С 1 января 2019 года в России действует реформа отрасли обращения с отходами. Она рассчитана до 2030 года и призвана навести порядок на этом рынке – решить проблему с нелегальными свалками и существенно сократить объемы вывозимого на полигоны мусора. Куратором реформы стала ППК «Российский экологический оператор» (РЭО), разработавшая целый алгоритм перехода к раздельному сбору отходов, их обработки и переработки. Выступив экологическим партнером проходящего 14–17 июня 2023 года XXVI Петербургского международного экономического форума, компания прямо на площадке мероприятия организовала раздельный сбор отходов, мастерскую переработки «Зеленый фургон», а также провела сессию, посвященную экономике замкнутого цикла. О промежуточных результатах реформы в интервью «ФедералПресс» рассказал генеральный директор ППК «РЭО» Денис Буцаев.
Денис Петрович, РЭО курирует реформу отрасли обращения с отходами с момента создания в 2019 году. Как за этот короткий срок изменилась ситуация в отрасли? Насколько меньше стало полигонов и больше ТКО вовлечено в переработку?
— В первую очередь, появилась регламентированная система специализированных компаний, занимающихся отходами. Это региональные операторы, которых на сегодняшний момент насчитывается 183 на территории РФ. Отходы – их бизнес: они должны их вывезти, отсортировать, получить полезную фракцию и либо переработать самостоятельно, либо отдать специализированным организациям, которые занимаются глубокой переработкой. Наличие регионального оператора позволяет говорить об охвате сервисной услугой населения: если в начале ею было охвачено немногим более половины населения, то в настоящее время этот показатель приближается к 90 %. Это является сутью реформы для населения.
То есть сегодня во всех регионах имеются свои специализированные операторы?
— Да, все регионы охвачены этой услугой. Правда, в некоторых регионах пока работает временная схема.
Когда временная схема станет постоянной?
— Мы считаем, что в конце текущего года у нас не останется регионов, в которых есть временная схема. Но при этом у нас есть определенная ротация региональных операторов. Не все компании – в этом есть объективная реальность – могут корректно справляться с возложенными на них функциями. Поэтому региональные власти периодически их меняют: ежегодно это происходит примерно с 5–7 % операторов от общего количества. Это нормальная практика любого рынка, где выживают наиболее сильные и эффективные игроки. В то же время у нас есть региональные операторы, хорошо зарекомендовавшие себя не только на территории одного, но и нескольких субъектов Российской Федерации. Они выстраивают полную цепочку технологического цикла: вывозят отходы, сортируют и получают новые виды продукции с использование вторичного сырья, которые впоследствии успешно продаются на рынке.
Можете привести пример?
— Есть московская компания «Эколайн». У них есть комплексные объекты, которые обслуживают территорию и Москвы, и Московской области. В настоящее время они при нашей поддержке завершают реализацию проекта по глубокой переработке пластика, из которого мы будем получать готовые виды продукции. Проект находится в конечной стадии реализации, и это будет самый крупный на текущий момент проект по переработке пластика. Мы введем этот завод в третьем квартале текущего года.
Нужно понимать, что региональные операторы серьезно вкладывались в инфраструктуру. Это, в том числе, видно на примере новых мусоровозов – это специализированные, высокотехнологичные машины.
Естественно, не везде и не всегда услуга по вывозу отходов оказывается качественно. Для улучшения качества обслуживания мы создали инструмент обратной связи, в том числе «РЭО Радар», позволяющий каждому жителю в случае необходимости пожаловаться на работу регионального оператора.
В целом можно констатировать, что институт региональных операторов успешно работает, изменилась сама система работы с отходами. Особенно хорошо это видно тем людям, которые живут вокруг полигонов: объемы мусора здесь начинают снижаться. Это и есть наша основная задача.
Вы спросили о том, какое количество полигонов закрылось в стране. Здесь на определенных этапах реформы нужно думать о том, как бы их количество значительно не увеличилось на фоне значительного роста объемов образования отходов в виде той же самой упаковки. Недавно мы встречались с коллегами из Вьетнамской республики, которые рассказали, что 10 лет назад у них было 6 полигонов, а сейчас – почти 1000. Рост объемов отходов – это проблема всего мира. В России за четыре года реформы мы создали 211 объектов, из которых 122 – это объекты обработки и сортировки, 49 – это объекты утилизации, 10 – объекты захоронения и 30 – это комплексные объекты. Таким образом, мы можем сказать, что у нас создана полная инфраструктура отрасли. Эта работа реализована лишь на начальном этапе. Мы не склонны строить иллюзии о том, что проблема решена. Нет. Но тот объем, который в настоящее время выполнен, позволяет нам уже сейчас сортировать 50 % от объема образований и перерабатывать около 12 % всех отходов в стране. За четыре года это очень много. Страны, на которые принято ориентироваться по показателям эффективности работы с отходами, такой путь проходили за 20, а иногда 30 лет. Перед нами поставлена задача президентом и правительством в более амбициозный срок – до 2030 года – сортировать 100 % перерабатывать 50 % отходов. И по тем темпам, которые мы видим, у нас нет сомнений, что к 2030 году эти цели будут достигнуты.
Может ли на реализацию целей реформы оказать негативное влияние отсутствие в стране необходимых технологий для сортировки, переработки и сжигания мусора? Прервались ли связи с поставщиками основного оборудования в Европе, США и Японии? И могут ли отечественные разработки быстро заменить импорт?
— Здесь на самом деле все очень интересно. В нашей отрасли задачи по локализации и импортозамещению оборудования были выполнены достаточно быстро и эффективно. Здесь надо поблагодарить министерство промышленности и торговли, которое помогло увеличить уровень локализации на определенных направлениях, например, по обработки отходов, до более чем 80 %. В настоящий момент сортировочные комплексы полностью оснащены российскими технологиями, за исключением двух аппаратов. Зачастую это не только импортозамещение, но и в том числе самостоятельные разработки – порой более эффективные по сравнению с зарубежными аналогами. И сейчас мы с таким оборудованием планируем выходить на зарубежные рынки.
За какой период этого удалось достигнуть?
— Примерно за трехлетний период с начала реформы. Надо отметить, что предприятия, производящие такое оборудование, существовали до официального старта реформы отрасли. А с реформой они, естественно, получили новый толчок развития благодаря объему заказов, которые формирует рынок. В настоящее время и технологические, и производственные мощности в России достаточно хорошо развиваются. Впрочем, все еще есть технологии, которые нам не доступны. Но они не являются уникальными и могут быть легко замещены из так называемых дружественных либо нейтральных стран. Поэтому тупиковой проблемы здесь мы не видим. Мы пересматриваем поставщиков и логистику, активно меняем их на китайских и турецких производителей. Есть интересные технологии в Индии – например, по переработке тетрапак. Есть интересные технологии, связанные с переработкой текстиля в азиатских странах. В этом плане мы не драматизируем ситуацию. Со всеми сложностями, которые есть, мы справляемся.
Смогли ли российские поставщики наладить производство отраслевых роботов?
— Была проблема не столько с железом, сколько с программным обеспечением. Но несколько компаний, включая одну петербургскую, достаточно успешно с ней справились. Сейчас у нас есть оптический сепаратор российской разработки, который проходит технологическую обкатку на нескольких крупных станциях по сортировке отходов и уже сейчас хорошо себя зарекомендовал.
О каких инвестициях в отрасль можно говорить?
Общий объем инвестиций, который необходим отрасли, составляет 500 млрд рублей. Цифра округленная. На сегодняшний день инвестировано около 150 млрд. Мы рассчитываем еще около 100–150 млрд рублей проинвестировать в ближайшие два года. И, соответственно, на вторую пятилетку остается примерно половина от объема необходимых инвестиций.
Будет ли ежегодно меняться тариф за вывоз мусора?
— Когда мы говорим о финансировании отрасли, имеем в виду два источника: это тарифы граждан, которые собираются достаточно хорошо, и экоплатежи в рамках расширенной ответственности производителя. По второму источнику получилось так, что институт был сформирован на доверии утилизаторов и плательщиков РОП. Оказалось, что доверие не сработало. И, в том числе крупные международные корпорации, которые являлись плательщиками РОП, платили крайне неохотно. Мало того – всячески придумывали схемы ухода от платежей. По сути, два источника должны были быть примерно паритетными, но на самом деле по тарифам мы собираем 200 млрд рублей, а в рамках РОП – 4 млрд рублей. Это послужило основанием для пересмотра подхода к этому институту и формирования ряда инноваций, которые планируется внести в законодательство. В настоящий момент эта работа правительством под руководством курирующего вице-премьера завешена. Президент поддержал нашу концепцию, за что ему огромное спасибо, потому что это действительно существенная проблема, и сейчас законопроект находится в Госдуме. Рассчитываем на его ближайшее принятие. Это позволит снять ту финансовую нагрузку, которая в настоящий момент лежит на тарифе. И, естественно, мы не планируем серьезных изменений в тарифной нагрузке.
Почему на старте «мусорной» реформы не были предусмотрены подобные законодательные инициативы, в том числе закон о РОП?
— Предусматривали. И определенная законодательная база была готова. Но естественно, что любая реформа – а в нашем случае это вообще было построение новой отрасли экономики – сталкивается с задачами, которые приходится корректировать. Сейчас мы эти актуальные задачи решаем по ходу продвижения. В настоящий момент правительство, на мой взгляд, проделало колоссальную работу по принятию нескольких десятков основополагающих законов и изменений в существующие законы, которые позволили сформировать нормативную базу, в целом позволяющую отрасли планомерно развиваться.
Но сейчас в России все еще остается значительное количество нелегальных свалок. Как с ними бороться?
— Ситуация непростая. На самом деле причина возникновения свалок связана с неразвитостью инфраструктуры в том или ином субъекте. Как только появляются объекты инфраструктуры и существует система контроля за перевозкой отходов, свалки либо исчезают полностью, либо их количество значительно сокращается. В настоящий момент правительство делает многое для того, чтобы убирать существующие свалки. Делается это за счет денег муниципалитетов, но так как у них недостаточно денег для этих целей, то им помогают сами регионы. Количество несанкционированных свалок посчитать сложно. Работа в каждом субъекте проводится индивидуально. За это отвечают Минприроды и Роспотребнадзор.
Каковы первые итоги работы электронной торговой площадки по купле-продаже вторичных материальных ресурсов? Будет ли она эффективно развиваться дальше?
— На наш взгляд, результаты неплохие. На сегодняшний день насчитывается 850 пользователей этой площадки. Если представить, что у нас на рынке всего 600 утилизаторов и 280 региональных операторов, то нетрудно понять, что большинство из них и есть участники нашей площадки. Сейчас оборот здесь составляет приблизительно 1 млрд рублей, и этот объем достаточно интенсивно растет. После изменений, которые произойдут по РОП, мы рассчитываем на увеличение количества пользователей площадки. Но цель не в количестве, а в том, чтобы создать инструмент, удобный для любого отходообразователя.
Вы сами сортируете мусор?
— Сортирую на две фракции – сухую и мокрую. Главное – сортировать мокрые органические отходы в отдельный бак, чтобы они не смешивались с сухими – стеклом, пластиком, алюминиевыми банками, бумагой и другими.
Когда мы в России сможем сортировать отходы не на две, а на несколько фракций, как в некоторых странах?
— Хорошо сортируют отходы в скандинавских странах. Там наиболее сильно развита материальная утилизация. В Японии сильна энергетическая утилизация – там, собственно говоря, действует строгий запрет на складирование отходов, подлежащих дальнейшей утилизации, а пофракционной сортировки там не существует. Мы идем другим путем. Могу сказать, что сейчас из 171 населенного пункта, где мы должны внедрить раздельный сбор, этим процессом охвачено 148. Еще в 6 населенных пунктах мы введем раздельный сбор до конца этого года. Так что к 2030 году – концу реформы – данная задача будет выполнена.
Фото: предоставлено пресс-службой РЭО
ПМЭФ-2023