в какой-то степени подготовленными и этот сложный этап прошли достойно. Нельзя сказать, что было легко. Следствие пандемии – уменьшение потребления энергоресурсов, закрытие предприятий, падение цен на топливо. За два кризисных года мы оцениваем потери Кузбасса в 44 млрд рублей. Но сейчас мировая экономика все же постепенно возвращается к обычной жизни, спрос на энергоресурсы растет. У нас есть все поводы для оптимизма – с учетом программ по повышению эффективности работы угольных компаний, снижению себестоимости и перехода на премиальные азиатские рынки, где цена на уголь выше, чем на Западе.
Для горнодобывающего региона важным является вопрос безопасности на шахтах. К сожалению, трагедии по-прежнему случаются. Какие меры необходимо предпринять? Каково участие региональных властей?
— Не секрет, что шахтерский труд – исторически один из самых опасных в мире. Проблемы есть и сейчас, но прогресс в вопросе безопасности отрицать трудно. Еще 20 лет назад в этой отрасли существовала печальная статистика: 1 млн тонн угля стоил жизни одного человека.
Сейчас это совсем не так. Все предприятия перешли на новые технологии промышленной безопасности, аварийные шахты закрыты, разработана серьезная система подготовки кадров. К сожалению, отдельные случаи человеческих жертв бывают, как произошло в феврале на шахте имени С. Д. Тихова. Сейчас комиссия ведет расследование инцидента. Практика показывает, что новые автоматизированные системы значительно снижают смертность и травматизм на объектах, но не могут полностью исключить человеческий фактор. Но и в этом случае мы нашли выход – компьютерное тестирование на входе.
Не углем единым
Неоднократно говорилось о планах переориентировать экономику Кемеровской области с угольной отрасли на другие направления. Какие сферы приоритетные и что уже сделано?
— Тут надо опираться на конкурентные преимущества региона, которые созданы природой или прошлыми поколениями в виде промышленной или транспортной инфраструктуры. В частности, Кузбасс имеет прекрасные условия для развития зимних видов спорта. Огромный прорыв за последние годы мы сделали в направлении горнолыжных курортов. Самый яркий пример – Шерегеш. Помимо прекрасной природы, для развития туризма у нас есть и другие плюсы: разветвленная дорожная сеть, хороший транспорт – неспроста мы столько инвестировали в замену автобусов.
Кроме того, у нас развивается сельское хозяйство: как животноводство, так и растениеводство. Мы возвращаем в сельхозоборот земли, потерянные в период развала Советского Союза.
В производственном плане есть резервы не только в угольной отрасли, но и в металлургии – развивается Западно-Сибирский металлургический комбинат. Еще одна точка роста – машиностроение. Сейчас в Кузбасс поставляется техника крупнейших мировых производителей, но мы поставили задачу развивать и собственное производство оборудования для угольной и горно-рудной промышленности. Благо собственное производство металла для изготовления этих машин в регионе есть.
Развернули и большую программу по развитию химии. Например, предприятие «Азот», которое занимается производством азотных удобрений для сельского хозяйства.
Еще один крупный проект Кемеровской области – Крапивинский гидроузел. Эксперты неоднократно высказывали сомнения по поводу его строительства. Насколько оправданна эта инициатива, ведь на ее реализацию потребуются немалые деньги?
— В 2018 году мы начали разрабатывать стратегию развития Кузбасса до 2035 года и пристально изучили всю промышленную историю региона. Увидели недостроенный объект, о котором мечтали многие поколения. Когда-то существовала большая программа по строительству целого каскада электростанций на Томи, первую из которых тогда уже начали строить, но в 1989 году заморозили, даже не законсервировав до конца.
Недостроенный объект всегда несет техногенную опасность. Нам надо было принять решение – либо демонтировать, либо достраивать. Провели исследования, которые показали, что достройка целесообразна. Сейчас ведется работа по актуализации проекта. В первую очередь оцениваем воздействие на окружающую среду, затем определим экономические показатели, позднее нужно будет решать вопрос по источникам финансирования. Вероятно, искать стороннего инвестора либо создавать концессию.
Экология – больной вопрос для региона. Многие жители Кемерова и Новокузнецка жалуются на плохое состояние воздуха. Региональные власти говорили, что получают всю информацию о выбросах предприятий в онлайн-режиме. Что делается для решения экологических вопросов?
— Это действительно серьезный вопрос. Не секрет, что Новокузнецк попал в список наиболее загрязненных городов, и даже было поручение президента по этому поводу. Мы достаточно энергично работаем в этом направлении: создали экологические советы при главах городов и при губернаторе с максимальным вовлечением общественности, были закрыты многие тупики, куда фурами привозили уголь, распространяя гарь и пыль. Кроме того, мы переводим общественный транспорт на газомоторное топливо.
Исследования подтверждают, что выбросы уменьшились. Конечно, ведется работа и с предприятиями – отдельный вопрос касается датчиков выбросов. Достигнута следующая договоренность: предприятия устанавливают такое оборудование за свой счет и дают нам доступ к оперативной информации. А мы на передвижных лабораториях выезжаем и делаем внезапные контрольные замеры в разных точках города, после чего сравниваем с показаниями датчиков. Если возникают разночтения, следует серьезное разбирательство.
«Есть решения, которые принимаю с тяжелым сердцем»
1 апреля будет три года, как вы управляете Кемеровской областью. Как вы сами можете оценить свою работу за эти годы? Чем гордитесь, а что вызывает недовольство собой?
— Я человек, который к самому себе относится с очень большими требованиями. Если начну давать оценку собственной работе, то она окажется очень въедливой. Еще в 2018 году мы приняли программу развития до 2035 года. В ней была прописана стратегия рывка, который как раз приходился на 2018–2021 годы. Никто не мог ожидать, что именно в эти годы мы соберем все: международный кризис, переброс рынка, пандемию. Однако стояла задача для первого этапа: жители региона должны почувствовать изменение к лучшему, а гости области – увидеть другой Кузбасс: современный, развивающийся, динамичный, привлекательный для инвесторов. Сделать удалось многое: новые школы, детсады, дороги, общественный транспорт. Но есть и другое важное достижение – сформирована управленческая команда, нацеленная на улучшение жизни, а жители увидели и поверили, что такие изменения возможны.
Кузбасс – тяжелый регион в управлении? Что для вас самое сложное в вашей работе на посту губернатора?
— В первую очередь, Кузбасс – это очень мощный промышленный регион, который строился многими поколениями, с большим количеством предприятий, связанных со всеми точками Советского Союза, многие из которых не пережили разрыв экономических связей.
Когда в 2018 году мы проводили ревизию, то оказалось, что в Кемеровской области 1600 объектов стояли неработающими и несли техногенную опасность. Перед нами стояла задача оценить экономическую целесообразность и в зависимости от этого либо восстановить их, либо демонтировать. Предприятия не могут находиться в таком состоянии – это и нагрузка на экологию, и опасность детского травматизма, ведь ребята любят бегать по стройплощадкам.
По результатам анализа мы смогли восстановить около 300 объектов. Возможно, удастся включить в эту программу еще несколько десятков. Все остальное приходится демонтировать. И вот это действительно трагедия: люди создавали предприятие, строили, мечтали, а нам приходится его убирать. Это нужно делать, но каждое решение приходилось принимать с тяжелым сердцем. Наверное, это и есть самое трудное в работе губернатора.
Как ваша семья относится к вашему губернаторству? Не хочет ли, чтобы вы занимались чем-то более спокойным? Очевидно же, что пост губернатора – это напряженная работа, когда всегда на связи, за все в ответе…
— Вместе со мной в Кемерове живут младший сын и супруга. Жена ведет активную работу в благотворительной сфере и много ездит по Кузбассу. Работа губернатора непростая, но моя семья понимает ее важность и всегда поддерживает меня. Не представляю, как мог бы справляться с такой нагрузкой, если бы не чувствовал каждую минуту поддержку со стороны семьи. И я очень благодарен за эту поддержку.
Фото: пресс-служба правительства Кузбасса
Интервью «ФедералПресс» с главами регионов